Ознакомительная версия.
Кроме того, в военной истории принято проводить различие между общей численностью армии на поле боя и войсками, которые были введены уже непосредственно в бой. Однако по соотношению сил, принявших непосредственное участие в сражении 26 августа (7 сентября) 1812 года, французская армия также имела численный перевес. Согласно энциклопедии «Отечественная война 1812 года», в конце сражения у Наполеона оставалось в резерве 18 000, а у Кутузова 8 000–9 000 регулярных войск (в частности, гвардейские Преображенский и Семеновский полки). Вместе с тем Кутузов утверждал, что в бой было введено «всё до последнего резерва, даже к вечеру и гвардию», «все резервы уже в деле».
Для оценки качественного состава двух армий обратимся к мнению участника событий маркиза Шамбре. В частности, он справедливо отмечал, что французская армия имела определенное превосходство, так как ее пехота состояла в основном из опытных солдат, тогда как в российской армии было много новобранцев. Кроме того, преимущество французам давало превосходство в тяжелой кавалерии.
Анализируя данные разведки, Кутузов оценивал силы противника в 165 000–195 000 человек и, соответственно, сознавал, что при отсутствии дополнительных резервов российская армия, скорее всего, вынуждена будет отступить с поля боя. Но, исходя из требования императора Александра I дать Наполеону сражение и заботясь о поддержании морального духа войск, он считал недопустимым уступить Москву без боя и отдал распоряжение найти подходящую позицию.
Наполеон рассматривал предстоявшую битву как долгожданное решающее сражение, которое наконец-то позволит ему выполнить две задачи: разбить российскую армию, к чему он стремился с начала кампании 1812 г., и «отворить ворота Москвы», где он надеялся заключить мир.
Таким образом, характер действий обеих сторон в бое определялся их целями: Кутузов ставил целью обороняться, а противник – наступать.
После приказа российского главнокомандующего о поиске удачного места для предстоящего генерального сражения началось рассмотрение соответствующих вариантов. Позиция для сражения именно на Бородинском поле была найдена помощником генерал-квартирмейстера соединенных армий полковником К. Толем и исполняющим обязанности начальника Главного штаба генералом Л. Беннигсеном. При этом именно Толь, который действовал от лица Кутузова, играл главную роль при выборе позиции, расположении и перемещении войск.
23 августа (4 сентября) Кутузов доносил Александру I: «Позиция, в которой я остановился при деревне Бородине в 12 верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, тогда я имею большую надежду к победе».
Общая протяженность позиции по фронту составляла около 8 километров (между деревней Утица на левом фланге и деревней Маслово на правом). Исходя из характера местности преимущество получили оборонявшиеся на правом фланге, протяженность которого составляла около 5 километров. При этом условия защиты этого рубежа полностью соответствовали теории военного искусства того времени: линия сражения (фронт) и линия движения войск (директриса) пересекались почти под прямым углом, обеспечивая на этом участке наилучший способ противодействия неприятелю. Этот фланг располагался на высоком обрывистом правом берегу реки Колочи и надежно прикрывал новую Смоленскую дорогу – основную коммуникацию на Москву. Только по ней Кутузов мог отвести армию в случае неблагоприятного исхода сражения. Также оконечность правого фланга упиралась в реку Москву и была прикрыта густыми лесами. Это значительно уменьшало угрозу обхода войсками противника. Сильно всхолмленная местность перерезалась оврагами, по которым протекали речки и ручьи. Накануне сражения на правом фланге были возведены практически все запланированные укрепления, устроены засеки в лесах и густых кустарниках.
Таким образом, сочетание природных и искусственных препятствий почти полностью исключало возможность нападения неприятеля на правом фланге. Однако это также обрекало российские войска тут на пассивную оборону. Исходя из слов Сегюра, это прекрасно понимал Наполеон, который считал, что этот фланг «был столь же неприступен, как и не опасен».
По сравнению с правым, оборонительные возможности левого фланга и до сих пор вызывают определенные дискуссии. Сам Кутузов назвал его «слабым местом сей позиции» и рассчитывал укрепить его «с помощью искусства» (использовав инженерные сооружения), однако полностью осуществить эти намерения не хватило времени. Изначально планировалось, что обе русские армии расположатся поперек дороги, вдоль правого берега реки Колоча. Но квартирмейстерская часть не учла, что река, пересекая новую Смоленскую дорогу почти под прямым углом, затем резко меняет направление и тянется от Бородина вдоль дороги. Поэтому войска на левом фланге занимали позицию у деревни Шевардино параллельно движению противника.
Ключевым опорным пунктом левого фланга был Шевардинский редут. Высоты у местных деревень дополнительно усиливали эту позицию. Подобное построение при неудаче создавало угрозу «иметь путь отступления в косом направлении», удаленном от новой Смоленской дороги. Опасность также дополнительно усугублялась тем, что на расстоянии версты от оконечности левого фланга проходила старая Смоленская дорога, которая вела в тыл русской позиции: «Одно лишь продвижение вперед противника уже наполовину осуществляет обход, и путь отступления оказывается сразу под сильной угрозой».
На ошибку в изначальном расположении войск указывали некоторые генералы, среди них Беннигсен, Барклай-де-Толли. Кроме того, Ермолов отмечал: «На конечности левого крыла находился обширный и весьма частый лес, который от редута отделен был тесной долиной, – единственной для действий кавалерии на всем фланге. В некотором расстоянии позади левого фланга углублялся довольно крутой ров, затруднительный для переправы и сообщений». Исходя из этого, Багратион поставил в известность Кутузова и Беннигсена, «что в настоящем положении левый его фланг подвергали величайшей опасности».
Накануне сражения во время рекогносцировки Кутузов принял решение о перемещении левого фланга к деревне Семеновское (за Семеновский овраг, по дну которого бежал ручей, впадавший в реку Колочу). Все планировалось так, чтобы узкая лощина и ров оказались впереди боевых порядков. Таким образом, выход неприятеля в тыл российским войскам по старой Смоленской дороге был бы значительно затруднен густым Утицким лесом, частым кустарником и болотистой местностью. Также устройство в лесу засек и размещение в нем егерей уменьшало шансы противника на скрытный и внезапный обходный маневр.
Чтобы прикрыть левый фланг со стороны леса, Кутузов приказал возвести к юго-западу отдельное Семеновское укрепление. Также дополнительно укреплялся Шевардинский редут, который оказался в полутора верстах впереди позиции. Утратив значение опорного пункта, он использовался «дабы удобнее наблюдать движение неприятеля и затруднять наступление его колонн».
По состоянию на полдень 24 августа были частично разобраны дома деревни Семеновское и в основном возведены Семеновские флеши. Однако строительство Шевардинского редута не было завершено из-за твердости грунта. При этом «этот редут считали обособленным сооружением, который даже в случае его потери ничего не менял в системе обороны и должен был, главным образом, на некоторое время не дать противнику приблизиться».
Ближе к обеду указанного дня российский арьергард, которым командовал генерал Коновницын, преследуемый противником, отступил от Колоцкого монастыря по новой Смоленской дороге.
Великая армия продвигалась тремя колоннами. Главные силы двигались по новой Смоленской дороге, 4-й армейский корпус Е. Богарне – севернее ее, 5-й (польский) армейский корпус Ю. Понятовского – по старой Смоленской дороге.
Увидев Шевардинский редут, Наполеон решил, что это передовое укрепление российской армии и приказал его атаковать. Незаконченный пятиугольный редут, находившийся на крайнем левом фланге Бородинской позиции, представлял для российских войск очень важное укрепление, отдавать которое без боя было совершенно не резонно. В связи с этим генералу Горчакову поступил приказ от главнокомандующего российскими армиями защищать позицию до вечера, чтобы дать возможность завершить создание оборонных укреплений в преддверии генерального сражения, а также уточнить численность и расположение противника.
Шевардинский бой начался с атаки легкой кавалерии Понятовского, которая натолкнулась на сопротивление русских егерей и артиллерийский обстрел и была вынуждена отступить, а также с артиллерийской перестрелки. К этому времени дивизия генерала Компана успела форсировать речку Колочу и начать наступление.
Ознакомительная версия.
