Ознакомительная версия.
Часть войска на специально построенных судах поплыла вниз по Гидаспу, остальная армия двигалась по обоим берегам реки.
Александру пришлось столкнуться с маллами, «независимым индийским племенем», славившимся своим мужеством. Во время взятия их главного города полководец получил тяжелое ранение и чуть не погиб. Пришлось ему и подавлять восстания, вспыхнувшие в некоторых городах Индии. Эти восстания явились как бы первым симптомом нараставшего антимакедонского движения.
Александр отступал на запад и по Инду достиг Великого моря. Флот во главе с Неархом он направил в Персидский залив к устью Евфрата, а сам по суше пошел через Гедрозию, намереваясь покорить эту провинцию и при необходимости оказать помощь Неарху. Если верить античным авторам, армия Александра перенесла тяжелые испытания. По словам Плутарха, полководец не привел из Индии и четвертой части боеспособного войска. Лишь в начале 324 г. до н. э. он встретил Неарха и отправился в Вавилон.
Так завершился индийский поход. Отдельные отряды грекомакедонцев оставались в Индии еще в течение нескольких лет. Сатрапы, назначенные Александром, удерживали свои позиции и после его смерти (323 г. до н. э.). Только в 317 г. до н. э. последний из них, Эвдем, покинул индийскую территорию…
В Индии Александр проводил свою обычную политику – не только покорял народы и разрушал города, но и старался укрепить греческое влияние. Он разделил захваченные земли на ряд сатрапий, поставив во главе их своих сподвижников или местных индийских правителей. Часто под властью греческих наместников оказывались довольно значительные области, иногда же гарнизоны иноземцев находились на территории, управляемой индийским царем. Это обусловливало определенное сближение пришельцев с местным населением, способствовало взаимодействию греческой и индийской культур.
Правда, греческое культурное влияние распространилось лишь на некоторые районы северо-запада и запада и коснулось преимущественно верхушки общества.
Связи между Европой и Индией стали теперь непосредственными и более прочными. Эллинский мир ближе познакомился с неведомой дотоле страной. Солдаты, возвращаясь на родину, в разные уголки огромной империи Александра, рассказывали о том, что они видели; военачальники, участники похода, оставили довольно подробное описание жизни индийских народов, и эти свидетельства еще долго были самым надежным источником знаний об Индии.
Оживленнее стали и торговые связи ее с эллинским миром. Плавание Неарха из Инда к Евфрату и поход Кратера из Синда через Систан в Персию наглядно подтвердили возможность еще более тесных контактов…
Поход имел немалое влияние и на развитие внутрииндийских политических событий. Можно полагать, что разгром Александром мелких царьков облегчил будущему основателю империи Маурьев борьбу за власть.
Однако не следует переоценивать положительное значение похода Александра. Уже отмечалось, что греко-македонцы подчинили небольшую часть страны и оставались здесь очень недолго. Поселения, которые они создавали, как правило, носили военный характер и призваны были служить для подавления местного населения и защиты пришельцев. Поход был опустошительным. Даже античные авторы, всегда старавшиеся подчеркнуть благородство греко-македонцев и их превосходство над «варварами», сообщают, что Александр разрешил солдатам «грабить места, лежавшие по реке [Гифасис] и богатые всем необходимым» (Диодор XVII, 94). Согласно Арриану (IV, 25), часть македонского войска после победы захватила 230 тыс. голов рабочего скота, из которых Александр выбрал лучших, «чтобы отослать их в Македонию для полевых работ» (IV, 25.4).
В целом индийская культура оставалась самобытной. (Любопытно, что об Александре и его походе свидетельств в древнеиндийской литературе не сохранилось, хотя отдельные исследователи склонны увязать с Александром некоторые косвенные данные.) Раскопки в Северо-Западной Индии (прежде всего в Таксиле) показали, что города не утратили своих специфически местных особенностей. Вообще отношения греко-македонцев и индийцев не были односторонними и не сводились исключительно к влиянию греков. Можно обнаружить и индийское влияние на эллинский мир, главным образом на античную философию.
Ну а как же сложилась судьба флота, которым командовал Неарх? По мнению некоторых исследователей, после кончины Александра Неарх вывел его в Индийский океан и двинулся в сторону Индонезии, а оттуда через Австралию, Новую Гвинею и Тихий океан – в Новый Свет. Дальнейшая история более походит на сказку и потому должна найти место в ряду гипотез о доколумбовом открытии Америки…
Ко времени Будды сеть проверенных торговых путей покрывала большую часть Северной Индии, а к эпохе Маурьев подобные дороги уже существовали и на полуострове Декан. Одним из главных был торговый путь из Тамралипти, порта на Ганге, недалеко от современной Калькутты, вверх по реке в древний город Цампа, а затем через Паталипутру и Варанаси в Каушамби, откуда через Видишу и Удджайн шло ответвление к порту Бхригукаччха в устье Нармады
Монета эпохи правления царя Скандагупта
Большие города к северу от Ганга и Джамны были связаны с магистральной дорогой. Хотя в течение веков ее направление изменялось на отдельных участках, она оставалась главной артерией Северной Индии. Отмеченная путевыми столбами, обеспеченная через равные расстояния колодцами и постоялыми дворами, она была объектом внимания и забот маурийских правителей.
Главный путь на юг шел из Удджайна в город Пратиштхану в северо-западном Декане, столицу империи Сатаваханов около начала нашей эры. Отсюда он через Деканское плоскогорье спускался к низовьям р. Кистна и дальше направлялся к крупным южным городам Канчи (Кондживерам) и Мадураю. В самом начале нашей эры от этого древнего пути ответвилась сеть дорог, связавшая все наиболее значительные города Деканского полуострова. Контакты между севером и югом через его восточную часть первоначально, по-видимому, не были тесными или регулярными, но пути из Паталипутры в Ориссу скорее всего существовали еще до эпохи Маурьев.
В наиболее беспокойные времена после Маурьев серьезным препятствием для путешествий являлись неосвоенные леса Центральной Индии, и поэтому, по крайней мере до эпохи Гуптов, самым важным был западный путь.
На крупных реках, пересекаемых торговыми путями, мостов не было. Строительное мастерство, достигшее в Индии больших высот во многих областях, по-видимому, так и не дошло до сооружения мостов через большие реки; однако в местах всех важных переправ действовала регулярная паромная служба, которой во времена династии Маурьев ведало государство.
Европейцы, посещавшие в XVII в. Могольскую империю, были удивлены плачевным состоянием дорог, плохих даже по низким стандартам Запада той эпохи. В искусстве дорожного строительства индийцы не выдерживают сравнений с римлянами, но из надписей Ашоки, из «Артхашастры» и других источников явствует, что наиболее энергичные правительства поддерживали дороги в хорошем состоянии, и положение при Моголах не характерно для более ранних эпох.
В сезон дождей, приблизительно соответствующий европейскому лету, дороги становились практически непроходимыми. Переправа через разлившиеся реки была невозможна, и всякое движение прекращалось. Даже тысячи бродячих нищих монахов, которые странствовали по Индии от одной святыни к другой, устраивались до окончания дождей на территории храма, в надворной постройке щедрого покровителя или в пещере близ деревни. Но в другое время года, особенно прохладной и ясной зимой, по пыльным дорогам двигались длинные караваны из громыхающих телег, запряженных буйволами, и вьючных животных – быков, ослов, мулов и верблюдов.
Дороги были опасны для торговых караванов. Многие торговые пути, связывающие цивилизованные центры, проходили через густые джунгли и горы, где обитали дикие племена.
Существовали целые деревни профессиональных грабителей, готовых в любое время подстеречь в засаде купца. Безопасности путников угрожали и дикие звери – тигры, слоны и особенно змеи. Отдаленные части страны слыли прибежищем злых демонов. При таких обстоятельствах купцы не рисковали путешествовать в одиночку, и мы читаем о караванах, объединявших до 500 человек.
Палийская литература повествует об отрядах профессиональной охраны караванов (антапалы), которые обычно брали на себя обязанности проводников и обеспечивали безопасность передвижения на определенном отрезке пути. По-видимому, они были обязательной принадлежностью торгового каравана, по крайней мере в тех случаях, когда купеческие корпорации не обеспечивали себя собственной охраной. Если наставления «Артхашастры» об обязанностях антапалы отражают реальное положение вещей, то можно предположить, что маурийские цари, а следовательно, и другие значительные династии принимали серьезные меры для безопасности дорог. Тем не менее, судя по многим рассказам, а также по «Артхашастре», разрешавшей взимать огромные проценты с займов на финансирование рискованных дальних торговых операций, караванам угрожала большая опасность со стороны грабителей.
Ознакомительная версия.
