Разве не поразительно, что почти одновременно были сделаны два открытия, из которых одно уводит в прошлое, а другое '- в будущее? Это совпадение сыграло огромную роль в судьбе Сахары. Еще совсем недавно она считалась самым обездоленным местом на всей планете и могла интересовать лишь каких-нибудь одержимых ученых да ищущих острых ощущений туристов-миллионеров. Теперь же проблема Сахары приобрела подлинную актуальность.
Не скрою, наши открытия многих удивили. Любой памятник доисторического прошлого - большое событие, но такого огромного ансамбля наскальных росписей, поражающих столь разнообразными и необычными сюжетами, нигде не удавалось обнаружить. Именно это обстоятельство и породило слухи о подделках, хотя говорили о них обычно довольно осторожно. Но попытки дискредитировать нашу работу ни к чему не привели за отсутствием улик. А ведь неплохо было бы иметь в Тассили свой Руфиньяк! *
Немало людей, повидавших наши копии, несмотря на всю благожелательность, отнеслись к некоторым изображениям критически и осторожно. По их мнению, стиль изображений казался настолько современным, что невольно вызывал сомнения в подлинности.
И все-таки мы действительно занимались подделками, рисуя красной охрой на песчаниковых плитах маленькие фигуры в стиле наших пастухов. Мы привезли их в Джанет и Париж, мистифицируя специалистов. Но пусть никто не волнуется! Мы никого не хотели обманывать или под
водить: нам просто хотелось проверить, как ложится и держится краска на поверхности песчаника.
Все началось с того, что наши запасы гуаши истощились, и нам волей-неволей пришлось воспользоваться найденными тут же охристыми глинами, которыми рисовали художники доисторического Тассили. Мы установили, во-первых, что при помощи местных глин можно воспроизвести колорит и фактуру наскальных росписей и, вовторых, что писать на песчанике очень легко; больше того, песчаник впитывает краску лучше, чем бумага для рисования, и кисть не оставляет на нем следов наплывов. Этимто и объясняется поразительная тонкость и четкость линии, восхищающая нас в произведениях доисторических художников. Теперь тайна раскрыта, и Гишар доказал это, в шутку блестяще изобразив на песчанике несколько фигур.
Сейчас все подозревают нас в фальсификации, и если какому-нибудь музею или коллекционеру произведений искусства случайно предложат за несколько миллионов франков песчаниковую плиту с живописью Тассили, пусть покупатель будет осторожен и прежде всего промоет плиту водой. Если краски не смоются, можно платить не раздумывая, хотя лучше воспользоваться микроскопом и убедиться в том, что изображение не покрыто тонким прозрачным слоем лака, который в ходу"у некоторых хитроумных китайских мастеров. Если же вода окрасится и рисунок поблекнет, то перед вами копия, или, точнее, подделка. Ведь существуют копии и подделки - название зависит от того, какими намерениями руководствовался копиист.
Из всего сказанного я хочу сделать следующее заключение: самый простой способ проверки подлинности тассилийской росписи - ее промывание. Красная охра доисторических изображений настолько глубоко проникла в скалистую поверхность, что смыть ее невозможно; желтые охры, часто наложенные толстыми слоями, особенно на некоторых изображениях "марсианского" типа, менее устойчивы, но все же плохо поддаются воздействию воды;
белые же краски непрочны, и с ними нужно обращаться осторожно. Но, поскольку в тассилийских росписях редко встречается только желтая охра или белая глина, всегда есть возможность проверить их подлинность. Во всяком случае, поместив осколок песчаника с лицевой поверхности плиты под микроскоп, можно обнаружить глубокое окисление. Поэтому нигде по поводу Тассили не будет происходить баталий, вызванных открытиями в Руфиньяке.
Разумеется, помимо упомянутых мной откликов было и много других. После возвращения из Тассили в наш адрес стала поступать обширная корреспонденция, немало развлекавшая нас в часы досуга. Приходили письма с разноцветными марками самых разных стран: одни - исключительно серьезного содержания - от научных учреждений или иностранных ученых, другие же были полны самых фантастических предположений и домыслов. Некоторые корреспонденты старались во что бы то ни стало убедить нас в том, что наши "марсиане" в действительности были "жителями Юпитера", а наши так называемые открытия есть не что иное, как избитое подтверждение сведений, давно известных "посвященным" какой-то теософической секты.
Другие, самые ретивые, не задумываясь, писали о том, что мы открыли Атлантиду и пресекли таким образом всякие ученые споры, заставившие пролить столько чернил по поводу истории, изложенной древним философом Платоном в его знаменитых диалогах "критий> и "тимей>. "атлантида! Ведь вы нашли произведения атлантов! Это следы затопленного разгневанными богами замечательного острова, на который вы вступили, сами того не зная! Это подтверждение того, что повествование Платона не миф!> Некоторые приписывали мне даже дар предвидения и считали, что, отправляясь в Тассили, я заранее прекрасно знал, где нужно искать, чем и объясняются мои находки.
Должен ли я давать объяснения по поводу того, что никогда ничего подобного мной не было ни сказано, ни написано как до, так и после открытия росписей Тассили? Если я и назвал красивую женщину, изображенную в одной из пещер Джаббарена, Антинеей, то нетрудно догадаться, что это всего лишь неизбежная дань романтике. И действительно, знаменитая героиня романа Пьера Бенуа навсегда связала в представлении потомков Атлантиду и Антинею с Ахаггаром; Тассили же - не что иное, как дополнение к Ахаггару. Кстати, нужно сказать, что Пьер Бенуа совершил двойное чудо. Об Атлантиде, правда, говорили и раньше. Но этот писатель, снискавший себе широкую известность, создал такое талантливое произведение, что, того не подозревая, породил целую литературу об Атлантиде, которая в свою очередь повлекла за собой новые поиски мифической страны.
И все же атлантомания, если можно так выразиться, родилась не сегодня и не в последние тридцать лет, обогативших литературу об Атлантиде многочисленными произ
ведениями. Со времени Платона фантазеры самого различного толка пытались возродить древний миф, проявляя избыток воображения и, осмелюсь сказать, невежества. И то и другое свидетельствовало лишь об их крайней наивности. Именно подобных фантазеров имел в виду ученый XIX века Сусмель, сказав, что "каталог высказываний об Атлантиде мог бы послужить довольно хорошим пособием для изучения человеческого безумия>.
Если отбросить некоторые, далеко не всегда только наивные, а порой даже просто лживые теории, то нужно признать, что в идее Платона есть немало положительного. Она побудила многих ученых к проведению серьезных исследований, обогативших океанографию, геологию, антропологию, этнологию,- ограничусь пока перечислением только этих наук. Вопрос об Атлантиде сложен, и наши энтузиасты-атлантофилы должны подходить к нему с осторожностью.
Даже самым одержимым из них, конечно, непонятны, а быть может, и неизвестны наиболее авторитетные научные работы об Атлантиде. В самом деле, гораздо приятнее ограничиться рамками легенды, чем просиживать над расшифровкой каких-то скучнейших текстов. Домыслы подобных людей основаны на несостоятельных теориях, и, как писал Имбеллони, "философы и филантропы обрели в Атлантиде прекрасные климат и почву для того, чтобы поселить в этом утопическом, или, вернее, несуществующем меоте детище своей фантазии".
Несуществующее место, которое находится повсюду! Было бы утомительно заниматься перечислением многочисленных авторов, занимавшихся этим вопросом и помещавших Атдантиду в следующих районах: в Азовском море, на месте озера Тритон, залива Сирт, острова Джерба, на Канарских островах, в Андалузии, Гренландии, в окрестностях Кадикса, в Марокко, на полуострове Бетика *, бывшем ирландо-армориканском континенте *, Шпицбергене, Новой Земле, в Нигерии. Я остановился на этом, поскольку находились люди, не ограничивавшиеся Старым Светот>! и помещавшие Атлантиду даже в Америку.
О Сахаре как районе, где находилась Атлантида, первым в наш век заговорил профессор Лионского университета Берлиу. Он послужил Пьеру Бенуа прообразом персонажа его романа - старого университетского профессора Ле Межа, нашедшего в библиотеке Антинеи исчезнувшие отрывки из "крития>. Роман Пьера Бенуа в свою очередь вдохновил немецкого геолога Борхардта, поместившего Атлантиду в район тунисских шоттов и Ахаггара.
Эта теория породила историю в духе Рокамболя *. В 1925 году при раскопках древнего укрепления Абалессы, о котором я упоминал, говоря о римлянах в Центральной Сахаре, был найден скелет женщины, берберской королевы Тин-Хинан, которую туареги считают своей прародительницей. Американский миллионер, принимавший участие в раскопках, не задумываясь, сообщил всему миру, что найдены останки Антинеи, последней королевы атлантов. Однако, поскольку могила относится к IV веку н. э., Тин-Хинан должна была обладать необыкновенным долголетием, чтобы пережить на 7 столетий божественного Платона, умершего в 347 году до н. э. Мало того, исчезновение Атлантиды произошло за 9 тысяч лет до Платона. Надо полагать, что и сам автор этого экстравагантного сообщения был не очень уверен в истинности своего открытия: три или четыре года назад в широкой прессе появилось сообщение, что он отправился искать Атлантиду при помощи гидролокатора "асдик> в район Азорских островов! О результатах поисков не было никаких упоминаний в печати, поскольку они, разумеется, ни к чему не привели.
