В контакте с журналистом М. Иди, Джохансон сделал из своей находки блестящий пиар. В своей книге «Люси. Истоки рода человеческого», весьма популярно написанной в соавторстве с Иди и переведенной на множество языков, Джохансон не без самолюбования описал свое триумфальное возвращение из Хадара. В Парижском аэропорту, где была пересадка, его встречала целая толпа, которая пришла взглянуть на антрополога, который нашел, наконец-то, праматерь рода человеческого. Джохансон был тронут таким вниманием самой избалованной публики на свете и выложил все найденные кости на стойку таможенника, а люди вокруг стояли и с замиранием сердец глядели на останки первой женщины планеты Земля (20, с. 138).
Кого угодно данная картина могла бы умилить, кроме археолога-специалиста. Профессиональные археологи никогда не «распространяются» о находках на стадии камералки, не прошедших лабораторной стадии исследования. Описанный Джохансоном эпизод в парижском аэропорту разоблачает его, как любителя (а, возможно, делателя) дешевых сенсаций. Думаю, что, уже отправляясь в Хадар, Джохансон имел предварительную договоренность с газетчиками, и те только ждали сигнала, чтобы пустить в ход публикации о сенсационном «открытии». «Открытии», которое, похоже, было спланировано заранее.
Авторитет американской науки настолько высок, что принципиальной критики Джохансон дождался только от англичан Мэри и Ричарда Лики, которые не признали его «открытия» и порвали все отношения с Джохансоном, считая его недобросовестным исследователем. Это не помешало Джохансону выстроить и настойчиво внедрять среди научного сообщества свою схему происхождения человека, в основании которой стоит Люси, названная им «человек афарский». Далее — по ступени эволюции — гоминиды, открытые Лики. То есть, Джохансон сделал «реверанс» в сторону Лики, но те его не приняли.
Что сказать о т.н. «homo afarensis»? Мне лично Люси напоминает пилтдаунского человека. Уже после растиражирования сенсации от Джохансона и Иди, появились публикации, в которых говорится, что знаменитый коленный сустав был найден не в одном месте с Люси, а в нескольких километрах от нее. Но даже если он был обнаружен вкупе со всеми костями... Почему нельзя предположить, что в этом месте человек боролся с обезьяной и в итоге погибли оба? Что человек ел обезьяну и был в это время убит? Джохансон вообще не имел права лепить единый скелет из кучки переотложенных костей, если речь не идет о находке in situ, когда кости лежат в геологическом слое в анатомическом порядке. Серьезный археолог даже не стал бы заниматься этим.
Что сказать о науке, которая подобные находки считает «научными фактами»? Между тем, «открытие» Джохансона вписано в анналы, оно не подвергается сомнению, и ученый мир всерьез обсуждает его схему антропогенеза. Почему - понятно. Она подтверждает симиализм и этого достаточно. В современной палеоантропологии довлеют догмы. Все археологические открытия должны вписываться в следующие рамки:
а) человек произошел от обезьяны;
б) он появился в Африке;
в) он сформировался постепенно, потихоньку-полегоньку, мало-помалу, шаг за шагом.
Соответственно, все схемы должны подтверждать эту пошлую шагистику. Джохансон угодил вкусам профессуры, он попал, что называется, «в десятку». Тем более, что уже на следующий год он добавил к косточкам Люси огромное количество древних костей людей и обезьян и предъявил их в качестве подтверждения своей теории. Какая разница, что все они найдены переотложенными и могут свидетельствовать только о том, что древние люди ели древних обезьян? Распиаренная Люси позволяет домысливать, дедуцировать, искусственно конструировать «обезьяночеловека афарского», у которого примерно одинаковое количество человеческих и обезьяньих признаков в скелете, уже как массовое явление.
Джохансон считал (надеюсь, искренно), что он нашел «недостающее звено».
На мой взгляд, «открытие» Джохансона и нарисованная им схема антропогенеза не снимают проблему инволюции ввиду своей крайней недостоверности. Если воспринимать его открытие всерьез, исключая момент подтасовки, то его надо трактовать совсем по-другому. Итак, что же на самом деле открыл Джохансон?
Скорее всего, Джохансон нашел предков бонобо, шимпанзюшек ростом до 1 метра включительно. Существует научное подтверждение данного вывода. Цитирую:
«...Приведенные морфологические данные (изогнутость и относительно большая длина фаланг, расширенность примыкающих к ним концов плюсневых костей и др.) скорее всего свидетельствуют не об устойчивом прямохождении, а об адаптации к брахиации» (15, с. 109).
Это мнение морфолога об афарах, которые, скорее всего, находились на переходном этапе приспособления к брахиации, т.е. к передвижению с опорой на передние конечности. Стремление опираться на пальцы рук при ходьбе приводит к расширению плюсны и изгибу фаланг пальцев. Если учесть, что афары имели при этом колени, свидетельствующие о прямохождении, — то вырисовывается облик не четвероногого животного, не двуногого человека, а переходный тип от человека к обезьяне.
Зинджантроп — предок горилл, как и массивные австралопитеки, открытые в начале 20 в. в Южной Африке. И этому тоже имеется подтверждение.
«...Зинджантроп и, очевидно, другие подобные ему приматы имели признаки выраженной адаптации к брахиации, что, безусловно, уводило их эволюцию в сторону от гоминидного (и, следовательно, ароморфного) направления развития (15, с.113).
Хабилис, с которым связывается олдувайская культура,- предок шимпанзе обыкновенной.
«Презинджантроп (Homo habilis) в связи с особенностями строения конечностей развивался не в гоминидном, а понгидном направлении. Ввиду этого отмеченный австралопитек не может претендовать на место первого человека» (15, с. 116).
В такой интерпретации все встает на свои законные места. Разрешается загадка предков антропоидов, при этом объясняется проблема инволюции.
В глубине африканского континента на протяжении нескольких миллионов лет происходило одичание пралюдей, вынужденно покинувших побережье. Видовое разнообразие австралопитеков полностью соответствует видовому разнообразию современных человекообразных обезьян Африки. Два вида шимпанзе — обыкновенные и недавно открытые бонобо, которые примерно на полметра мельче обыкновенных, — это потомки двух видов грацильных австралопитеков. Несколько подвидов горилл, которых объединяет массивность и наличие гребня на головах, - это потомки массивных австралопитеков Южной и Центральной Африки.
Продолжим мысль, а именно: не наблюдается ли та же картина в другой «колыбели человечества», - в Азии? Меня всегда удивляло поразительное сходство реконструируемого облика синантропа и облика орангутана. Синантропа ныне «вычеркнули» из числа предков людей, но предки орангутана при этом неизвестны. Случайно ли, что африканские антропоиды имеют черные морды, а оранги - желтые? Почему в Африке нет желтокожих антропоидов, а в Азии — чернокожих? Сдается, что синантроп тоже прачеловек, покинувший побережье и давший дикую азиатскую антропоидную ветвь.
Теория эволюции могла бы на это ответить (если б могла, имея факты в руках, а их нет), что оранги или их предки, точно так же, как антропоиды Африки, являются предками людей соответствующих рас. Но это исключено по генетическим показаниям, которые подтверждают моногенизм. Генетики говорят о «митохондриальной Еве», жившей примерно 300 тыс. лет назад, от которой произошли все люди. Поэтому, учитывая отсутствие других кандидатов на место предков орангутана, его предками следует считать синантропов, которые очень убедительно заполняют вакансию предков современных человекообразных обезьян, если иметь в виду временной фактор. Других кандидатов на место предков орангов в Азии нет.
Если питекантропа Дюбуа представить в качестве предка последней человекообразной обезьяны — гиббона (Дюбуа, кстати, именно на этом и настаивал) — то картина получается полной и, главное, непротиворечивой. Подтверждением этой картины являются находимые в Индонезии кости ископаемого гигантского гиббона ростом около двух метров. Причем, вновь наблюдается общая картина: древнее гигантского гиббона кости похожего на него питекантропа, а других кандидатов на вакансию предка гиббонов нет.
В течение 20 в. ученые-антропологи находили, в основном, предков современных человекообразных обезьян.
Только в таком случае получает разъяснение факт «неотличимости» по ДНК человека и шимпанзе: мы — одной крови. Они - одичавшие люди, потерявшие дар речи и прямохождения, а также «рабочую ладонь». Для хватанья за горизонтальные ветки понадобилась другая рука: без противоупора внутри кисти, но с мощным «крюком», роль которого стали играть усилившиеся (за счет первого луча) четыре длинных пальца.
