Что же делать? Бежать обратно на Землю? Но это бессмысленно, поскольку там, внизу, шансов уцелеть будет еще меньше. Да, возможно, на Земле конец наступит еще не скоро, но в том, что все живое на планете погибнет, сомневаться не приходилось.
Набрав в грудь побольше воздуха, Тони поднялся с дивана.
— Ну что же, — сказал он, — по-моему, сейчас самое подходящее время для революции, ведь более удобного момента мы можем и не дождаться. А если кто-то еще колеблется, пусть думает о каком-нибудь свинюке, которого ему больше всего хотелось бы разорвать на куски… — Тони криво усмехнулся. — Лично я намерен думать об ублюдке в желтом «хаммере». Если ботулизм не прикончит его раньше, он мой и только мой. Прошу иметь это в виду!
Джерри ОЛШЕН (Jerry Oltion)
__________________________________
Американский прозаик Джерри Брайан Олшен родился в 1957 году. В 1982-м дебютировал в научной фантастике «шекспировским» рассказом «Много шума из ничего».
В последующие годы опубликовал около полутора сотен рассказов и повестей. Повесть «Не демонтировать!» (1996, опубликован в журнале «Если» № 5, 2000) номинировалась на все высшие жанровые премии и в результате завоевала «Небьюлу». Перу Олшена принадлежат шесть романов, в том числе «Система отсчета» (1987), «Жесткое столкновение» (1998, под псевдонимом Райан Хьюз).
Сайт автора: www. sff. net/people/j. oltion/
Перевод с англ. Владимира Гришечкина
© Jerry Oltion. Why the Titanic Hit the Iceberg. 2015.
Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале Analog в 2015 году.
Далия Трускиновская
ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОЛЕТ
/фантастика/город-крепость
Встреча была назначена на тринадцать ноль-ноль, про обувь Мишка вспомнил только в половине третьего, и то — случайно.
Нет, кое-что у него имелось! Домашние тапочки он обновлял постоянно. Прогулочные кеды недавно заказывал. Но кто же ходит на первое свидание в кедах?
Требовались приличные туфли. Это значит — или минут сорок болтаться в Рунете, анализируя цены и качество, потом высылать свою «колодку», потом невесть сколько маяться ожиданием заказа — может, даже два дня, если подходящий фасон найдется лишь на складе в другом жилом комплексе! — или сразу идти к Андрюхе, бить челом, попрошайничать, взывать к милосердию.
Нет, принтер-то у Мишки был! Всякую пластиковую ерунду исправно клепал. Те же тапочки — оставалось только вставить теплые стельки, а их у Мишки была целая коробка, взятая по случаю с большой скидкой. Но для туфель нужна квазикожа, нужно напыление, нужны квазиметаллические детали. Андрюха не пожадничал, взял принтер с кучей функций и с рабочей площадью метр на полтора. Он себе даже как-то стол под технику склепал — правда, не сразу получились.
Андрюха проявил величайшую гуманность — попросил только картридж оплатить. Без пятнадцати час Мишка сунул ноги в новые туфли, потопал, попрыгал, надел очки и кинулся в «Эдельвейс».
Очки, исправно показывая все повороты на пути, привели к бегущей дорожке, а пока Мишка ехал — предложили полюбоваться интерьером «Эдельвейса» и выбрать столик.
Наташа готовилась к свиданию более толково: у нее имелось все необходимое, оставалось только собрать комплект.
Они встречались впервые, потому-то Мишка и хотел выглядеть поприличнее. Культурную программу заказала Наташа: сперва легкая трапеза, потом прогулка в оранжерее, потом концерт в «Арбате», потом можно и пообедать. Примерно на три часа, все очень грамотно.
Предполагалось для начала обычное необременительное ухаживание, причем, это Мишка знал точно, Наташа встречалась еще с одним парнем. Спешить ей было некуда, двадцать пять для девушки — не возраст. Раньше тридцати выходить замуж и рожать вообще не принято, хотя начальство «Сокольников» и обещает молодоженам скидку в тридцать процентов на первое совместное жилье. Начальство можно понять — летом молодежь разбегается, вроде бы отдохнуть, вроде бы где-то поработать — на пробу, в порядке разведки боем, — а в августе не все возвращаются.
Да и сам Мишка встречался еще с Тоней и с Ксюшей. Тоня обходилась чуточку дороже — она любила поплескаться в аквапарке, Ксюша как-то стеснялась вводить парня в расходы и предпочитала художественные галереи в третьем и пятом корпусе, практически бесплатные. Наташа об этом знала. А зачем скрывать? Скрывать — глупо. Не так ухе много теперь молодежи в «Сокольниках», информация разлетается быстро.
Они были знакомы около месяца, хотя жили в соседних корпусах — она в восьмом, он в девятом. Но Наташа — ассистент стоматолога своего корпуса, а Мишка вообще устроил рабочее место дома, он отладчик логистических программ, работает на итальянскую фирму. Встретиться они могли только в виртуальной гостиной.
Мишка там вел себя хорошо, пошлостей не говорил, бурной страсти с ходу не предлагал, внешность достойная — отчего бы не потратить три часа перед вечерним дежурством на такого человека? Может, из этих трех часов вырастут такие отношения, что и к законному браку приведут? Именно отношения — слово «любовь» в том кругу, где проводила свободное время Наташа, считалось странным и ненужным.
А Наташа очень старалась быть, как все. Очевидно, потому, что в душе она была иной и боялась — если об этом догадаются, она рискует остаться в одиночестве, подруги не любят странных девушек, а парни — тем более. Но быть, как все, — тяжкий крест, и необходимость прятать свои рисунки и вышивки, когда так хочется, чтобы похвалили, сильно угнетает.
Но прогулка и концерт не состоялись. Когда Мишка с Наташей сели за столик и заказали сок, висевшие на Мишкиной груди очки подали голос. Их обычный сигнал был довольно тихим, но сейчас прозвучал тревожный. Мишка быстро надел очки и увидел деда.
Дед лежал на полу и не шевелился. Над ним вспыхнули буквы и цифры.
— Что случилось? — спросила Наташа.
— Дед. Если верить ковру, уже минуты две лежит без движения, пульс слабый, давление, как я понимаю, подскочило. Ты извини — я съезжу, разберусь, что там с ним.
— Сколько ему?
— Сто восемь.
— Я с тобой.
— Погоди, я только вызов активизирую…
Мишка моргнул — и вызов мгновенно обозначился на экране медпункта. Туда же прилетели все цифры с датчиков, которыми были оснащены «умный ковер», постель и мебель в дедовой квартире.
— Сто восемь… — повторила Наташа. — Расплатись, а я вызову кар. Нам на какой ярус?
— На третий.
Ярусы считались сверху. Третий был самым дешевым — над ним как раз медпункты, офисы, школы, банки, спорткомплексы, продовольственные склады, теплицы, гаражи.
Двухместный кар понесся по спиральному коридору — это было быстрее, чем ждать очереди в лифт. За три минуты добрались до круга «Б», где жил дед.
У дверей уже стояли медики — мужчина и девушка в голубых халатах. Мишка приложил указательный палец к кнопке и впустил всех в дедово жилище.
— Хорошо, что пожилые люди живут обычно на третьем, — сказал врач, когда деда перенесли на постель и сделали ему нужные инъекции. — До нас недалеко. Я бы на вашем месте заказал ему браслет.
— Да, браслет…
Мишка понимал, что это значит. Дед теперь обречен на постоянные инъекции коктейля из лекарств и стимуляторов. Умный браслет, который снять невозможно, разве что струпа, будет вкалывать это каждые четыре часа, понемногу повышая дозу. Но если зазеваться и вовремя не сменить блок с коктейлем… Да и до какого предела можно повышать дозу?.
— Надо бы его детей предупредить, — подсказал врач.
— Я свяжусь с матерью.
Мишкина мать сейчас была в Эмиратах — работала консультантом в строительной фирме. Человек с российским опытом был в цене. Там, правда, другое, там пески. Но общий принцип тот же — не ввысь, а вглубь.
— Лучше бы ей прилететь.
— А как?.
Пассажирских рейсов зимой практически не было, только грузовые.
— Так будете оформлять заказ на браслет?
— Буду.
Наташа стояла у дверей, не понимая — оставаться ей тут с Мишкой или вежливо проститься. Как все нескладно получилось…
— Извини, — сказал ей Мишка. — Я буду ждать, пока доставят браслет.
— В квартире есть пневмопочта? — спросил врач. — Если есть, то это быстро.
Дед лежал на постели. Он уже открыл глаза и молча слушал, как врач и внук беседуют о браслете.
— Это для пожилых людей самое подходящее. Будь он помоложе — я бы советовал имплант, действующий по той же схеме. Но имплант — это хирургическое вмешательство… — и врач пустился в рассуждения.
Наташа, не зная, чем себя занять, подошла к постели.
— Помочь вам? — спросила она. — Водички, сока? Подушку поправить?
— Я хочу наверх, — тихо, но твердо ответил дед, — Наверх хочу… понимаете?.
