Эти два положения, то есть вымирание чистых низших пород, столкнувшихся с другой породой высшей организации и высшей цивилизации, и бесплодие, отсутствие жизненности, способности размножаться в помесях, приводятся полигенистами не голословно. Они, по-видимому, крепко защищены и положительными фактами, и наблюдениями, и аналогией с подобными же явлениями царств растительного и животного. Скажу несколько слов прежде всего о вымирании чистых пород низшей организации. Множество фактов говорит, по-видимому, в пользу этой теории. На наших глазах совершается постепенное уменьшение и вымирание краснокожих племен Северной Америки, несмотря на самоотверженные попытки миссионеров. Некоторые племена погибли до последнего человека и притом с ужасающей быстротой. Племя манданов принадлежало, например, к числу самых сильных и многочисленных. В 1838 году все племя состояло уже только из 2000 человек. В этом году оспа истребила их всех, за исключением вождя, добровольно наложившего на себя руки, чтобы не пережить одному своего племени. Другие племена, также многочисленные прежде, состоят теперь всего из нескольких семейств. На пример краснокожих особенно любят указывать многие, как на доказательство того, что племена низшей цивилизации не выдерживают столкновения с племенами высшей, что формы чуждого им быта и новой, несродной их натуре, образованности действуют на них разрушительно. Некоторые смело утверждают (Марциус), что семейство чисто американской крови не выживет далее 5-го или 6-го поколения среди белого населения и вымрет само собой, несмотря на все благоприятные условия. Еще поразительнее факты, относящиеся к материку Новой Голландии и к прилежащим к нему островам. Туземное население или совершенно уничтожилось, или же, находясь в самом жалком, почти безнадежном состоянии, близко к своему уничтожению. В Новой Голландии остаются только жалкие представители прежнего ее населения. От своеобразного племени, населявшего Тасманию, остаются только бюсты, снятые с туземцев и хранящиеся в парижском музее естественной истории, да заметки о языке, по счастию еще вовремя собранные одним исследователем. Наконец, не последнее место в ряду доказательств занимает пример туземцев Океании, уже принявших христианство и уменьшающихся довольно заметно год от года. Не говорю уже о других, более частных примерах, по-видимому, вполне подтверждающих мысль о том, что племена низшей организации не выдерживают столкновения с племенами высшей породы и высшей цивилизации. Уменьшение туземного населения в названных местностях — факт несомненный, и вот пока все, в чем можно согласиться с полигенистами и чего не думали никогда отвергать их противники.
Не так легко согласиться с ними в объяснении значения этого факта, в определении причины, его вызвавшей. Уменьшение туземного населения далеко не во всех местностях зависит от одних и тех же причин, хотя при каждом столкновении племен различных степеней образованности можно заметить некоторые ближайшие следствия, общие всем им. Всюду, и в далеком прошедшем, и в самом близком настоящем племена высшей цивилизации, сталкиваясь с племенами менее образованными, на первое время тяжело давали чувствовать последним свое превосходство. Всюду высшая степень цивилизации передавалась прежде всего своими дурными сторонами, оказывала в некоторой степени деморализирующее влияние. Древний германец при первом соприкосновении с миром греко-римской образованности заимствовал от него только его пороки и, потеряв хорошие свойства своей простой, полудикой натуры, усвоил взамен их только то, чем менее всего могло гордиться римское общество. В германских наемниках III и IV веков напрасно мы будем искать той простоты и чистоты крови, на которые указывал Тацит своим развращенным современникам. Первые сношения европейцев с краснокожими дикарями Америки не отличались гуманной заботливостью об участи последних, а превосходство европейцев над ними было еще несравненно выше того превосходства, которое сознавал в себе римлянин, сталкиваясь впервые с германцем. Одних беспощадных войн, которые вел европеец с туземцами Северной Америки, пользуясь огромным преимуществом, которое давало ему огнестрельное оружие, было достаточно, чтобы намного уменьшить количество туземного населения. Мирные сношения с туземцами были для них не менее губительны. Первые мирные столкновения с людьми высшей цивилизации принесли туземцам не проповедь евангелия, не высшие понятия о лучшем устройстве быта, не новые орудия и изобретения, а знакомство с огненным напитком, — как называли вино краснокожие. — да заразительные болезни без средств для их излечения. На долю краснокожих Северной Америки выпала притом встреча с людьми англо-саксонской расы, самой неуступчивой, самой суровой из всех народностей Старого Света. Завоевывая с необходимой энергией каждый свой шаг вперед столько же оружием, сколько неустанным трудом, англо-саксонский колонист беспощадно теснил в глубь лесов и в неприступные ущелья краснокожие племена, мало заботясь об их просвещении, смотря на них или как на препятствие, или как на орудие. Зато примеры вымирания туземцев являются только в странах, колонизованных англо-саксонским племенем; а это невольно наводит на мысль, что не одни несвойственные им формы европейской цивилизации были причиной такого грустного явления, как бесследное уничтожение целых племен. Еще более утверждает в этой мысли то, что те же краснокожие племена, встречаясь с европейцами романских племен, не только не уничтожались, но в некоторых областях, например, Южной Америки, увеличились в числе и вступили совсем в иные отношения к европейцам.
Чтобы снять с европейской цивилизации ответственность за гибель туземных племен Нового Света, легко объясняющуюся совсем другими причинами, достаточно указать на то, что делалось в Австралии. В 1803 году первые английские колонии из ссыльных, солдат и добровольных поселенцев явились в Тасмании и в первые же 27 лет весь остров был занят колонистами, причем беспощадно истреблялось туземное население. Этого медленного, несистематического истребления туземцев показалось однако же мало для колонистов. Объявлено было осадное положение острова; на каждые шесть человек белых назначен был один волонтер; из доходов колонии ассигнована была значительная сумма и устроена громадная облава на туземцев по всему острову. Уцелевшие в живых принуждены были сдаться без всяких условий. Зато успех был полный. Всех туземцев, оставшихся в живых, вывезли из Тасмании и поселили на других островах, сначала на Great Island, потом на острове Flinders. В 1835 году их было всего уже только 210 человек; в 1838 году 82 человека. В 1842 это число уменьшилось до 44 и только 14 детей родилось после переселения туземцев с Тасмании. В подобных фактах яснее высказывается главная причина вымирания туземных племен при их столкновении с европейцами, чем в природной неспособности этих туземцев воспринять христианско-европейскую цивилизацию. Если перейдем на материк Новой Голландии, мы увидим там почти то же самое. Та же губительная война с туземными дикарями, хотя без той варварской систематичности, с какой совершена была облава туземцев в Тасмании. Новоголландские дикари, преследуемые, как дикие звери, новыми поселенцами, удалившись вглубь земли, гибнут от голода. В тех немногих случаях, когда белый сталкивается с туземцами мирно, он знакомит их со спиртными напитками, вносит к ним разврат и неизвестные прежде болезни. Недостаток необходимых средств к существованию, отнятых европейцами, в соединении с другими следствиями сближения с ними, развили между новоголландскими дикарями детоубийство. Существуя и прежде, оно развилось со времени переселения европейцев в страшных размерах. По смерти матери ее малолетнего ребенка кладут с ней в могилу. В случае рождения двойни, один из близнецов тотчас же предается смерти. Голодные матери бросают своих детей. Одного детоубийства достаточно для объяснения уменьшения туземцев, не говоря уже об остальных причинах.
Остается сказать несколько слов об Океании. Сличая восторженные описания новооткрытых островов, оставленные первыми их посетителями, с известиями о тех же самых островах в последнее время, нельзя и здесь не признать вымирания или, по крайней мере, сильного уменьшения туземного населения со времени его знакомства с европейцами. На Отаити в эпоху его открытия считалось до 100000 жителей, теперь едва ли их насчитывают более 7000. То же самое в большей или меньшей пропорции замечается и на других островах. Самый факт уменьшения и здесь не подвержен сомнению, но объяснение его гораздо сложнее. На островах Океании не было такого систематического истребления туземцев, какое мы видим в Новой Голландии и Тасмании. Хотя другие следствия сближения с европейцами — разврат, пьянство, заразительные болезни — и здесь, как в других местах, оказали свое губительное влияние, но оно далеко не было так разрушительно и сношения европейцев с туземцами Океании отличаются другим характером, чем сношения с дикарями Северной Америки или Новой Голландии. Христианство рано было принято на некоторых островах и миссионеры делались иногда полновластными распорядителями образа жизни туземцев. В одном сближении с европейцами, следовательно, трудно еще искать полной разгадки печального явления, совершающегося у нас перед глазами, хотя бесспорно сближение оказало свою значительную долю участия в уменьшении туземного населения. Чтобы вполне объяснить этот факт, нужно искать других причин.
