Чудо Спинозы. Философия, которая озаряет нашу жизнь - Фредерик Ленуар

Вы указываете, и я Вам за это благодарен, на некоторые расхождения в нашем с Вами прочтении «Этики». Что касается второго пункта, который для меня не так важен, как первый, должен сказать, что я взял на себя труд разными словами перевести термины affectio (affection) и affectus (affect [1]) [215], но это правда, что в некоторых случаях я, как и Роже Кайуа, переводил affectus как «чувство», потому что это слово казалось мне более понятным для наших современников, при этом все-таки в большинстве случаев я обозначал affectus более верным термином «аффект».

Вопрос об атеизме Спинозы для меня очень важен, и, хотя у меня нет Вашего опыта ни в науке, ни в работе над текстами Спинозы, я позволю себе с Вами не согласиться и хотел бы очень коротко объяснить почему. Прежде всего необходимо отметить, что основной пункт у нас не вызывает разногласий: конечно же Спиноза не верит в персонифицированного Бога-творца, Бога большинства монотеистических религий. И в книге я об этом многократно упоминаю. Однако я не могу согласиться с Вашим утверждением, что Спиноза часто использовал термин «Бог» из осторожности; как будто если его определение этого термина далеко от концепции Бога в монотеистических религиях, то оно лишено своего истинного смысла и его можно использовать только для прикрытия. Я так не думаю. Я множество раз напоминал об осторожности Спинозы, который опубликовал свой «Богословско-политический трактат» анонимно и отказался публиковать «Этику» при жизни, и я, конечно, упомянул о том, что в качестве девиза философ выбрал латинское слово caute – «осторожно» [2]. Тем не менее я убежден, что Спиноза писал только о том, о чем думал и во что верил, и, конечно, это касается идеи Бога. И если идея Бога была так чужда его доктрине, была не более чем хитростью, чтобы поддержать хорошие отношения с друзьями-христианами и избежать гнева от религиозных светских властей, зачем ему было посвящать идее Бога первую и последнюю части своего главного труда? В таком случае достаточно было бы кратко об этом упомянуть и затем посвятить книгу своему антропологическому взгляду и радикально новой этике, основанной на conatus, желании и радости. Однако мне кажется очевидным, что Спиноза стремится основать свою этику на метафизике. Он начинает с определения Бога, который есть «существо абсолютно бесконечное» («Этика», часть 1, Определения), и утверждает, что «все существует в Боге и, таким образом, зависит от него» («Этика», часть 1, Прибавление). Затем Спиноза погружается в глубины душевного устройства человека, чтобы вернуться к теме Бога через освобождение от рабства и доступ к Блаженству с помощью вечной познавательной любви к Богу («Этика», часть 5, теорема 33), о которой он говорит как о своем прожитом опыте.

Мне кажется, дорогой Робер, что Вы сводите определение Бога к тому, которое дают западные монотеистические традиции – персонифицированное существо и творец, – и согласно этой логике делаете вывод, что Спиноза выстроил свою систему, говоря о Боге, в которого он не верил, в то время как Спиноза полностью переопределил концепцию Бога. И как я объясняю в главе «Бог Спинозы», его не-дуальное имманентное видение удивительным образом совпадает с концепциями крупнейших философских течений Индии и Китая. Не зная о них, Спиноза дал определение божественного очень сходное с определением индийского Брахмана и китайского Дао. Это же блестящее доказательство универсального характера человеческого разума! Это неперсонифицированное и космическое божество не просто реально для Спинозы, оно и есть высшая реальность.

Нужно ли ему было называть это «Богом», рискуя создать путаницу совсем с другим определением, которое давали его современники в иудейской и христианской традициях? А вот здесь я с Вами согласен: использование слова «Бог», без сомнения, имело целью смягчить революционный характер его монистической метафизики. Возможно, если бы Спиноза жил в наши дни, он не стал бы использовать это смыслоемкое слово. Но для меня это ничего по сути не меняет: Спиноза предлагал новое определение Бога, которое он считал в большей мере отражающим суть. Он не верил и считал незрелым представление о Боге, которому поклоняются другие люди, но он мыслил Бога как бесконечное существо, основу разума и правильной жизни, и идея такого Бога направляла его и радовала всю жизнь.

Если Вы намерены придерживаться библейского определения Бога, то, конечно, логично называть Спинозу атеистом, но я прекрасно понимаю, почему сам философ опровергал это определение, он, который стремился выйти за пределы религиозного восприятия, чтобы сформулировать идею того, что, за неимением иного названия, обыкновенно обозначают словом «Бог». Чтобы избежать всякой путаницы, давайте назовем не «теизмом», а «пантеизмом» концепцию Бога, отождествленного с Природой. Возможно, такая позиция в чем-то примирит наши точки зрения?

С горячей благодарностью, глубоким уважением и искренними дружескими чувствами,

Фредерик

Дорогой Фредерик,

я Вам благодарен за Ваш ответ на мое письмо.

Я счастлив, что мы смогли в дружественном тоне обменяться нашими различными подходами к философии Спинозы, и я хочу подчеркнуть факт, который подтверждаете Вы: да, Бог Спинозы тождественен Природе.

С дружеским приветом,

Робер