так как имевшийся в его распоряжении материал не давал ему оснований для категорических суждений. Поэтому М. И. Артамонов отмечает: «До сих пор точно не установлено местонахождение главнейших городов Хазарии — Итиля и Семендера, неизвестны их вещественные остатки. Не обнаружены не только могилы хазарских каганов, но вообще неизвестны собственно хазарские погребения»
{10}.
Иными слонами, до сих пор не была открыта территория, на которой жил собственно хазарский народ, хотя довольно точно были известны границы Хазарского каганата.
Этими тремя концепциями, по существу, исчерпаны варианты решений хазарской проблемы. Несмотря на обширную литературу вопроса, все прочие мнения либо могут быть сведены к одной из трех изложенных концепций, либо лежат в промежутках между ними. Большая же часть сочинений посвящена частным вопросам хазарско-византийских, хазарско-русских, хазарско-арабских отношений или уточнению отдельных хронологических деталей и не имеет каких-либо концепционных обобщений.
Поэтому разбор этих работ мы не приводим, отсылая читателя к книге М. И. Артамонова {11}.
А как разобраться в этом читателю-неспециалисту, если он вдруг захочет узнать не о большой и долговременной научной полемике, а о самих хазарах? Если даже в массе книг и статей среди многих точек зрения и есть одна верная, то неподготовленный читатель не сможет отличить ее от других, ложных. Единственный способ помочь ему — это провести его, как Вергилий вел Данте, за руку по всем дебрям мнений и сомнений, неудач, заставляющих ученого бросать проторенные пути исследований и успехов, окрыляющих и толкающих вперед, дав таким образом читателю возможность составить собственное мнение.
Так и построена эта книга. Она — биография научного открытия. Поэтому в ней равное место уделено описанию предмета и способа исследования; археологическим находкам и встречам с коллегами; кропотливому изучению истории и мыслям, возникшим, на первый взгляд, случайно, но оказавшимся плодотворными; детальным отчетам о маршрутах и впечатлениям от красот природы.
Все это смешивается и сливается в едином процессе исторического синтеза, и никогда нельзя сказать, что оказалось наиболее важным для постижения истины: изучение ли источников в подлинниках или переводах, чтение ли исторических работ современных ученых, описание ли черепков и бус с древних городищ как под горячим южным солнцем, так и в тишине кабинета, а может быть, это беседа с ученым другом, специалистом в другой области, делящимся своими знаниями, или собственная ассоциация, родившаяся из долгого размышления наедине с собой?
Да не посетует на меня читатель, что в этой книге будет рассказано не только о хазарах и их стране, но также и о маршрутах и прочитанных книгах, о моих спутниках и собеседниках, о спорах и их решениях и даже обо мне самом.
Примечания
1 Артамонов М. И. Саркел — Белая Вежа. // Материалы и исследования по археологии, т.1, 1958, № 62, с. 27 и сл.
2 Константин Багрянородный. Об управлении государством. // Известия ГАИМК, вып. 91, М.-Л., 1934, с.20.
3 Плетнева С. А. Печенеги, тюрки, половцы в южнорусских степях. МИА, 1958, № 62, с. 153 и сл.
4 Хаган или каган — начиная с III в. Титул царя у тюрко-монгольских кочевых народов.
5 Цит. по: Яцунский В. К. Историческая география. М., 1955, с. 274–275.
6 Россия и Азия. СПб., 1876, с. 66.
7 Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957, с. 46, 57, 72.
8 Коковцев П. К. Еврейско-хазарская переписка в X в. Л., 1932.
9 Рыбаков Б. А. К вопросу о роли Хазарского каганата в истории Руси. // Советская археология, т. XVIII, 1953, с. 131.
10 Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962, с. 412.
Глава 1
Поиски Итиля
Разговор первый (с М.И Артамоновым). В один из весенних дней 1959 г. я вошел в читальный зал библиотеки Эрмитажа и увидел профессора М. И. Артамонова, рассматривающего карту калмыцких степей. «Сколько километров в фарсахе?» — мрачно спросил он меня. Я припомнил общепринятую величину — 5,5 км, но профессор буркнул: «Не выходит» и пригласил меня к карте. Дело заключалось в следующем. Хазарский царь Иосиф в письме к Хасдаи ибн Шафруту описал ежегодную летнюю перекочевку своего двора. Весной он выезжал из своей столицы Итиль, расположенной на берегу Волги, и двигался на юг, к реке В-д-шан. Затем он перекочевывал на север, очевидно, избегая летней жары в засушливых прикаспийских районах, но двигался не домой, а к реке Бузан, отождествляемой с Доном, и оттуда возвращался к себе в Итиль, находившийся в 20 фарсахах от Бузана {1}. Тут же царь Иосиф сообщает расстояния от своей столицы до границ своего царства: на восток до Гирканского, т. е. Каспийского, моря — 20 фарсахов, на юг до реки Уг-ру — 30 фарсахов и на север до уже упомянутой реки Бузан и «до склона нашей реки к морю Гирканскому», т. е. до сближения излучин Дона и Волги в современном месте Волго-Донского канала, — 20 фарсахов. Таким образом, все расстояния исчисляются от столицы Итиля. Следовательно (для того чтобы найти место столицы) М. И. Артамонов построил на карте треугольник, упиравшийся вершинами в реки Дон (Бузан), Волгу (Итиль), и Терек (Уг-ру), с длиной сторон, пропорциональной заданным расстояниям.
Однако установленная длина фарсаха — 5,5 км противоречила его построению. Если принять эту длину за основу и опереть вершины треугольника на Дон и пусть даже не на Терек, а на
