Первоначально немецкие летчики выступали только в роли инструкторов, помогая испанцам освоить новые для них самолеты. Вскоре выяснилось, что, за редким исключением, летчики-франкисты имеют очень посредственный уровень летной подготовки. Уже через неделю из 15 Не-51В, доставленных в Испанию, была потеряна почти треть самолетов!
Фон Шееле, отвечавшему за координацию помощи франкистам, стало ясно, что если дело и дальше пойдет такими темпами, то вскоре в его распоряжении совсем не останется истребителей. В результате после коротких консультаций фон Шееле с Берлином и согласования всех формальностей с испанцами немецким инструкторам было разрешено участвовать в боевых вылетах.
Уже на следующий день, 25 августа 1936 года, Ханс Траутлофт и Крафт Эберхардт сбили два республиканских бомбардировщика. Это были не только первые победы немецких пилотов в Испании, но и вообще первые победы истребителей люфтваффе. В течение 26―30 августа Траутлофт, Эберхардт и Хервиг Кнюппель сбили еще семь самолетов: четыре бомбардировщика «Потез-540», два «Бреге» XIX и один истребитель «Ньюпор-52».
30 августа Хансу Траутлофту выпала сомнительная честь стать и первым летчиком-истребителем люфтваффе, сбитым в бою. Его Не-51В-1 был сбит в бою республиканским истребителем «Девуатин» D.371. Выпрыгнув на парашюте, Траутлофт приземлился в районе расположения франкистских частей и возвратился на свой аэродром целым и невредимым.
Первым же немецким пилотом, погибшим в Испании, стал лейтенант Эккехард Хефтер. 28 сентября 1936 года сразу после взлета с аэродрома, расположенного рядом с городом Витория, у его Не-51В неожиданно отказал двигатель. Самолет, задев крылом за высокую башню городского собора, упал и сгорел на Соборной площади города.
В конце сентября 1936 года в Испанию прибыли еще десять немецких летчиков-истребителей: обер-лейтенанты Дитрих фон Ботмер, Курт фон Гилза, Вилли Гедекке, Ковальски, лейтенант Оскар Хенрици, унтер-офицер Эрнст Мратцек, обер-лейтенант Гюнтер Радуш, лейтенанты Пауль Рехан, Эрвин Саваллиш и Хенниг Штрюмпель.
В этих условиях руководство Германии приняло решение больше не скрывать своей помощи франкистам. 3 ноября 1936 года в Германии был сформирован легион «Кондор», состоявший из 4500 добровольцев. Его командиром был назначен генерал-майор Хуго Шперрле, а начальником штаба стал оберст Вольфрам фон Рихтхофен. Уже 15 ноября 1936 года первые подразделения легиона высадились в Кадисе.
В авиационную группировку легиона «Кондор» входила и истребительная группа J/88 во главе с майором Хубертом Мерхартом фон Бернегтом. В ее составе было четыре эскадрильи: 1.J/88 гауптмана Вернера Пальма, 2.J/88 обер-лейтенанта Отто Лехманна, 3.J/88 обер-лейтенанта Юргена Рота и 4.J/88 обер-лейтенанта Крафта Эберхардта.
Пока подразделения легиона «Кондор» были еще на пути в Испанию, на завод BFW в Аугсбурге поступило распоряжение из RLM о подготовке нескольких экземпляров новейшего истребителя к отправке в Испанию с целью испытаний в боевых условиях. С этой целью три опытные машины Bf-109BV-3, В-01 и В-02 в начале ноября в разобранном виде морским путем были отправлены в Испанию[124]. Груз прибыл в порт Кадис, откуда автотранспортом самолеты перевезли на аэродром Таблада в окрестностях Севильи, где базировался 88-й экспериментальный отряд (Versuchkommando 88– VK/88) из состава легиона «Кондор».
Сборка мессеров закончилась к началу декабря, в это же время, для проведения испытаний, на аэродром прибыли специально отобранные наиболее подготовленные летчики, среди которых был и Ханс Траутлофт, сыгравший в судьбе Bf-109 не последнюю роль. Как он позже вспоминал, многие летчики хотели попасть в экспериментальное подразделение. Всем хотелось пересесть на новые самолеты и проверить их в бою. Этому способствовали доходившие до них сведения о больших возможностях новых истребителей, да и неудачи в последних боях, в которых немцы несли потери[125]. Как писал в своей книге «Как летчик-истребитель в Испании»[126] Траутлофт, каждый полет на Не-51 был сопряжен с большим риском.
Испытания мессеров, в том числе сравнительные испытания Bf-109V-3 и He-112V-6, продолжались с 1 декабря 1936 года по 15 января 1937 года. Первым к полетам подготовили Bf-109V-3, который 1 декабря 1936 года и начал испытания в боевых условиях. Уже 8 декабря Ханс Траутлофт, сбив республиканский И-16, одержал первую победу на новом типе истребителя[127]. Однако 10 декабря Bf-109V-3 был поврежден лейтенантом Герхардом Кляйном при посадке после тренировочного полета. После ремонта машину оснастили новым двигателем Jumo 210В, с которым она налетала около 15 ч.
11 февраля 1937 года лейтенант Пауль Рехан, вылетевший в район Мадрида на Bf-109V-3 (6 2)[128], неожиданно на высоте 400 м потерял управление и врезался в землю в окрестностях Касераса. Вполне вероятно, что потеря управления была вызвана не каким-то техническим дефектом, а тем, что самолет был поврежден в бою! Во всяком случае, на эту мысль наводит рассказ Героя Советского Союза Георгия Захарова[129]. Он вспоминал:
«К началу тридцать седьмого года положение на Центральном фронте существенно изменилось в пользу республики. Мадрид выстоял в жестоких осенних боях. Центральный фронт окреп, стабилизировался. Усилиями республиканских частей были достигнуты явные успехи, и, если бы мятежники полагались только на свои силы, они были бы обречены. Но гитлеровская Германия и Италия с Муссолини во главе прилагали все силы, чтобы спасти военный престиж фашизма, и с молчаливого согласия правительств крупнейших западноевропейских стран открыто и беспрепятственно увеличивали и увеличивали военную помощь мятежникам.
Фашистская авиация накапливала силы. В воздухе у них появился новый немецкий истребитель «Мессершмитт-109». Этих машин мы еще не знали. Фашистская пропаганда наделала много шума вокруг «мессершмиттов». Истребитель, если можно было верить противнику, не имел себе равных.
Новое оружие всегда интересует профессионального бойца. Но если свой самолет летчику можно испытать в тренировочном полете, то чужой — только в бою. Поскольку же речь шла о новом истребителе противника, интерес с нашей стороны к нему был повышенный. Слухи о «мессершмиттах» раздражали, как раздражает незнание. Требовался «контрольный опыт». Такой случай неожиданно представился Сергею Черных.
В тот день я был в Алькале и первый бой с «мессершмиттом» наблюдал вместе с товарищами из группы И-16. Помню, как из Мадрида сообщили о появлении истребителя неизвестного типа. Мы сразу поняли, что речь идет о «мессершмитте». Машина Черных была готова к полету, он моментально поднялся в воздух, а на земле для него выложили стрелу из полотнища, указывая направление.
Черных перехватил «мессершмитт» уже почти над самым аэродромом. К общему удивлению, фашист вовсе не хотел вступать в поединок, хотя видел, что его преследует всего один И-16, и прибавил скорость. Но удирать тоже надо осмысленно. Если бы немец продолжал оставаться в горизонтальном полете, то, скорее всего, он бы добился своего и ушел, потому что скорость у «мессершмитта» была большей, чем у И-16.
Но, по всей вероятности, он плохо знал тактико-технические данные нашего истребителя. То ли не знал, то ли перепугался сверх меры, по только вместо того, чтобы принять, казалось бы, самое простое и естественное решение, он неожиданно полез за спасением вверх. В этом была его первая ошибка.
На вертикалях с И-16 шутки плохи. А с Черных — плохи вдвойне, потому что Сергей прославился у нас как летчик, в совершенстве овладевший искусством воздушного боя на вертикалях. Мощный мотор И-16 позволял ему быстро набирать высоту. Причем И-16 лез вверх по внутренней стороне дуги, описываемой «мессершмиттом». Этого немец тоже не учел. Словом, Черных быстро догнал его, но атаковал неудачно и промахнулся.
Нам стало досадно. У немца появился шанс па спасение. Однако в этот самый момент фашист с непонятным упорством снова полез на вертикаль. Тут уж Сергей был точен: он бил с близкой дистанции. «Мессершмитт» на наших глазах начал разваливаться в воздухе. Обломки его упали неподалеку от Алькалы, и мы ходили их смотреть.
Надо ли говорить, что результат «контрольного опыта» вполне нас удовлетворил, хотя нам стало ясно, что «мессершмитт» — противник серьезный. Сравнивать его с «хейнкелем» или «фиатом» было бессмысленно — он был намного сильнее старых истребителей. Скорость и вооружение — от этого никуда не денешься. Но драться с «мессершмиттом» можно было вполне: он явно был слабоват на вертикалях. Что же касается наших И-15, то их положение, конечно, усложнилось. Однако спасением И-15 по-прежнему оставалась его необычайная маневренность. В бою на виражах И-15 мог зайти в хвост любому из существовавших тогда самолетов, и мы на это рассчитывали.
