«Идите, куда пожелаете, — сказал он им, — и где бы вы ни останавливались, чтобы поесть или поспать, втыкайте этот жезл в землю. Там, где он с одного удара полностью уйдет в землю, вам и надлежит обосноваться. Что же до людей, на которых будет простираться ваша власть, то правьте ими справедливо и разумно, с жалостью, милостью и умеренностью».
Объявив таким образом свою волю детям, наш Отец-Солнце отпустил их. Они покинули озеро Титикака и пошли на север, каждый день безуспешно пытаясь воткнуть в землю золотой жезл…
[Наконец] Инка и его невеста вступили в долину Куско… Там [в месте, именуемым Куско-Кара-Уруми, «Непокрытый камень — пуп «] они вновь попробовали воткнуть свой жезл, и он не только вошел в землю, но даже исчез в ней полностью… С этого началась столица нашей империи».
Предания, которые пересказывает Гарсильязо и другие, не оставляют ни малейшего сомнения в том, что местом, где появились на берегах озера Титикака посланные с неба «дети Солнца», был циклопический город Тиауанако. Нет также сомнения, что Тиауанако почитался как первая священная столица всеандского бога — создателя Виракочи, воплощения в человеческом облике «Отца-Солнца».
Можно сделать вывод, что, когда двое «детей Солнца» понесли золотой жезл Виракочи на север, из Тиауанако в Куско, и «воткнули его там в землю», то они исполнили ритуал, порождавший своего рода пуповину, связующее звено. Ту же идею содержат странные древние названия двух городов: «Пуп Земли» — в случае Куско и «Камень в центре» — в случае Тиауанако. Такие образы вызывают ассоциацию с Те-Пито-Кура, золотым «каменным пупком» острова Пасхи, и Эбеном Шетия из еврейского предания — «Камнем основания» Храмовой горы в Иерусалиме, который, как утверждают, Бог «утопил в бездне», дабы он «служил центром земли».
Утес льва
800 километров над Андами от Наска до Куско мы преодолели в самолете. С высоты 9000 метров казалось, что горы под нами вечны и простираются бесконечно во все стороны. Покрытые снегом, суровые и безжалостные, они природной крепостью окружали озеро Титикака, охраняя его словно сокровище.
Озеро расположено на высоте 3800 метров над уровнем моря; оно имеет глубину 300 метров и площадь 7700 квадратных километров. Его название переводят либо как «Утес свинца», либо как «Утес Льва». То же название традиционно использовалось применительно к главному острову озера, сегодня больше известному как остров Солнца, а также к конкретному месту на острове — обращенному на восток крутому черному утесу с дугообразными ступенями-террасами. Считалось, что этот «первобытный курган» был «местом творения», откуда стартовали как все предыдущие эпохи существования мира, так и нынешняя. Чтобы увековечить мифическое значение утеса, в течение того столетия, когда произошел взлет и расцвет империи инков, сметенной затем испанскими конкистадорами, здесь было сооружено прекрасное каменное святилище с лестницами и фонтанами, обращенное в сторону восхода солнца в день равноденствия. Как утверждает палеоастроном Уильям Салливан, «с внушающей трепет символической лаконичностью, само слово Титикака повествует о многом… «Утес Льва» на Титикака, вздымающийся из вод озера, отражает факт рождения нового мира».
Бородатый бог и Пятое Солнце
Согласно кордильерским преданиям, этот «новый мир» возник по велению бога Виракочи. Подобно Атуму в Древнем Египте или Вишну индусов, он был первым и главным символом великой творческой силы космоса. Он отожествлялся с Солнцем и, как мы видели, был его воплощением в образе человека. Кстати, в этой ипостаси он, подобно мексиканскому богу-цивилизатору Кецалькоатлю, выглядел, согласно описаниям, как «белый человек… голубоглазый и бородатый… крупного телосложения… державшийся с большим достоинством… Во многих местах он учил людей тому, как им следует жить…»
Некоторые историки не допускают возможности сколько-нибудь серьезного взаимного влияния или связи между доколумбовой Мексикой и доколумбовыми Андами, считая простым совпадением тот факт, что древние культуры обоих регионов поклонялись бледнолицему и бородатому богу-цивилизатору. Но можно ли объяснить совпадением то, что обе культуры верили, будто живут на земле в пятую эпоху, и называли эту эпоху не как-нибудь, а Пятым Солнцем?
Мы рассматривали мексиканский вариант этой системы верований в части первой. Андский вариант в XVI веке записал благородный перуанец по имени Хуаман Пома, что дословно означает «Сокол-Лев». Не правда ли, эта символика очень напоминает царей-Горов Древнего Египта? Испанский священник Мартин де Муруа так сформулировал местные верования, связанные с хронологией: «С момента сотворения мира до нынешнего времени миновало четыре Солнца, не считая того, которое светит нам в настоящее время».
Как и в Мексике, в Южной Америке верили, что каждое из прежних Солнц было разрушено и сметено гигантским катаклизмом — наводнением, падением неба, ураганом, огнем. В обоих местах также верили, что и Пятое Солнце будет вскоре уничтожено тем, что в Мексике именовали «великим движением земли», а Андах — пачакути. Само слово пачакути дословно означает, согласно переводу Сэра Клемента Маркхэма, «переворачивание мира», а согласно Уильяму Салливану — «переворачиванием пространства-времени».
Кордильерский Гелиополис?
В Андах считалось, что бог Виракоча, который творил новые миры, был также ответственен за разрушение тех, что им предшествовали.
Первым его творением был «мир, в котором не было ни света, ни тепла». Чтобы населить это «царство тьмы», Виракоча создал «крупных, сильных людей ростом выше обычного, которые вели полуживотный образ жизни». Когда эти гиганты перестали его удовлетворять, он «уничтожил их наводнением, уна пача-кути, когда вода опрокинула мир»:
«Затем, после потопа, вновь появившись на острове Титикака, он… дал жизнь новой расе людей телосложением, как у него (то есть ростом со среднего человека), [и] повелел, чтобы возникли Солнце, Луна и звезды и находились на небесах… чтобы сиять днем и ночью».
Согласно местным преданиям, остров Титикака, остров Солнца и особенно «Утес Льва» на восточной стороне острова, где Виракоча появился из вод озера, составляли священное ядро первотворения. Согласно этой великой схеме духовной географии, Тиауанако, «с его древними и странными сооружениями», был лервым городом, который Виракоча построил после творения.
Как видим, нет особенной разницы между этой концепцией и древнеегипетской идеей Гелиополиса как города «на месте творения», в котором бог Атум «восстал [из вод Нуна] в виде высокого Холма [и] засиял в виде камня Бенбен в храме Феникса».
Обращенный на восток «Утес Льва» на Титикаке интересен особенно в связи с историей творения нынешней эпохи земли. Вспомним, что Великий Сфинкс в Египте представляет собой изображение Льва, высеченное из скалы на плато Гизы. Согласно надписи, сделанной в эпоху XVIII династии на стеле, установленной между его лапами, он отмечает «Славное место Первого Времени» — то есть начало нынешней эпохи.
Храм Солнца
Сделав Куско своей столицей, инки завладели и старинным святилищем в центре города, на котором они воздвигли Кориканчу — свой великий национальный храм Солнца. В центре Кориканчи, во дворе под открытым небом, находилось символическое «поле», засаженное символической «кукурузой» из чистого золота. А в самом центре поля, отмечая место, известное как Куско Кара Уруми («Неприкрытый камень-пупок»), где, согласно мифам, дети Солнца целиком вогнали в землю золотой жезл Виракочи, находился восьмиугольный ящик из серого камня, который был некогда покрыт 55 килограммами золота.
Очень часто, когда испанские завоеватели встречали на американском континенте местное святилище, они старались возвести на этом месте свою церковь. Вот и в Кориканче они построили большую церковь Санто-Доминго, но оставили при этом нетронутой значительную часть каменной кладки инков. Во время землетрясения 1951 г. церковь разрушилась, и из-под нее выглянули устойчивые к землетрясениям стены храма-предшественника, сложенные из громадных каменных блоков, пригнанных друг к другу настолько аккуратно, что швов между ними почти не было видно; общее впечатление было такое, что перед вами ювелирная работа на площади в гектар.
Мы заглянули в восьмиугольный гранитный ящик в центре мощеного двора. На нем больше нет золота — его содрали испанцы в самом начале конкисты. Впрочем, так же они поступили и со всем ценным, что еще было в Кориканче. Сегодня ни у кого нет ни малейшего представления, зачем он был нужен когда-то; строго говоря, нет даже уверенности, что он всегда имел нынешний облик купели, ибо ревностные монахи вполне могли его переделать, когда вокруг него в XVI веке строилась церковь Санто-Доминго.
