Мясо убитых животных люди жарили на раскаленных камнях — эти камни находят вокруг кострищ, — а когда были голодны, ели мясо и сырым. Варить его они не могли, потому что еще не умели изготавливать глиняные обожженные сосуды для воды. (Этим искусством овладели впервые только люди неолита.) Раздробленные черепа и крупные кости убитых животных говорят о том, что головной и костный мозг считался у первобытных людей особым лакомством.
В жаркое время года людям приходилось быстро уничтожать добытое мясо, иначе оно портилось, а в холода они могли сохранить мясо дольше. Конечно, если было что сохранять — нельзя забывать, что морозы не способствовали успешной охоте. Можно не сомневаться, что, прежде чем первобытные люди научились вялить или коптить мясо, голод в морозы принес им немало бедствий… Как могла прийти мысль о копчении? Наверное, кусок мяса был забыт (когда люди были сыты) где-нибудь рядом с костром, в дыму. А позже оказалось, что он хорошо пахнет и приятен на вкус. Постепенно вялить или коптить мясо стало привычкой и потребностью. Люди палеолита полностью зависели от охоты: скотоводством они еще не овладели. (Скотоводство появилось только в неолите.) Однако не следует забывать и о том, что мясо было не единственной пищей палеолитических людей. Немалое место в их рационе занимала и растительная пища.
И все же охота была главным содержанием жизни. Богатая добыча заставляла племя забывать о голоде и нужде. Но периоды успехов и даже избытка пищи обязательно сменялись периодами нужды и голода.
Постепенно охота становилась более успешной. В эпохи ориньякской и мадленской культур были созданы первые произведения искусства, которые донесли до нашего времени свидетельства этих попыток. В изображениях, нацарапанных и нарисованных на камне или вылепленных из глины, явственно проступает, что не только эстетическое чувство побуждало человека к их созданию: почти все произведения доисторического искусства связаны с магией, с обрядами, относящимися к охоте на зверя. То же можно сказать и о многочисленных фигурах животных, нацарапанных, нарисованных или вылепленных, о которых мы уже говорили. Очевидно, люди верили, что, изобразив на камне раненого или пойманного в западню зверя, они после свершения магического обряда и в самом деле на следующей же охоте сразят его копьями или поймают в западню. По-видимому, они действовали на охоте так, как изображено на каменных стенах пещер. Еще одно доказательство, что рисунки ориньякской и мадленской культур служили не для развлечения: эти произведения доисторического искусства обычно находились на большом расстоянии от входа в пещеру, а нередко вообще были скрыты в укромных местах, в глубокой тьме.
Иногда в пещерах так много наскальных изображений и рисунков, что мы уверенно можем считать эти подземелья своего рода святилищами. Такие святилища всегда находятся в труднодоступных, потаенных местах. И в наше время открыть их удается лишь случайно — спускаясь в глубокие пропасти, преодолевая подземные лабиринты и реки, пробираясь под обрушенными сводами пещер, расчищая непроходимые лазы в каменных ущельях подземелий.
Внимательно изучая творения доисторических художников, мы понимаем, что многое им не удавалось — не всем было присуще подлинное мастерство. Многие древние изображения мы могли бы считать своего рода эскизами, набросками или предположить, что их создателям не хватало верной руки, острого глаза и просто таланта. Но, разумеется, истинные произведения искусства создали не один и не два древних художника. Мы знаем замечательные творения художников многих племен и поколений.
Известны и такие предметы древнего искусства, которые, безусловно, имеют отношение к охотничьей магии, но обнаруживаются не в глубине пещер. Находили объемные изображения животных, нацарапанные на отдельных камнях и костях и грубо вырезанные из камня или кости. Такие предметы было легко переносить с места на место, чтобы совершать магические обряды в любое время и в любом месте.
Не только изображения и предметы относились к области магии, но также и танцы, песнопения с музыкой, одеванием масок, разрисовкой тел. Вероятно, танцы сопровождались примитивными песенными мелодиями, игрой на примитивных духовых инструментах, своего рода флейтах, которые сохранились до наших дней. Нет сомнения, что перед этими танцами мужчины разноцветной глиной наносили узоры на свои тела. Быть может, определенные церемонии требовали и совершенно определенных предметов и украшений — так возникал обряд. Обряды, конечно, не могли совершаться без колдунов. Многие произведения доисторического искусства дают бесспорные доказательства их существования. Колдун (у него могли быть и помощники) руководил магическими церемониями, хранил в памяти подробности обрядов, а время от времени обновлял их — это должно было придать колдовству новую силу, а значит, принести пользу племени. Колдуны пользовались всевозможными масками. Среди сохранившихся изображений особенно интересна фигура колдуна из пещеры Трех Братьев в Южной Франции. Маг показан в движении. Сзади у него прикреплен лошадиный хвост, тело обернуто шкурой медведя или льва, на голове — рога оленя. Большие круглые глаза как бы гипнотизируют зрителя. В той же пещере найден и другой «портрет». Здесь колдун — в маске бизона, он играет на инструменте, весьма отдаленно напоминающем флейту, и одновременно танцует.
Естественно, мы не знаем подробностей культовых церемоний, а только с большей или меньшей достоверностью можем догадываться о них.
Маги, колдуны играли в племенах доисторических людей немаловажную роль. Безусловно, прежде всего их отличала хитрость: зная больше других, они пользовались неведением соплеменников для собственной выгоды. Наверное, в пещерах или хижинах у них были свои углы, свои места, которых избегали все остальные. А на стоянке доисторических людей в Дольни-Вестонице (Чехословакия) была обнаружена небольшая отдельно стоящая хижина, которую исследователи считают обиталищем колдуна: здесь готовились таинственные церемонии, хранились предметы культа.
Можно не сомневаться, что многим «непосвященным» были известны и понятны подробности таинственных церемоний. Но, наверное, они предпочитали помалкивать, чтобы при случае использовать эти познания.
Свои искусство и опыт маги должны были передавать преемникам, которых выбирали из мужчин своего племени. Вероятно, такому выбору предшествовали долгие испытания. Тайное «учение» магов переходило от одного к другому, и каждый, кто владел им, заботливо оберегал тайны колдовства: они позволяли удивлять соплеменников, поддерживать внимание и даже некоторый страх к своей особе.
С древнейших времен людей преследовал ужас голода. Избавиться от него они не могли и обращались к тем, кто чудом, магией якобы избавлял их от этого, кто обещал удачу в охоте на зверя и пищу в избытке. Культ охоты, колдуны, отправлявшие магические обряды, связанные с охотой, — непременное следствие трудной жизни, страха перед будущим.
Люди палеолита, еще не знавшие ни земледелия, ни скотоводства и целиком зависевшие от охоты и сбора плодов и кореньев, вынуждены были кочевать.
Когда не помогали опыт и хитрость, не могло помочь и колдовство, и, наверное, авторитет колдунов в такие периоды изрядно страдал. Вспомним, как старый Инг решил закрасить мамонтов на магической «картине» и нарисовать вместо них бизонов. Эта деталь — не выдумка автора. Рисунок, сделанный доисторическим художником поверх другого, действительно существует в пещере Фон де Гом во Франции, в полукруглой нише, названной сантуарием (святилищем).
Есть немало доказательств того, что племена охотников за мамонтом и северным оленем (как и предшественники этих людей — неандертальцы) кочевали с места на место. На некоторых стоянках первобытного человека обнаружены свидетельства многократных поселений. Это хорошо видно в разрезах раскопов, где ненарушенные отложения перемежаются так называемыми культурными слоями, содержащими явные признаки поселений человека — остатки кострищ и хижин, каменные орудия и оружие, искусно вырезанные из кости предметы. В течение веков и тысячелетий покинутую стоянку засыпала пыль, покрывали наносы разлившейся воды. Но потом на том же месте снова селились первобытные люди, не зная, что задолго до них здесь уже жили другие. Это могли быть даже люди одних и тех же племен (разумеется, через много поколений). Стоянки, которые в древности заселялись многократно, дают исследователям богатый сравнительный материал, поэтому археологи и антропологи предпочитают такие места всем другим.
Но мы не должны забывать и о том, что племена охотников на мамонтов и северных оленей устраивали и временные поселения, где люди жили лишь какое-то определенное время, например на пути прохода кочующих стад. Наиболее подвижны были племена эпохи мадленской культуры. Об этом говорят, в частности, изображения тюленей в пещерах Дордони во Франции, удаленных от моря больше чем на сто пятьдесят километров. Специалисты считают, что племена охотников на северного оленя жили на территории, где расположена нынешняя Швейцария, только летом, а остальное время кочевали от Пиренейских гор до плоскогорий Баварии вслед за стадами оленей. Племена той же культуры, известные по раскопкам в Рачице (Чехословакия), принесли с собой гематит (красный железняк), месторождение которого находится между нынешними Прагой и Пльзенем, и черный обсидиан из нынешней Словакии. В небольшой пещере в Чешском карсте была обнаружена своего рода «мастерская», в которой выделывались необычайной красоты орудия из кристаллической горной породы. Тщательные минералогические исследования показали, что племена мадленской культуры принесли этот камень с Альп.
