— Хорошо. У меня вопросов больше нет.
Секретарь обкома обнял Эльзу и по-отечески прижал к груди.
— Прощай, дочка, может, больше не увидимся. Успехов тебе в твоей работе…
К автомобилю Эльзу проводил майор.
— Принимай пассажира, Хохлов, — сказал он шоферу.
— Есть принять пассажира.
Шофер вышел из кабины, открыл дверь кузова.
— Прошу садиться.
Эльза и майор пожали друг другу руки. Миллер поднялась в кузов и забралась на свое место. Шофер опять заложил ее ящиками. Эльза услышала, как майор говорил шоферу:
— Хохлов, головой отвечаешь за нее. В случае чего — сам погибни, а она должна быть на месте. Понял?
— Так точно, товарищ майор.
Обратный путь показался Миллер намного короче. В госпиталь она решила вернуться тем же путем, что и вышла.
Было все так же темно и тихо. Без приключений Эльза прошла через сад и направилась к госпиталю. У самого здания лицом к лицу столкнулась с каким-то мужчиной. Быстро выхватила пистолет и… рассмеялась. Перед ней стоял начальник госпиталя с автоматом в руках, одетый в крестьянский тулуп.
— Вы, господин майор? — удивилась Миллер.
— Так точно, фрау гауптман.
— Вы каждую ночь охраняете госпиталь?
— Нет, сегодня я решил на всякий случай подождать вас, вдруг потребуюсь.
— Спасибо, коллега.
Майор заулыбался.
— Я знаю, вам неудобно было попросить меня об этом, но я сам понял, что могу потребоваться вам. Вот только не заметил, когда вы вышли из госпиталя.
— Ничего, майор, в следующий раз я сообщу вам, когда буду выходить, — опять рассмеялась Эльза.
— Всегда к вашим услугам, фрау гауптман. Вы ее замерзли?
— Немножко.
— Тогда пошли ко мне в кабинет, я угощу вас хорошим коньяком.
— Благодарю вас, майор, я не пью.
— А кофе?
— Кофе выпью с удовольствием.
В кабинете начальника госпиталя Эльза сняла пальто и удобно устроилась в кресле. Майор вынул из тумбочки электрический кофейник, налил в него воды и включил в розетку.
— Кофе настоящий, бразильский.
— О! Поделитесь секретом, где вы достаете его?
— Лечил одного интенданта, вот он после выздоровления в знак благодарности прислал мне кофе!
— Много больных в госпитале? — поинтересовалась Эльза.
— Раненых или больных? — уточнил майор.
— Раненых у вас немного, это я знаю. А количество больных меня интересует из-за слухов, будто в вермахте участились случаи симуляции.
Начальник госпиталя нахмурился и тяжело вздохнул.
— Это правда. Больных, настоящих больных, сотни полторы, но скоро придется выписывать всех.
— Почему?
— Мне приказано подготовить госпиталь к приему раненых. Наши войска отступают, и с фронта в другие госпитали уже прибывают раненые солдаты.
— Значит, скоро работы у вас прибавится?
— Да. Я должен принять более тысячи раненых, а коек у меня всего около пятисот.
— Как же вы выйдете из положения?
— Будем брать койки у населения, ну, и придется размещать раненых просто на полу.
— А медперсонала у вас хватит обслужить такое количество пациентов?
— Нет, будем отзывать из воинских частей.
Начальник госпиталя засыпал кофе и отнес кофейник к столу. Там поставил его на подставку и накрыл одеялом.
— Через пять минут кофе будет готов, и вы оцените мое умение готовить этот чудесный напиток, — не удержался, чтобы не похвастаться, майор.
Эльза пила горячий, обжигающий кофе маленькими глотками. Майор был прав: он оказался очень вкусным. Одновременно Миллер почувствовала необыкновенный прилив сил и бодрости.
— Майор, вы кудесник, — похвалила она. — Спасибо вам. Ну что же, пойду спать.
— Желаю вам хорошо отдохнуть, фрау гауптман!
Эльза прошла в свою палату. Не зажигая свет, разделась и легла в постель. Кофе не отогнал сон. Едва коснувшись головой подушки, Миллер почувствовала, как усталость сковала все тело, и спустя несколько минут она крепко спала.
На завтрак ее не будили, видимо, майор позаботился о том, чтобы Миллер хорошо выспалась после ночной прогулки. Когда она проснулась и взглянула на часы, было около двенадцати дня.
В палату постучали, и вошла дежурная медсестра.
— Извините, вас почти час дожидается обер-лейтенант Гардекопф. Такой обходительный офицер.
Эльза представила себе Гардекопфа в роли обходительного офицера и улыбнулась.
— Что ему нужно?
— Обер-лейтенант просил передать вам, что ему срочно надо поговорить с вами.
— Почему же вы не разбудили раньше?
— Начальник госпиталя запретил тревожить вас.
— Скажите обер-лейтенанту, что минут через пять я выйду.
Гардекопф сидел на стуле у столика дежурной медсестры. Увидев Миллер, встал и вытянулся по стойке «смирно».
— Фрау гауптман, вам из Берлина пакет. На нем надпись: «Совершенно секретно. Лично Миллер». Я решил побеспокоить вас, может, что-то срочное.
— Где пакет? Вы принесли его сюда?
— Нет, фрау гауптман, по инструкции такие документы переносить запрещено. Он в сейфе.
— Правильно, обер-лейтенант. Я иду в вами. Только на всякий случай предупрежу начальника госпиталя об отъезде.
Без стука Эльза вошла в кабинет майора. Он был один.
— Я вынуждена прервать свое лечение, — с ходу сказала Миллер. — Меня вызывают на службу.
— Понимаю. Как вы чувствуете себя?
— Мне лучше.
— Что ж, не смею задерживать вас.
— Благодарю, майор. О нашей ночной прогулке — никому ни слова. Даже СД. Вы поняли меня?
— Фрау гауптман, чем занимается абвер — я хорошо знаю. Будьте спокойны. Если нужна будет моя помощь заходите в любое время.
— Спасибо.
Они тепло попрощались, как старые добрые знакомые Миллер села с Гардекопфом в автомобиль, и они поехали в СД.
У себя в кабинете Эльза вскрыла пакет. Там был всего один лист бумаги, написанный от руки. Внизу стояла подпись штандартенфюрера Штольца.
«Эльза, приказываю активизировать действия по сбору ценностей, не сданных в казну рейха. Ценности держи у себя в сейфе. Если появится необходимость, обеспечь круглосуточную охрану сейфа сотрудниками абвера. Подчеркиваю: только сотрудниками абвера. О моем приказе никого не информировать. В конце мая — в начале июня к вам приедет майор Герфт. Он даст указание, что делать с ценностями, все его распоряжения выполнять, как мои. Мое письмо, после прочтения, уничтожить.
Штольц».
Миллер прочитала письмо и задумалась. Что значит этот приказ — не сдавать ценности в казну рейха? В первом пакете Штольца, который она вскрыла по прибытии на место, говорилось об усилении активности по сбору ценностей. Сейчас он снова напоминает об этом и, кроме того, приказывает не сдавать их в оккупационный банк. Что-то здесь не так. Штольц что-то замышляет. Почему приедет Герфт — майор отдела диверсий, один из самых продуктивных офицеров этого отдела? Почему именно он? Для инсценировки ограбления? Возможно. Ясно одно: ценности пойдут не по тому пути, по которому шли раньше. Секретность переписки ее и Штольца свидетельствовала о том, что о ней не должен знать ни один человек. Ну что же, приказ повысить активность по сбору ценностей устраивал Эльзу.
Она сожгла письмо Штольца, затем вызвала к себе Гардекопфа и Гартмана.
— Гардекопф, свяжитесь с командирами всех воинских подразделений, которые находятся в нашем районе. Завтра в 10.00 они должны быть у меня.
— Вас понял. Чем обосновать вызов?
— Игнорированием приказа фюрера, касающегося сдачи ценностей в казну рейха.
— Я немедленно займусь этим вопросом.
— А вы, Гартман, подготовьте подробную справку об этих воинских частях, она нужна мне для отправки в Берлин.
— Будет исполнено, фрау гауптман.
На базаре была облава. Полицаи и немецкие солдаты хватали людей и заталкивали их в грузовики. Приблизившись к входу на базар, Эльза заметила двух гитлеровских солдат, которые под руки вели Хохлова — шофера, отвозившего её в отряд. Эльза, мгновенно сообразив, что делать, остановилась, ожидая, пока солдаты подойдут к ней.
Хохлов сразу узнал Миллер. Он внимательно посмотрел на нее и опустил голову, ничем не выказывая своих чувств. Когда все трое поравнялись с Эльзой, она глухо скомандовала:
— Стой!
Солдаты и Хохлов остановились.
— Кто он? — спросила Эльза у солдат.
— Подозрительный, фрау гауптман.
— Чем подозрительный?
— Увидев, что мы направляемся к нему, пытался скрыться в толпе.
— Кто ты? — на русском языке обратилась Миллер к Хохлову.
— Шофер, фрау офицер.
— Что делал на базаре?
— Я привез продукты для фольксдойче. Здесь отоваривают их карточки.
— Продукты выгружены?
— Нет. Как только я подъехал, началась облава.
