Мы понимаем, что люди, находящиеся в разных точках пространства, видят разные зрительные картины, и точно также разные люди в различных ситуациях находятся в разных позициях и поэтому у них разные точки зрения и разные мысли и мнения о происходящем.
Существование «точки зрения» или «точки наблюдения» приводит к тому, что разум, который философы называют также мыслящим интеллектом, становится «субъектом» и «наблюдателем».
Точка зрения определяется ситуацией. Чтобы изменить оптическую точку наблюдения наблюдателю необходимо переместиться в пространстве. Аналогично ментальная точка зрения означает фиксацию на каких-то мысленных моделях (образах), и она может изменяться, то есть некая виртуальная «точка наблюдения» как бы перемещается в пространстве мысленных образов, в виртуальном пространстве разума.
Возможность существования множества точек зрения означает, что наблюдение всегда относительно (принцип относительности). Разные «картины» дополняют друг друга (принцип дополнительности), но не существует какой-то абсолютной, всеохватывающей и объединяющей всё, абсолютно истинной или единственной точки зрения.
Каждая «точка наблюдения» подразумевает «наблюдение». Возможно, читатель удивится банальности этой истины, которая похожа на тавтологию. Но отсюда последовательно вытекает ещё одна удивительная тавтология: если есть наблюдение, то должно быть и наблюдаемое. А следующий логический шаг размышления над этими банальными тавтологиями приводит к мысли, что если есть наблюдаемое, то, наверное, есть и что-то принципиально ненаблюдаемое. И тут мы замечаем, что за этими банальностями скрывается сакральная философская сентенция.
Эти феномены, – при том, что они хорошо известны, – всё ещё недооценены в психологии, но приобретают новые смыслы в кибернетическом моделировании разума.
Невообразимое и немыслимое
Восприятие и мышление – это работа мозга с конкретными интеллектуальными моделями, образами или мыслями. Грубо говоря, человек видит, скажем, стол и в его голове складывается образ стола. При этом мышцы глазных яблок визуально, можно сказать, ощупывают этот стол, а мышцы тела рисуют конкретный мышечный образ стола, как бы примеряя его к телу и различным действия, которые можно совершить рядом у стола, за столом или с самим столом. И это всё объектно и конкретно. Стол – это стол. Стул – это стул. Есть стол – есть восприятие стола. Есть стул – есть образ стула. Если есть диван – появляются мысли об отдыхе.
Но верно и обратное: если есть образ стола, то в реальном мире существует стол, который соответствует образу.
А что такое эмоции? Страх, ужас, радость, смех? Определённо, как факт у человека есть эмоции в форме телесных проявлений и поведенческой активности.
Вопрос: чему в мышлении, воображении и памяти эти телесные образы соответствуют? И второй вопрос: чему они соответствуют в окружающем мире?
Эмоции – это телесный образ невообразимого и немыслимого.
Представить наглядно, вообразить можно только умозрительный образ: нечто, что одномоментно умещается в поле зрения или воображения. Это нечто простое, объективированное и фиксированное.
Есть вещи, которые невозможно увидеть, представить и осмыслить. Невозможно ни увидеть, ни представить бесконечность. Невозможно увидеть себя самого без помощи технических средств (зеркала или телеэкрана). Невозможно одновременно увидеть все звёзды в Галактике. Невозможно увидеть кварки, протоны и электроны. Невозможно представить собственную смерть как исчезновение собственного сознания. Невозможно увидеть или представить весь Мир. Невозможно представить ничто.
Ненаблюдаемое и невообразимое – это не что-то, а ничто. Ничто нельзя умозрительно представить. Невозможно представить, потому что в принципе невозможно увидеть (или как-то воспринимать с помощью других органов чувств). В попытках представить невообразимое разум попадает в замкнутый цикл. Для этого цикла характерна модельная рекурсия: каждая следующая модель, которую создаёт разум, является моделью предыдущей модели. Такой рекурсивный цикл повторяющихся образов и мыслей Марвин Мински назвал short circuit (англ., короткое замыкание).
Рассмотрим попытку представить собственную смерть. Человек может представить свою смерть как образную сцену. Например, вообразить, что он присутствует на собственных похоронах. Он может умозрительно увидеть своё мёртвое тело как бы сторонним взглядом, и даже представить в своём воображении, что будут говорить о нём его родственники и друзья после его смерти.
Но никто не сможет представить само состояние смерти. Разум не может представить своё отсутствие. Человек не может осознать исчезновение собственного сознания. Если же он пытается это сделать, то мысль попадает в цикл, замыкаясь сама на себя, это похоже на короткое замыкание в электропроводке или на зависание компьютера в алгоритмическом цикле без точки выхода. Для разума попытка представить своё собственное исчезновение – невыполнимая задача, сильный и жёсткий стереоцикл (т. е. повторяющийся цикл), которому соответствует эмоциональный мышечный образ, который является ощущением страха. В рассматриваемом случае это очень сильный страх, который называют страхом смерти.
Но есть и более мягкие циклы, вызывающие не такие сильные эмоции. Когда человек смотрит в звёздное небо, у него может перехватить дух от мысли, как бесконечно далеко находятся звёзды. Или, ещё пример, все люди когда-либо испытывали мимолётное странное чувство нереальности собственного Я, глядя на себя в зеркало. В социальных ситуациях ощущения уверенности или неуверенности, опоздания, вины и долга, любви или ненависти являются эмоциями короткого замыкания. Также ситуативными эмоциями являются любые ощущения времени, а цейтнот приводит к стрессовому состоянию именно в цикле «короткого замыкания».
Также эмоциями короткого замыкания определяются ощущения изменчивости или неизменности. Человек не может увидеть время. Двое рядом живущих людей могут давать совершенно противоположную оценку изменчивости в мире: один считает, что всё одно и то же и годами ничего не меняется, другой может считать, что жизнь непрерывно и ежедневно меняется. Кто-то видит стабильность, кто-то ненадёжность в одной и той же ситуации. Иногда кому-то кажется, что время летит быстро, иногда – что оно остановилось.
В случаях short circuit у человека могут появляться эмоциональные ощущения, которые являются характерными: головокружение, загруженность, пустота в животе, ощущение падения или невесомости, «перехватило дух» и т. п.
Циклы могут быть как краткосрочными, так и долговременными, появляться и затухать мгновенно или в течение долгих лет. Состояние транса, известное психологам и используемое в техниках гипноза и в техниках НЛП, является следствием «короткого замыкания». От искры короткого замыкания мгновенно вспыхивает любовь с первого взгляда. А предпочтения и интересы могут превратиться в длительную аддитивную зависимость. В таких случаях о человеке могут сказать «он зациклился», и это на самом деле очень точно соответствует действительному состоянию разума.
Абстрагирование и реализм имён
Поведенческие эмоции, вызываемые ситуацией или отношениями, являются телесным образом при отсутствии объектного образа в воображении, при этом ход мысли и воображение попадают в цикл короткого замыкания.
Человеческий разум способен к абстрагированию. Это значит, что он оперирует не только объектными образами, но и множеством невообразимых понятий, каждое из которых имеет не только свой мышечный образ, но и нечто «нематериальное», но при этом реальное, существующее в природе.
Абстрактные понятия имеют имена: словесные образы. Поэтому абстракции являются для человека реальными объектами, они объективируются при помощи речи.
Это очень специфическое проявление феномена реализма имён. Невозможно наглядно представить, например, ничто. Но ничто имеет наименование: слово «ничто». Именем (словом) разум оперирует как реальным образом реального объекта. Имена могут быть абсолютно абстрактны и указывать на логически несуществующие, фиктивные или нереальные объекты, но сами при этом парадоксально реальны.
Благодаря абстрактным понятиям невообразимое становится мыслимым.
Эмоции – это мышечные образы. Разум человека не может умозрительно моделировать отсутствующий объект (ничто), и так же он не может адекватно моделировать сам себя, потому, что он не может посмотреть сам на себя со стороны. Он не может представить весь мир целиком, потому что он точно также не может посмотреть на него со стороны, ведь он сам часть этого мира.
Кроме того, разум не может быстро и наглядно представить и почувствовать собственную метаморфозу: принципиальное или значительное реальное изменение себя самого и реального мира (когда он уже не он, а мир становится другим). Такие представления всегда ограничены, абстрактны и условны. Вместо метаморфозы происходит моделирование новых ролей. И при этом человек не становится тем, что воображает.
