иную степень смешения c автохтонными популяциями более «архаичных» гоминид. Оппонентов, однако, эти аргументы не убеждают. Они твёрдо стоят на своём, на каждый довод отвечая контрдоводом, или отбиваясь афоризмами. Например: «Как одна случайная ласточка совсем ещё не делает лета, так и выступающий затылок на черепе кроманьонца (или германца исторического времени) не делает и никогда не сделает из него гибрида с неандертальцем».
31
Возразить на это, в общем-то, нечего, но коль скоро уж речь зашла о германцах с неандертальским затылком, было бы грешно не упомянуть то редко упоминаемое обстоятельство, что иногда отдельные анатомические особенности, свойственные в гораздо большей степени неандертальцам, нежели гомо сапиенс, действительно, довольно чётко прослеживаются даже на антропологических находках голоценового возраста (напомню, что голоценом называют последние 10 тысяч лет геологической истории Земли). Наиболее известный пример тому - лобная кость из Ханёферзанда на севере Германии, найденная в 1973 г. вне археологического контекста и по ошибке или в результате фальсификации получившая радиоуглеродную дату порядка 36 тыс. лет (здесь потрудился не кто иной, как уже хорошо знакомый нам Райнер Протш - провозвестник теории африканского происхождения гомо сапиенс). Последующая проверка показала, что действительный возраст этой находки составляет около 7500 лет, но неандерталоидные черты, включая массивность, сильно развитый надглазничный рельеф и ряд метрических характеристик, которые первоначально послужили основанием для интерпретации её как «переходной» или «гибридной», от передатирования никуда не исчезли. Эти же черты, усугубляемые ещё и сильно выступающими носовыми костями, зафиксированы на найденном в 1997 г. неолитическом черепе из грота Рипаро делла Росса в центральной части Италии. Среди антропологических находок с неолитической стоянки Стржелице в Южной Моравии выделяется своей не совсем обычной морфологией обломок затылочной кости взрослого мужчины. Кроме очень большой толщины, он характеризуется ещё и наличием хорошо выраженного затылочного валика. По словам чешского антрополога Я. Елинека, «если бы этот фрагмент был найден сам по себе [т.е. вне неолитического контекста. Л.В.], его, несомненно, определили бы как неандерталоидный». 32 В той же работе Елинек упоминает ещё ряд похожих находок из Центральной и Восточной Европы, и в том числе голоценовый череп из Риинды в Германии, который первоначально рассматривался как неандертальский.
Небольшой раздел, посвящённый подобным находкам, есть в книге Г. Вейнерта «Происхождение человечества», вышедшей еще в 1932 г. Этот раздел так и называется: «Современные неандертальские формы». Вейнерт упоминает, в частности, лобную кость из Подкумка под Ростовом-на-Дону («здесь налицо не неандертальский период, но конечно неандертальская форма») и ряд находок из Германии предположительно послеледникового возраста, но с развитыми надбровными дугами. Он заключает, что «на сегодняшний день всё же приходится признать, что признаки неандертальцев ещё не окончательно исчезли. И хотя сам неандерталец исчез ещё до окончания ледникового периода, он всё же должен был принимать участие в развитии современного человечества». Ещё до Вейнерта, в самом начале прошлого века, о неандерталоидных признаках на голоценовых - и в том числе современных - черепах много писал польский антрополог К. Столыгво, считавший наличие таких черт свидетельством видового единства двух форм гоминид.
Я вспоминаю всё это вовсе не для того, чтобы намекнуть читателю, что, мол, неандертальцы ещё могут быть среди нас, и призвать его к бдительности. 33 Я также далёк от мысли, будто лобная кость из Ханёферзанда или затылочная из Стржелице являются «железными» доказательствами гибридизации. Тяжёлые надбровья, толстые кости свода черепа и прочие черты, кажущиеся нам архаичными, вполне могли появиться у современных людей независимо, тем более, что и встречаются они не только там, где сапиенсы могли сосуществовать и скрещиваться с неандертальцами, но и в регионах, никогда не являвшихся частью ареала последних, например, в Австралии. И всё же факты такого рода заслуживают внимания.
Кстати, об Австралии. На этом континенте, насколько можно судить по имеющимся сейчас ископаемым материалам, неандертальцев никогда не было, но зато по соседству с ним, на Яве, очень долго сохранялись реликтовые популяции гомо эректус. Возможно, они жили здесь еще в середине позднего плейстоцена. Путь современных людей в Австралию наверняка пролегал через Яву и сопредельные с ней острова, составлявшие тогда одно целое. Там гомо сапиенс вполне могли встречаться странные, но все же очень похожие на них самих существа, непременно вызывавшие, помимо прочих чувств, еще и любопытство. Не исключено, что попытки удовлетворить это любопытство имели далеко идущие последствия, и именно ими объясняется то обстоятельство, что многие (но не все) древние человеческие костные остатки, находимые в Австралии, имеют хорошо выраженные архаичные черты, в целом не свойственные современным людям. Особенно интересны в этом плане черепа из Вилландры и Коу Свомп. Помимо ряда других признаков, они отличаются массивностью, большой толщиной костей, выступающим надбровьем, относительно низким сводом (рис. ). Их возраст составляет от 30 до 20 тысяч лет назад.
|
| Рис. 10.3. Череп Вилландра 50. Вид спереди и сбоку (источник: Curnoe, Green 2013) |
|
| Рис. 10.4. Череп Коу Свомп 1 (источник: Cartmill, Smith 2009) |
Некоторые антропологи полагают, что своим своеобразием обладатели этих черепов были обязаны, прежде всего, связям между их сапиентными предками и яванскими (или какими-то еще) эректусами (рис. 10.5). Большинство исследователей, однако, склонно объяснять необычные черты в анатомии части ранних австралийцев иначе: адаптацией к каким-то необычайно суровым условиям, или патологией, или искусственной деформацией. Обычай искусственной деформации черепов и других частей тела действительно существовал и существует во многих обществах, и люди из Коу Свомп, похоже, и правда были подвержены этой моде, но это может объяснить лишь часть присущих их костям особенностей.
|
| Рис. 10.5. Возможно, внешний архаизм ряда ископаемых австралийских черепов объясняется близкими контактами между ранними сапиенсами и поздними эректусами в период заселения первыми юго-восточной Азии (источник: Cartmill, Smith 2009) |
Из других регионов тоже все чаще и чаще поступают сообщения об открытии хронологически очень поздних человеческих костей с различными несвойственными гомо сапиенс особенностями. Иногда их обнаруживают в результате новых раскопок, а иногда в ходе повторного изучения старых материалов. В числе наиболее интересных и важных находок такого рода череп из пещеры Лонглин и челюсти с местонахождения Малудонг на юге Китая, древность которых всего 12-14 тысяч лет, череп и челюсть из грота Иво Элеру в Нигерии, имеющие
