Ну и конечно, не обойдется и без определенных жертв. Все новое всегда прокладывает себе дорогу не без потерь.
Принц, редкого милосердия,
Который даст своим мир,
Смертью изменит многие знания,
В его королевстве долгий покой.
(ц.7 к.17)
Помпезность религии сильно уменьшится
Когда придет великий законодатель.
Смиренный возвысится, потревожит восставших,
На земле окажется его соперник.
(Ц.5 к.79)
Опять смерть, опять соперники и борьба. Но с другой стороны, разве кто-то обещал нам превратить нашу жизнь в безоблачное восхождение к неведомым высотам? Жизнь — это труд, да и кроме того, кто не знает труда, тот не знает и радости.
Короче говоря, труд — это не беда, главное, чтобы он был в радость. Что же касается смерти, то нет уверенности, что без нее было бы лучше. Ну а Нострадамус по этому поводу говорит следующее:.
Тело без души больше не будет принесено в жертву,
День смерти станет днем рождения,
Божественный дух сделает душу счастливой,
Созерцая (Божественный) Глагол в его бесконечности.
(ц.2 к.13)
Во-первых, мало кто знает, что такое смерть, возвращаться оттуда не принято, хотя порою и это случается. Но дело в другом: давайте просто представим, что люди перестали умирать. Не потеряет ли от этого жизнь свою остроту и неповторимость? А дети? Когда мы умираем, мы просто освобождаем место для наших же детей, ведь без смерти нам очень скоро будет не развернуться на этой планете. Тут уже одно из двух — либо мы, либо дети, ну а кто пожелает продлить свое существование в обмен на жизнь собственного ребенка?
Вообще же, немного забегая вцеред, можно сказать: смерти как таковой нет. Душа человека — это его Сознание и его Любовь. Она воплощается и живет не только в теле, но и во всех тех предметах, которые человек успел полюбить и с которыми ощущает неразрывную связь. Для одних это дети или другие любимые люди, для других бутылка с зеленым змием, для третьих деньги, ну а для Бога вся Вселенная. Не верится же в это только лишь потому, что в первую очередь человек полюбил свое тело. Оно ближе, оно громче заявляет о себе. Когда, к примеру, у вас болит зуб, вам кажется, что и сами вы превратились в сплошную зубную боль, а Вселенная сужается до размеров этого самого зуба. Зато когда боли нет, когда тело человека перестает его беспокоить, любой из нас чувствует удивительное единение со всем окружающим миром и невероятное просветление сознания. Это и есть бессмертие. Другое дело, что смерть для каждого — это все равно страшное испытание и дорога в неизвестность, и дай Бог, чтобы она приходила к человеку только тогда, когда душа успеет созреть для этого похода.
Мы не расстроимся, если здесь вы не поверите нашим словам. Просто нам хотелось немного рассказать о том, какой, по словам Нострадамуса, будет новая эра, а заодно и о том, как мы сумели это понять. Пока важно понять другое: на земле будет новая религия, абсолютно непохожая на все существующие ныне, и, говоря о ней. Пророк опять остался верен своим принципам эзопова языка.
Земля и воздух заморозят так много воды (грубо говоря, зимой),
Когда придут почтить четверг.
То, что будет, никогда не было столь прекрасным.
С четырех сторон придут почтить это.
(ц.10 к.71)
«Почтить четверг». Христиане почитают воскресенье, иудеи — субботу, мусульмане, в свою очередь, пятницу. Новая же религия будет совсем иной, именно для этого Нострадамус указал новый «почитаемый день недели», которого нет ни в одном существующем ныне культе. Как — говорится, чтобы соблазна ни у кого не возникало. Это вовсе не означает, что именно в четверг что-то должно произойти, просто это намек на принципиальнейшее отличие этой Церкви от всех, которые уже успели возникнуть на этой Земле?
Ну а даже если и в самом деле речь идет о каком-то конкретном зимнем четверге, разве это важно? Главное, чтобы зима эта оказалась не ядерной.
ДОЖДЬ, КОТОРЫЙ СЛУЧИЛСЯ В ЧЕТВЕРГ
Вольтер однажды сказал: «Секрет быть скучным заключается в том, чтобы все рассказывать до конца». В этом смысле пророчества Нострадамуса еще долго не наскучат исследователям, ведь как бы хорошо ни работал наш ключ, все равно в «Центуриях» остается еще много белых пятен, неоднозначных намеков и двусмысленностей. Одним словом, мы, конечно же, не смогли охватить в этой небольшой книге всех интересных вопросов, но вот одну тему, которая сегодня столь сильно воодушевляет мистиков, экстрасенсов или просто эзотерически настроенных граждан, мы все же затронем. Тем более, что речь идет как раз о той самой новой религии. Дело в том, что в одном месте Нострадамус совершенно однозначно указывает на то, что основание этой религии будет связано с именем Гермеса, а стало быть, и с таким понятием, как магия. Поскольку же магами сегодня принято называть многих откровенных шарлатанов, то, стало быть, этот момент нуждается в некотором пояснении.
Столь долго ожидаемый никогда не вернется,
Дома в Европе в Азии появившийся.
Один, кто происходит из лиги великого Гермеса,
Возвысится над всеми Королями Востока.
(ц.10 к.75)
О том, что первые две строки относятся к Иисусу, мы уже говорили, а вот из дальнейшего следует, что действительно Гермес будет каким-то образом причастен к возрождению религии. Однако очень маловероятно, что речь идет о том Гермесе, чьим именем сегодня прикрываются всевозможные колдуны и чудотворцы. Для такого мнения у нас есть очень веские основания. Во-первых, к современному понятию магии Гермес имеет отношения не больше, чем известный либерал-демократ Жириновский к собственно либерализму и демократии. Во-вторых, учение магов, основателем которого считается пророк Зороастр, он же Заратустра, он же Зардушт, сегодня смело можно назвать утраченным, так что какая разница, кто и каким именем прикрывается? Гораздо уместнее будет попробовать восстановить истинный смысл учения, исходя из тех немногих осколков, которые сохранились после того, как магия стала использоваться любителями быстрого заработка на чужой славе. О последних, кстати, Нострадамус говорит совершенно недвусмысленно:
«Фальшивое имя, взятое различными лигами, не оставит надежды».
(ц.8 к.64)
Но вот ведь вопрос — а можно ли по имеющимся осколкам восстановить первоначальную истину? Думается, на него смело можно ответить утвердительно, если, конечно, судить о древнем знании без ученого высокомерия и предвзятости, как это частенько встречается среди наших ученых мужей. Приятно, конечно, сознавать себя большими мудрецами в сравнении с нашими «дикими и темными» предками, тем не менее и сегодня, в наш образованный век, дураков отнюдь не меньше, чем раньше, в то время как мудрые люди во все эпохи были в дефиците. Современному ученому трудно поверить в то, что за несколько тысячелетий до него разум какого-то пращура был ничуть не хуже, зато в обратное верится безо всяких оговорок. Мол, пропресс есть прогресс. Однако никакой прогресс не сможет изменить древнего правила: глупость всегда предвзята и высокомерна.
Когда в Европе впервые была переведена Авеста — книга, в которую как раз и вошли те самые осколки учения Заратустры, — среди европейских ученых это вызвало чуть ли не шок. «Трудно поверить, что в ту далекую эпоху, — писал известнейший переводчик Авесты Е.Э.Бертельс, — люди могли дойти до столь абстрактного мышления. Ни в одной из известных нам священных книг нет таких отвлеченных схем и понятий… Подобная абстрактность для той эпохи кажется невероятной». Следует пояснить, что Авеста впервые была записана со слов магов-жрецов более двух с половиной тысячелетий назад, но уже в те времена считалась исключительно древней и сохранившейся только в отрывках.
Впрочем, тот же Бертельс не стал долго мучиться над разгадкой столь невероятной мудрости древних, заявив, что виной всему неправильные переводы. Мол, что с того, что Бог в Авесте назван «Господствующая Мудрость», а одна из важнейших его ипостасей — «Целостность и Единство»? В конце концов, это дословное значение, а наши дикие пращуры наверняка понимали под этим что-то другое, каких-нибудь антропоморфных духов и тому подобное. Так, под «Целостностью» исследователи усмотрели Духа Воды, под «Правдой» — Духа Земли, под «Благой Мыслью» — покровителя скота. После чего назвали Авесту примитивной и окончательно успокоились.
Мы тоже можем успокоиться на этом, правда, тогда останется непонятным, чем же так восхищался Платон и другие выдающиеся философы, когда говорили об этой «примитивной религии древних скотоводов»? Да и как пройти мимо столь любопытных названий богов, по одним именам которых уже восстанавливается истинная суть учения? Конечно, у нас нет возможности рассмотреть этот вопрос в деталях, тем не менее некоторых моментов мы все же коснемся.
