Ознакомительная версия.
Приключения четырех груманланов были описаны русским академиком Леруа в книге, вышедшей в 1768 году и сделавшей ся настолько популярной, что до 1772 года появились ее издания на русском, английском, французском, немецком, голландском и итальянском языках. В советское время эта книга переиздавалась несколько раз.
Голландцы, впервые увидев западные берега архипелага, были поражены острыми и дикими его горами, почему и назвали его Шпицбергеном. Со стороны Стур-фьорда вид острова несколько другой. От Южного мыса к северу тянется непрерывная черно-белая стена: острые конусы и гряды гор и лежащие между ними ослепительные снега и ледники, спускающиеся в море. Если присмотреться, то видно, что гребни гор и даже снежные равнины в глубине острова за ними лежат почти на одной высоте, образуя горную страну в 500—600 метров высоты. Над ней вдали сияют пики западного берега — группа Горн- зунд-Тинд высотой в 1200 метров.
Час за часом смотришь на эту сияющую белым и черным линию зубцов и не можешь оторваться. Необыкновенно прозрачный воздух позволяет видеть за сотню километров, и стене этой, кажется, нет конца. Здесь впервые я понял изумительное сочетание черного и белого, основных элементов шпицбергенского пейзажа. Ни одна страна до сих пор не производила на меня такого сильного впечатления.
Двигаясь на север, мы с тревогой глядели вперед: не покажется ли лед. Ведь нам предстояло войти в Стур-фьорд — большую воронку, открытую на юг и с двумя узкими проходами на севере. Стур-фьорд защищен от теплого Гольфстрима, проходящего на западной стороне Шпицбергена, и лед в нем тает медленно. К тому же восточные и юго-восточные ветры набивают в него все новый и новый лед. Поэтому плавание в Стур-фьорде возможно только в августе, да и то из последних двадцати лет в течение одиннадцати Стур-фьорд был забит льдами. В то же время западное побережье Шпицбергена открыто для судов от трех до шести месяцев в году.
Из-за этого, конечно, Стур-фьорд и. примыкающие к нему земли были исследованы гораздо хуже, чем запад Шпицбергена, хотя можно насчитать больше десяти экспедиций, побывавших здесь до 1925 года. Правда, все они работали короткое время. Из русских экспедиций особенно замечательна экспедиция
1899—1901 годов под начальством геолога Ф. Н. Чернышева. Она имела целью измерить дугу меридиана южной части Шпиц бергена; в северной части такая же работа производилась шведами. В конце концов русским пришлось взять на себя измерения и в центральной части острова, где горы достигают 1 700 метров, так как шведы после двукратных попыток отказались от надежды взобраться на эти высоты. Русским (партия А. Васильева) удалось выполнить и эту задачу и после невероятно тяжелых переходов установить геодезические сигналы на вершинах и провести необходимые наблюдения. В отчетах экспедиции и популярной книге Васильева можно найти красочные описания зимних и летних переходов по ледникам и пикам Шпицбергена, когда люди в пургу и стужу тащили на себе сани, проваливаясь в трещины, и спасались лишь благодаря редкой находчивости.
Стур-фьорд суда Чернышева пересекали не раз и часто находили его забитым льдом. Например, оставив 3 июля 1900 года на горе Кейльгау матроса на одни сутки, сотрудники экспедиции смогли пробраться к нему только через двадцать семь дней. Стоит задуть юго-восточному ветру — и к берегу Западного Шпицбергена будет прибита такая плотная масса льда, что простое, неледокольное судно ни за что не пробьется. Русские промышленники когда-то уходили по такому льду пешком из Китовой бухты7 (на 50 и 70 верст к востоку). В 1928 году сюда подходил "Малыгин" и нашел весь Стур-фьорд забитым льдом.
"Персей" сам не новичок в этих водах — в прошлом году, посетив на северо-востоке остров Вайч (Земля короля Карла, куда летал в 1928 году с "Малыгина" Бабушкин), спустился на юг к острову Надежды и затем зашел вглубь Стур-фьорда.
Мы проходим 77-ую параллель, и за нею там, где начинается собственно Стур-фьорд, нас встречают первые мелкие, изъеденные водой льдины. Они ласково шуршат о борта, но их становится все больше и. больше. Скоро "Персею" приходится сбавить ход, осторожно выбирая путь между льдинами. До сих пор мы шли к бухте Китовой, теперь мы меняем курс на северный — нам нужно начинать работу на 78-й параллели, в бухте Агард. Но скоро приходится отказаться от прямого пути, итти на северо-восток и искать кромку льда. Находим ее, идем опять полным ходом по чистой воде.
Шпицберген х – Место высадки в бухте Китовой Кромка идет поперек залива, к острову Эдж. Приходится опять повернуть к бухте Агард. Лед становится угрожающим — это не легкие льдины кромки, это уже сплошная масса льда, с льдинами до 200 метров в поперечнике, местами с мно голетними торосами. На льдине возвышаются кучи неправильно нагроможденного льда; в пещерах под ними густые индигово- синие тени. "Персей" уже не может обходить льдины; он, рискуя, начинает разрезать их, как ледокол. Нос корабля как будто нежно касается льдины, и вдруг она лопается извилистой трещиной и расползается в стороны. Под белой поверхностью показывается каша тонких голубовато-серых кристаллов льда. На корме все время стоит матрос и отпихивает льдины багром, чтобы не попали в винт битого Ледокольные качества "Персея" еще плохо известны: он плавает всего третий год. Поэтому пока мы очень осторожны. Начальник рейса, зоолог Л. А. Зенкевич, не рискует больше пробиваться сквозь эту кашу. Ведь густота льда уже измеряет ся десятью баллами — наивысшей отметкой. "Персей" поворачивает назад и пытается пробиться к бухте Китовой. Здесь нас встречает такой же густой лед, над которым кое-где возвы шаются айсберги. Они разнообразной формы и величины, вплоть до громадины в полкилометра длиной, сидящей у береговых утесов. В восемь часов мы останавливаемся в восьми милях от этой глыбы льда — больше итти нельзя, надо выждать, не разгонит ли лед. Против нас черные массы обрывистого берега с резкими горизонтальными полосами. От обрыва и до судна — сплошное белое поле, все еще сияющее, — ведь солнце здесь зайдет только в августе: на 78-й параллели день продолжается сто двадцать суток.
В черных просветах воды иногда показывается голова любо пытного тюленя, который "выстает" — высовывает из воды плечи и голову, чтобы посмотреть на судно. Сегодня мы видели уже нескольких; они грелись на льдинах и при приближении судна поспешно и неуклюже скатывались в воду.
Утро не приносит ничего хорошего: за ночь "Персей" унесло на четыре с половиной мили к юго-востоку. Пробуем еще пробиться — все то же. Ученый совет экспедиции решает уйти из Стур-фьорда совсем и поработать на шпицбергенских банках дня три, — может быть, за это время подует северный или западный ветер и разредит лед.
Через несколько дней мы возвращаемся в Стур-фьорд. Два дня дул западный ветер, и льды за это время должны были поредеть. Но уже на 77-й параллели снова встречаем кромку льда, которая уходит прямо к южному концу острова Эдж. Сначала это мелкобитый лед, потом плотность его возрастает до пяти баллов, а к полудню -— до семи-восьми. Чтобы пробиться в ближайшую из намеченных бухт — Китовую, надо пройти 30 миль во льдах. Из бочки наблюдательного пункта на фок-мачте ничего утешительного не видно — весь Стур-фьорд забит.
В четыре часа начинается крупнобитый торосистый лед с торосами до четырех метров и показываются айсберги. Снова "Персей" разрезает льдины, огибает торосы и айсберги, холод ные утесы которых поднимаются уже на 15 — 20 метров выше наших мачт. Медленно текут часы; кажется, уже несколько суток нос "Персея" бьет о льдины. В каюте неумолчный треск: здесь гулко отдаются удары по обшивке корпуса.
Только к вечеру входим в Китовую бухту прямо к огромному леднику, Большому Уэльскому. Он спускается в море сплошной стеной в двенадцать километров ширины. Пред ставьте себе, что эта масса льда движется на вас — правда, всего метр в сутки, но неудержимо и неуклонно, днем и ночью.
"Персей" бросает якорь против ледника, пройдя его левую морену, — боковые морены выдвигаются в виде длинных кос в море. Решаем высадиться здесь. Перед нами задача срочно найти место для лагеря, удобное для стоянии, с водой и, глав ное, с гаванью, где можно сберечь лодки от напора льдов. Спускают вельбот, и несколько человек выезжает для рекогнос цировки.
Первая наша высадка — на мысу морены, выдвигающемся, как голова кита, в море. Морена — это полоса суглинков, глины и камней, выносимая ледником из гор и по мере его таяния остающаяся вдоль его боков и у конца. Конечная морена не видна — она на дне моря; обычно такая морена образует входной бар во всех фьордах. Боковые морены Уэльского ледника представляют полосы в километр шириной, окаймляющие ледник. Когда мы поднялись на морену, оказалось, что вся она в громадных провалах с маленькими озерками: это следы растаявших глыб льда, когда-то погребенных в морене. Мо рена вязкая, и лагерь на ней располагать, конечно, нельзя.
Ознакомительная версия.
