Но история на этом не закончилась. Специальным указом Канцелярии тайных розыскных дел было предписано любыми путями раскрыть тайну, для чего допросить «с пристрастием, накрепко, а коль и это не поможет, то, подняв на дыбу, сечь», употребляя вместо кнута розги ввиду несовершеннолетия юной «дьяволицы». Ясно, что после первого же вразумления розгами на дыбе Ирина Артемьева заявила: никакого, мол, дьявольского наваждения не было, она просто притворялась «из глупости».
Вполне вероятно, что такой ответ ей подсказали сами следователи, поскольку дело и впрямь зашло в тупик, из которого надо было придумать какой-то выход. Жаль было и девочку — после первой же пытки она попала в лазарет, где пролежала две недели. А чтобы окончательно закрыть дело и отпустить всех причастных к нему людей (четверых из них — мать Ирины, их соседку Василису Лушакову, знахарку и даже боярского сына Мещерина тоже пытали в застенке), засвидетельствовали, что «к этому ее детскому баловству девку Ирину никто не наущал».
Тем и завершилась история с дьявольской одержимостью, наделавшая в свое время много шума не только в Сибири, но и в обеих российских столицах.
А вот какой неординарный случай приводится в манускрипте ученого-теолога отца Людовикуса Марии Синистрари де Амено «О дьявольской одержимости и животных: инкубусах и суккубусах» (Париж, 1876). Преподобный пишет:
«Около 25 лет назад, когда я был профессором священной теологии в женском монастыре Святого креста в Павии, тогда жила в том городе замужняя женщина великолепной нравственности. Все, кто знал ее, в особенности духовенство, не имели ничего по ее адресу, кроме высочайшей похвалы. Ее имя было Иеронима.
Однажды Иеронима приготовила немного теста для хлеба и отнесла его пекарю. Пекарь вернул ей его обратно не испеченным и вместе с тем принес большой пирог необычной формы, смазанный маслом и венецианским кремом, как это было принято в городе. Она отказалась от него, говоря, что не заказывала. "Но, — возразил пекарь, — я не должен был готовить кроме этого, никакого хлеба. Заказ на этот пирог мог поступить только от вашего дома. Вам изменяет память". Иеронима позволила уговорить себя, взяла пирог и угостила им мужа, трехлетнюю дочь и служанку.
На следующую ночь, когда она спала с мужем, ее разбудил тонкий, похожий на свист голос. Кто-то спросил ее очень ясно: "Как тебе понравилось печение?" В страхе наша добрая дама осенила себя крестным знамением и воззвала последовательно к Иисусу и Марии. "Бояться нет смысла, — сказал голос, — я не причиню тебе вреда. Наоборот, я не пожалею ничего, чтобы доставить тебе удовольствие. Я влюблен в твою красоту, и самое мое большое желание — насладиться твоими объятиями". В то же время она почувствовала, как кто-то мягко и нежно целует ее, наподобие прикосновения тонкой ваты. Она сопротивлялась, не отвечая, непрерывно крестясь и призывая имя Господа. Испытание длилось около получаса, после чего искуситель удалился.
Утром Иеронима пошла к своему духовнику, мудрому и знающему человеку, который наставил ее на путь веры и призвал продолжать твердость в сопротивлении и использовать в борьбе святые мощи.
На следующую ночь повторилось то же самое, с теми же словами и поцелуями, а также с тем же сопротивлением со стороны леди. Так как она утомилась постоянными испытаниями, то вняла совету своего духовника и других серьезных людей и просила подвергнуть себя проверке со стороны опытных заклинателей на предмет, не одержима ли она. Экзорцисты не нашли в ней ничего свидетельствующего о присутствии злого духа. Они освятили дом, спальню, кровать и призвали демона прекратить назойливые приставания.
Все было попусту. Он приходил, искушающий, притворяющийся, что томим любовью, и плачущий и стонущий для того, чтобы возбудить в даме жалость. С божьей помощью она оставалась непреклонной. Тогда инкубус применил другой подход. Он являлся к ней в виде то юного мальчика, то карлика с золотыми вьющимися волосами, со светлой бородкой, сверкающей наподобие золота, и зелеными, цвета моря глазами. Для усиления воздействия он был элегантно одет — в испанский камзол. Инкубус продолжал являться ей даже тогда, когда она была в обществе. Он жаловался, как это делают влюбленные, посылал ей воздушные поцелуи, словом, использовал все способы обольщения, чтобы завоевать ее благосклонность. Но только она видела и слышала его, никто же другой из присутствующих не замечал ничего.
Прекрасная Иеронима проявляла непоколебимую решимость несколько месяцев, тогда инкубус обратился к новой форме преследований. Сначала он стащил у нее серебряный крест, который всегда находился с женщиной, наполненный священными останками и благословенным воском из лампы папы Пия V. Потом — кольца и другие драгоценности из золота и серебра. Он украл их, не вскрывая замков шкатулки, в которой они хранились.
Потом инкубус начал прямо-таки истязать ее. После каждой серии ударов кто-то мог видеть на ее лице, руках, других частях тела синяки и отметины, сохранявшиеся день или два, а затем внезапно исчезавшие — не так, как синяки от настоящих побоев, которые проходят постепенно. Иногда, когда она кормила дочь, он выхватывал ребенка у нее с колен и уносил к крыше, помещая девочку на край водосточного желоба. Или он мог еще как-то спрятать девочку, но без вреда для нее. Он бедокурил также и в домашнем хозяйстве, порой бил тарелки или глиняную посуду. Но тут же в мгновение ока восстанавливал предметы до прежнего их состояния.
Однажды ночью, в тот момент, когда она ложилась к мужу, инкубус энергично потребовал, чтобы дама отдалась ему. Она отказалась, как обычно. Ожесточенный, он ретировался, а через короткое время вернулся с громадной ношей из тех плоских камней, которые жители Генуи и Лигурии обычно используют на покрытие жилищ. Из этих камней он выстроил вокруг кровати такую высокую стену, что она почти достигла потолка. Чтобы выбраться, супружеская пара вынуждена была воспользоваться лестницей. Стена эта была выстроена без извести. Ее снесли, камни сложили в угол, где они экспонировались для всеобщего обозрения. Но через два дня камни исчезли.
В день святого Стефана муж Иеронимы пригласил нескольких друзей-военных на обед. В их честь был приготовлен респектабельный стол. Когда они, согласно обычаю, мыли руки, стол внезапно исчез. Пропали блюда, котлы, тарелки, вся керамика на кухне, кувшины, бутылки и стаканы. Среди изумленных восьмерых гостей был испанский пехотный офицер. Он заявил: «Не надо пугаться. Это только трюк. Он должен быть здесь. Я иду искать его».
Сказав это, он обошел комнату с вытянутыми руками, пытаясь нащупать стол. Но после того, как он проделал это много раз, хватая руками воздух, другие стали смеяться над ним. А раз обеденное время прошло, все оделись и направились к выходу. Гости уже дошли до двери, сопровождаемые хозяином, как услышали в столовой шум. Они остановились, а вбежавшая служанка объяснила, что кухня полна новых тарелок, нагруженных едой, а стол вернулся в столовую.
Теперь стол был накрыт салфетками, блюдами, стаканами и серебряной посудой, которой раньше не было. Появились драгоценные чащи разных сортов, полные превосходных вин, на кухне обнаружилось несколько кувшинов и особой кухонной посуды. Ничего подобного в доме раньше не было. Гости, однако, были голодны и стали есть эту странную пищу, которую находили очень подходящей по вкусу. После обеда, когда они собрались у камина, все исчезло, а старый стол вернулся обратно с нетронутой едой.
Но, как ни странно, ни один из гостей не был голоден и никто не пожелал ужинать после такого великолепного обеда. Это доказывает, что пища, заменившая настоящую, стоявшую ранее, была не воображаемой.
Настойчивый инкубус преследовал Иерониму своими приставаниями еще несколько лет, но, наконец, постигнув, что напрасно тратит усилия, он прекратил эти необыкновенные и изнурительные муки…
Знаменитый полтергейст в Энфилде терроризировал семью Харперов с августа 1987 года по сентябрь 1988 года. Миссис Харпер была разведенной матерью четверых детей, они занимали полдома на окраине Энфилда (Северный Лондон, Англия). Дом из красного кирпича был старый, постройки конца XIX столетия.
