Ознакомительная версия.
Ну не знаю, не знаю, – Физик, посвистывая в мундштук, продул свою пустую трубку, – вообще-то говоря, мне всегда казалось, что люди отличаются друг от друга совершенно независимо от того, каким путем формируется их индивидуальный психический облик. Ну почти точно так же, как по внешности один человек всегда отличается от другого, – и ученый, отставив в сторону пустую трубку и кисет, раскрыл еще одну книгу воспоминаний Мессинга – «О самом себе»:
«Позже мне рассказывали, что в самом раннем детстве я страдал лунатизмом. Якобы мать однажды увидела, как я во сне встал с кровати, подошел к окну, в которое ярко светила луна, и, открыв его, попытался влезть на подоконник… Излечили меня – опять же по рассказам – корытом с холодной водой, которое в течение некоторого времени ставили у моей кровати. Вставая, я попадал ногой в холодную воду и просыпался… Какова доля правды в этом сообщении, установить не берусь, но я дал обещание ни о чем не умалчивать. Может быть, какой-нибудь на первый взгляд совсем малозначащий эпизод окажется для кого-нибудь из специалистов, прочитающих эту книгу, наиболее интересным и важным».
Психолог не выдержал и расхохотался:
Да уж, способ лечения сомнамбулизма более чем оригинальный!.. Впрочем, извините, коллега, и, пожалуйста, продолжайте.
«Когда мне исполнилось шесть лет, меня отдали в хедер. Это слово немного говорит современному читателю. Но ведь шестьдесят лет[3] назад три четверти населения царской России были вообще неграмотными. И люди ниже среднего достатка, какими были мои родители, да еще в бедном еврейском местечке, могли учить своих детей только в хедере – школе, организуемой раввином при синагоге. Основным предметом, преподаваемым там, был Талмуд, молитвы из которого страница за страницей мы учили наизусть…
У меня была отличная память, и в этом довольно-таки бессмысленном занятии – зубрежке Талмуда – я преуспевал. Меня хвалили, ставили в пример. Именно эта моя способность и явилась причиной встречи с Шолом-Алейхемом… Но общая религиозная атмосфера, царившая в хедере и дома, сделала меня крайне набожным, суеверным, нервным».
Ситуация понемногу проясняется, – довольно потер руки Психолог. – Когда мы говорим об индивидуальных чертах формирующейся личности, то не представляем их как какой-то необозримый ряд возможностей, вдобавок еще и с множеством взаимных переходов. Тут надо четко понимать, что бесконечности неповторимых индивидуальных черт не существует. Собственно, только благодаря этому мы и можем детально анализировать психическое становление таких странных личностей, как Вольф Мессинг. Здесь даже можно было бы выдвинуть следующий тезис: основные черты, определяющие индивидуальность и характер человека, весьма многочисленны, но все же их количество строго ограничено.
Физик, закончивший к тому времени набивать ароматным табаком свою трубку, неопределенно пожав плечами, заметил:
Мне почему-то всегда казалось, что главное – это не количество психологических качеств, а то, что черты, определяющие индивидуальность человека, могут быть отнесены к четко очерченным психологическим сферам.
Раскурив трубку, Физик стал читать далее:
Рис. 2. Вольф – ученик хедера (Актер: Александр Хинкис. Кадр из основанного на произведении Эдуарда Володарского фильма «Вольф Мессинг: Видевший сквозь время» (2009) режиссеров Виталия Ускова и Владимира Краснопольского)
«Отметив мою набожность и способность к запоминанию молитв Талмуда, раввин решил послать меня в специальное учебное заведение, готовившее духовных служителей, – иешибот. У моих родителей и мысли не появилось возразить против этого плана. Раз раввин сказал, значит, так надо!.. Но мне отнюдь не улыбалась перспектива надеть черное платье священнослужителя…
Я наотрез отказался идти после окончания хедера в иешибот. Со мной сначала спорили, потом отступились. И тут произошло первое и единственное в моей жизни чудо, в которое я верил довольно долго. С тех пор я не верю чудесам, но ведь тогда мне было всего девять лет…»
Вот здесь, коллега, – Физик поднял вверх трубку, – я бы просил вас запомнить это оригинальное высказывание, ведь впоследствии начнется беспрерывная череда этих самых чудес. Итак, что там у нас дальше:
«Однажды отец послал меня в лавку за пачкой папирос. Время было вечернее, солнце зашло, и наступили сумерки. К крыльцу своего дома я подошел уже в полной темноте. И вдруг на ступеньках выросла гигантская фигура в белом одеянии. Я разглядел огромную бороду, широкое скуластое лицо, необыкновенно сверкавшие глаза… Воздев руки в широких рукавах к небу, этот небесный – в моем тогдашнем представлении – вестник произнес:
– Сын мой! Свыше я послан к тебе… предречь будущее твое во служение Богу. Иди в иешибот! Будет угодна Богу твоя молитва…
Нетрудно представить себе впечатление, которое произвели эти слова, сказанные громоподобным голосом, на нервного, мистически настроенного, экзальтированного мальчика. Оно было подобно вспышке молнии и удару грома. Я упал на землю и потерял сознание… Очнулся – надо мной громко читают молитвы склонившиеся отец и мать. Помню их встревоженные лица. Но едва я пришел в себя, тревога их улеглась. Я рассказал о случившемся со мной родителям. Отец, внушительно кашлянув, произнес:
– Так хочет Бог… Ну, пойдешь в иешибот? Мать промолчала.
Потрясенный происшедшим, я не имел сил сопротивляться и вынужден был сдаться».
Вот здесь мы уже имеем все основания считать, что у нашего юного телепата началось формирование того, что профессор Леонгард называет «психической сферой направленных интересов и склонностей», – Психолог пружинисто подскочил из кресла и, промчавшись вдоль книжных стеллажей, вернулся с книгой внушительных размеров. Перелистнув несколько страниц, он поднял палец. – Вот, подавляющее большинство личностных интересов и склонностей носят характер выраженной эгоистичности, и лишь малая их доля, напротив, альтруистична. Так, один человек может все подчинить жажде наживы или обладать непомерным тщеславием, другой – отзывчив и добр. К этой же сфере можно отнести и чувства справедливости, боязливости или даже ненависти. Если одно из этих свойств психики очень ярко выражено или, напротив, мало развито, то есть основания говорить о них как об индивидуальных чертах.
– Мн-н-нда… – Физик в задумчивости выпустил из трубки несколько колец голубоватого дыма и долго наблюдал, как они пронизывают друг друга. – Мне почему-то кажется, что в столь юном возрасте яркую выраженность подобных чувств еще нельзя считать основной причиной неординарности будущей личности, да еще и с акцентами в необычные психические способности. Конечно, столь необычное воспитание с мистико-религиозным уклоном, да еще и инсценированные чудеса как-то должны были влиять на детскую психику, но… – Физик перевернул страницу, – все же жизненная развилка у юного Вольфа была где-то впереди:
«…Помню иешибот. Он помещался в другом городе, и с этого началась моя жизнь вне дома. Опять Талмуд, те же самые, что в хедере, молитвы. Более широкий круг учителей, сменявших друг друга, преподносивших нам разные науки. Кормился – по суткам – в разных домах. Спал в молитвенном доме. Так прошло два года. И так, наверное, и сделали бы из меня раввина, если бы не одна случайная встреча.
Однажды в том самом молитвенном доме, где я жил, остановился странник – мужчина гигантского роста и атлетического телосложения. Каково же было мое изумление, когда по голосу я узнал в нем того самого «посланника неба», который наставлял меня от имени самого Господа Бога на путь служения ему… Да, это было то же лицо: широкая борода, выдающиеся скулы. Я испытал потрясение не меньшее, чем в момент первой с ним встречи. Значит, отец просто сговорился с этим прошедшим огонь и воду проходимцем, может быть, даже заплатил ему, чтобы тот сыграл свою «божественную» роль! Значит, отец попросту обманул меня, чтобы заставить пойти в иешибот! Если пошел на обман мой всегда справедливый и правдивый отец, то кому же верить?! Тогда ложь все, что я знаю, все, чему меня учили… Может быть, лжет и Бог?! Может быть, его и нет совсем? Ну конечно же его нет, ибо существуй он, всезнающий и всевидящий, он не допустил бы такое… Он на месте поразил бы громом нечестивца, осмелившегося присвоить себе право говорить от его имени. Нет Бога. Нет Бога.
Примерно такой вихрь мыслей пронесся у меня в голове, мгновенно разметав в клочки и очистив мой разум от всего того мусора суеверий и религиозности, которым меня напичкали в семье и в духовных школах…»
Рис. 3. Варшавская площадь, в глубине – один из иешиботов
Ознакомительная версия.
