Антинаучная физика: загадки пространства, времени и сознания - Александр Петрович Никонов

«В раннем детстве меня, бывало, оставляли с родной сестрой моей прабабушки – ее дом был по соседству с нашим. Обычный частный дом 30-х годов постройки – снаружи деревянный, внутри беленый, с печкой, заслонками и полами из досок, крашеных противным красно-коричневым цветом.

У бабы Клавы мне очень нравилось, в том числе и потому, что одна из комнат в доме была совсем не такой как другие. В нее вела отдельная белая дверь из кухни, как раз рядом с печкой (остальные две комнаты были расположены «паровозиком», вход в них был с противоположной стороны), и всегда, когда меня приводили к бабушке, эта дверь была открыта.

В этой комнате все было не так, как в остальных. На полу лежал паркет, на стенах поклеены обои, рядом со входом стоял огромный, под потолок, шкаф с закругленными углами, да и сам потолок был сильно выше, чем во всем остальном доме. Но самым необычным было небольшое окно, расположенное как раз напротив двери: оно всегда было залито ярким светом. Вне зависимости от погоды, времени года и даже суток, в него светил какой-то сумасшедше яркий фонарь.

Я никогда не решалась подойти к этому окну – слишком слепящий свет, хотя меня очень интересовало, откуда он льется. Но присутствовал какой-то детский страх, как будто невидимая стена не позволяла мне подойти и заглянуть в него.

В эту комнату никогда никто не заходил (по крайней мере, при мне), там не было игрушек, но мне очень нравилось подолгу в ней находиться, рассматривать старинный шкаф, свет из окна, смотреть на высоченный потолок – в общем, я у мамы интроверт с детства).

Но больше всего мне нравилось, когда меня начинали искать, а я пряталась за этим огромным шкафом, и ни у бабы Клавы, ни у деды Бори не возникало мысли зайти в эту комнату и найти меня. Не то чтобы я играла в прятки, просто ребенок слишком долго пропадал из виду, меня звали, а потом шли искать. В такие моменты я дожидалась, когда они выйдут во двор, выходила из комнаты и, как ни в чем не бывало, дожидалась их в доме. Помню, как меня веселило, когда бабушка мне говорила: «Где же ты пряталась? Я под кроватями даже проверяла». А я смеялась и думала, что как же классно, что они не могут меня найти за шкафом и даже в саму комнату не догадываются заглянуть!

Перед самой школой меня покрестили. Крещение было на дому, как раз в доме бабы Клавы. Сам процесс почему-то не особо отложился в памяти, помню только батюшку, который пришел в джинсах и футболке, достал из портфеля рясу и прочие необходимые ему вещи и преобразился. Помню, как сидели вместе с ним потом за столом, много родственников, я и священник. Потом мне все это надоело, и я решила пойти в свою любимую комнату.

Выскочила из-за стола, побежала на кухню и поймала ступор (если так можно охарактеризовать чувства шестилетнего ребенка): вместо двери в мою комнату была глухая беленая стена…

Помню, как я расстроилась, плакала, спрашивала у всех, куда делась моя комната, меня никто не понимал, приняли за детскую истерику, наверное.

Подошла крестная (она же моя двоюродная ба, дочка той самой бабы Клавы, в чьем доме все происходило), посадила меня к себе на колени и стала расспрашивать, что меня так расстроило. Выслушала, поцеловала и сказала: «Ну что ты, Юлечка! Не было. Здесь. Никогда. Никакой. Комнаты».

А я только в это утро туда заходила и любовалась ярким светом из окна, рассматривала «дощечки» на полу (не знала тогда еще о существовании слова «паркет»), в общем – проводила там время, о чем и рассказала всем взрослым. Я искренне была уверена, что они зачем-то спрятали от меня комнату, в которой я так удачно пряталась от них все детство.

Сейчас уже ни бабы Клавы, ни деды Бори, ни крестной нет среди живых. Дом стоит, но ему осталось недолго – Лена, дочка крестной, продала его вместе с участком. Заехали с мамой посмотреть последний раз на почти родной умирающий дом. Мама вздохнула: «Здесь тебя крестили, помнишь?» А я вспомнила эту историю с комнатой и спросила маму, помнит ли она мою детскую истерику.

«Конечно, помню. Нафантазировала себе какую-то волшебную комнату, которой не было никогда. И только священник почему-то тогда сказал, чтобы мы тебя не переубеждали и пообещал, что больше ты никаких комнат видеть не будешь».

Ошибся батюшка. Видела недавно, после последнего посещения дома. К сожалению, теперь только во сне… Я написала «к сожалению» только потому что до сих пор помню те непередаваемые положительные ощущения от комнаты. А так – да, скорее всего, явись она мне во взрослом возрасте наяву, а не во сне, я бы точно пошла на свет в окне, и вряд ли сейчас бы это писала…»

by BlackSea

«Дети часто видят то, что не видят взрослые. Однажды мы были на Пасху в одной деревне в местном храме. И вот рано-рано утром мой младший сын стал бегать по двору храма и что-то ловить вместе с другими маленькими детьми. Утро было прекрасное, розовое небо, солнце играло. Потом я спросила у своего сына, во что они играли с детьми во дворе храма, а он мне сказал: «Как, мама, разве ты не видела, как с неба падали различные игрушки, а мы их ловили. Но они лопались в руках, как мыльные пузыри». Помню, что меня это просто поразило. Он даже называл какие игрушки попадали им в ручонки. И не только мой ребенок их видел, но и другие дети, которые были там».

«Дети иногда видят то, что взрослым недоступно. Но если мы что-то не способны видеть, это не значит, что этого нет. Я, например, в детстве ночью видела, что за моим детским столом на маленьком стульчик сидит крупная полная женщина и смотрит на меня. Она ничего не говорила, не вставала, но мне было страшно, потому что ее не могло быть. Но она была! Я зажмуривалась, чтобы ее не видеть, а утром ее уже не было. Я никому этого не рассказывала».