Ее размышления прервал стук в дверь. Заглянул Гардекопф: быстро назвал имя и звание очередного гостя. Эльза ушам своим не поверила. Тут же в кабинет вошел… штурмбанфюрер CС Мейер!
— Как приятно видеть здесь берлинских друзей! — расцвела в улыбке Эльза. — Какими судьбами?
— Привели меня сюда дороги военного времени, а еще — просьба вашего кузена: я привез вам небольшую посылку от Нейсов.
Мейер галантно поцеловал Эльзе руку, кивнул на нашивки:
— Вы, я вижу, не теряете зря времени…
Штурмбанфюрер Мейер рассказал, что младший Нейс недавно возвратился из-за границы, где проводил какую-то ответственную и весьма деликатную операцию. На вопрос Эльзы, что это за операция, Мейер пожал плечами:
— В последнее время в СД все держат под замком. Помешаны на секретах. Якобы замечена утечка информации за границу. Контрразведка пытается найти каналы утечки, но пока безрезультатно. В СД много отличных разведчиков, и кто знает, возможно, кто-то из них двойник. Шелленберг весьма обеспокоен происходящим.
— Да, но если в нашей разведке появились шпионы… Кое-кому это грозит большими неприятностями! А может быть, это просто игра, которую ведет ваш шеф? Да и вы, Мейер, слишком опытный разведчик, чтобы рассказывать сотруднику абвера такое. Или вы вслед за мной решили сменить ведомство?
Штурмбанфюрер рассмеялся:
— Вот что значит служить в абвере! Другой не придал бы значения моим словам, а вы…
— Я подумала, что смогу быть вам полезна. Сообщу своему начальству в Берлин…
— Да мне не поверят! Решат, что это очередной трюк Гиммлера!
Наступила пауза. Мейер закурил.
— Вы надолго к нам? — спросила Эльза погодя.
— В соседнем районе буду проверять агентуру, готовящуюся к заброске в тыл к русским. Месяца два придется проторчать.
Эльза переменила тему:
— Расскажите лучше о берлинских новостях.
— Все берлинские новости — это новости с фронта. В каждой семье кто-то воюет.
Эльза многозначительно посмотрела на Мейера.
— Меня интересуют новости иного характера, какие именно, я думаю, вы догадываетесь.
— Догадываюсь. В последнее время не ладятся отношения между Канарисом и Гиммлером. Ходят слухи о слиянии этих двух служб. Но в скором времени ничего подобного не произойдет. Адмирал пользуется доверием фюрера.
— А что у Штольца?
— Все в порядке. Да, кстати, у меня для вас от него записка…
Мейер вынул из нагрудного кармана конверт. Адресат указан не был. Эльза оторвала узкую полоску, взяла небольшой лист канцелярской бумаги, сложенной пополам, и начала читать.
«Постарайся помочь нашему другу. Он оказал нам серьезную услугу и заслуживает доверия. Подбери ему двух — трех человек. Надеюсь на тебя.
Штольц.»
Миллер бросила быстрый взгляд на Мейера. Тот сидел спокойно, затягиваясь дымом сигареты.
— Штольц считает себя вашим должником… Кстати, что это за услуга, которую вы оказали абверу? Тоже секрет?
— Пустяки. Я совершил небольшое путешествие по Финляндии. Там одного вашего сотрудника перевербовали англичане. Я узнал об этом от своего агента. Потом, в Германии, повстречался со Штольцем и, так сказать, поделился впечатлением. Проверив факты, он убедился, что я прав… Тогда я, в качестве ответного жеста, попросил освободить из концлагеря фрау Линце и помочь с агентами для России. Вот и все.
— Фрау Линце освободили?
— Увы, приказ опоздал…
— М-да… Я хотела сорвать с вас солидный куш за агентов, но придется выполнить просьбу Штольца….. — Эльза сняла трубку: — Гардекопф, распорядитесь насчет кофе…
Эльзе было над чем поразмыслить, когда она вновь осталась одна. Действия Штольца были ей непонятны. Непонятным было и странное поведение Мейера. Услуги услугами, но — все-таки — почему Штольц решил помочь Мейеру в подборе агентуры? Может, Мейер работает на Штольца? Или — наоборот… Звонить штандартенфюреру опасно, так как его телефон наверняка на контроле. В записке Штольц ни разу не назвал ее по имени, конверт был без адреса, единственная оплошность с его стороны заключалась в том, что в записке речь шла об агентах. Странно…
В коридорах СД было уже совсем пусто. Дежурный офицер, увидев ее, вскочил, отдал честь.
— Оберштурмбанфюрер Гейнц и гауптштурмфюрер Венкель еще у себя? — спросила Эльза.
— После обеда они уехали с зондеркомандой в какую-то лесную деревню. Там обнаружены партизаны. Сегодня наши парни поработают…
Эльза вернулась к себе, достала из сейфа нужные документы и принялась за шифровку.
Последнее время к ней стекалась обильная информация от завербованных полицаев и других предателей. Временами Эльзе казалось, что она слишком часто отправляет шифровки и что сведения, переданные ею, не столь уж важны для Москвы. Впрочем, когда-то Манодзи постоянно твердил ей: все, что станет известно о противнике, надлежит отправить в Центр, судить о важности информации разведчик не должен, так как привыкает к новостям и ему кажется, что ставшее известным ему известно и другим. Поэтому донесения Эльза старалась составлять как можно подробнее. Почти два часа ушло на шифровку, за это время ее никто не потревожил. Спрятав написанное во внутренний карман мундира, она приоткрыла дверь, вернулась к столу и по тем же документам принялась составлять отчет для Штольца. Через час запечатала бумаги в конверт и заперла в сейф, чтобы завтра пораньше отправить в Берлин.
Сделав все, она задумалась. В свое время, когда она училась в высшей школе абвера, преподаватель стрельбы Горн часто твердил ей, что стрельба благоприятно действует на человека с перегруженной нервной системой. А не побывать ли ей в тире, в подвале этого же здания?
Эльза спустилась по лестнице навстречу грому выстрелов. Оружейник СД унтершарфюрер Вайнер подошел к барьеру.
— Отрабатываем стрельбу из пистолета по движущимся мишеням, — доложил он в паузе между выстрелами.
Четверо офицеров одновременно вскинули руки с парабеллумами. Стрельба велась одиночными выстрелами. После каждого выстрела Вайнер отмечал на листке бумаги против фамилий офицеров попадание или промах. Эльза с интересом наблюдала за стрельбой. Все четверо были отличными стрелками: мишени падали почти после каждого выстрела. Когда обоймы были разряжены, один из стреляющих обратился к Миллер:
— Желаете потренироваться? Уступаю свой пистолет. Пристрелян отлично.
— Благодарю, оберштурмфюрер! Смените обойму. Господа, кто из вас даст мне еще один парабеллум?
С трех сторон к Эльзе протянулись рифленные рукоятки. Эльза выбрала один из парабеллумов, осмотрела, подала Вайнеру:
— Перезарядите и этот.
Офицер сменил обойму. Эсэсовцы скептически поглядывали на Эльзу. Оружейник спросил:
— Будете стрелять с двух рук одновременно по движущимся? Или установить обыкновенный щит?
— Пусть движутся…
Миллер давно не тренировалась в стрельбе из двух пистолетов. Правда, когда заканчивала школу, Горн уверял, что она — его лучший стрелок. Сейчас, видя, с каким любопытством смотрят на нее офицеры, она волновалась — получится ли…
Унтершарфюрер подготовил мишени, вернулся на свое место:
— Готово!
Серия выстрелов протрещала, как барабанная дробь. Мишени попадали, а в центре щита появились отверстия. Офицеры явно не ожидали такого результата. Вайнер кинулся к мишеням:
— Ну и меткость! Если бы я не видел этого своими глазами, не поверил бы, что такое возможно!
Офицеры окружили Эльзу и начали, перебивая друг друга, расспрашивать:
— Где вы учились, если не секрет?
— Трудно ли освоить такой прием?
— К сожалению, господа, у меня совсем нет времени… Прощайте.
На следующий день, едва Эльза Миллер успела закончить утренний туалет, послышался легкий стук в дверь. Связная вошла в комнату, молча протянула конверт.
В свою очередь Эльза тоже передала девушке конверт. Горничная спрятала его, сняла со стола скатерть и вышла. Эльза заперлась на ключ.
Миловану,
Мейеру передайте «повара». Он на подозрении. Это для него удобный случай исчезнуть. «Повар» сведет Мейера еще с двумя. Он обо всем проинформирует. Желаю удачи.
Радомир.
Миллер оделась и вышла из гостиницы. У крыльца в ожидании автомашины стояли ее подчиненные, они уезжали в отведенные им зоны. Эльза распорядилась:
— Гардекопф и Фосс со мной, остальные ждите транспорта.
На крыльце местного отделения СД им встретился Венкель. Он был не в духе.
— Как вчерашняя акция, гауптштурмфюрер? — спросила Эльза.
— Неудачно. Взяли по подозрению десять человек. Партизан в деревне не обнаружили. Работаем вслепую.
Миллер отозвала его в сторону:
