class="p1">
«Что случилось?» — спросил я.
«Это было ужасно», — ответил он.
Что он подразумевает, говоря о приступе душевной боли? Это не похоже на угрызения совести, потому что обстоятельства другие. Он использует этот термин для того, чтобы описать потрясение узнавания, неожиданного осознания того, что происходит на его глазах. Мне кажется, что «потрясение» Стриндберга и «гонг» рассказчиков Шачтера — термины, призванные точно передать своим переносным смыслом ощущение, которое указывает на то, что, какими бы ни были переживания эпилептиков, они свойственны не только им. Просто они почему-то лучше «настроены» на эти особые стояния человеческого сознания.
Другой рассказчик Шачтера обрисовал менее живописную картину, но был более конкретным:
Во время приступа у меня возникает такое чувство, словно все замедляется.
В похожей манере другой его рассказчик описывает особое событие, которое произошло, когда он находился под воздействием ауры.
Как-то раз поздним вечером я мчался на своем мотоцикле по загородной дороге. Вдруг меня охватило необычайное чувство покоя. Я почувствовал, что прежде уже прожил этот миг, в этом же месте, хотя никогда раньше не ездил по этой дороге. Я чувствовал, что этот летний вечер существовал всегда. Мне казалось, что я застыл в бесконечном миге настоящего.
Именно наблюдатель движется сквозь время, а не время обтекает наблюдателя. Интересно, что концепция «пространства-времени» Минковского отразилась в этой цитате: «Я чувствовал, что этот летний вечер существовал всегда». Удивляет то, что у мотоциклиста была аура другого рода. Этот человек не страдал от височной эпилепсии; он переживал гораздо более распространенное физическое явление: мигрень.
Случайный гость
Несмотря на то, что мигрень встречается гораздо чаще, она таинственна не меньше эпилепсии. У страдающих от мигрени людей появляются сходные симптомы «раннего предупреждения», которые являются практически теми же физическими явлениями, о которых рассказывают эпилептики. В своей книге на эту тему доктор Оливер Сакс приводит много примеров о примечательных аурах, некоторые из которых сопровождаются обострением восприятия и спонтанными воспоминаниями. Один из его пациентов пытается объяснить это ощущение:
Мое мышление становится более глубоким, быстрым и гибким. Я постоянно вспоминаю то, что давно забыто, в моем уме всплывают картины детства.
В данном случае аура мигрени усиливает сенсорную осознанность, но у некоторых людей эта аура может включать в себя полную галлюцинацию. Например, этот человек описывает, как после обычных вспышек света он просто выпал из времени:
Случилась очень странная вещь. Очень скоро мое видение возвратилось. Сначала не мог помыслить о том, где я был, но затем неожиданно понял, что я возвратился в Калифорнию… Случился жаркий летний день. Я увидел на веранде жену и попросил ее принести мне прохладительный напиток. Она повернулась ко мне с озабоченным выражением лица и сказала: «Ты плохо себя чувствуешь?» И в тот же миг я все равно как проснулся и понял, что за окном зимний день в Нью-Йорке, что никакой веранды нет, а есть моя контора, и смотрит на меня так странно не жена, а секретарша.
Этот человек переживал галлюцинацию, в которой участвовали все пять чувств. Он знал о том, что за окном жаркий летний день, поэтому скорее всего чувствовал, что ему жарко. На самом деле, ему стало до того жарко, что он ощутил жажду, что само по себе занятно, так как в действительности день был зимним, и он находился в Нью-Йорке. Затем он «видит» жену на веранде, она зовет его. Далее он рассказывает о том, что она «повернулась ко мне», а это означает, что она была обращена к нему затылком до того, как он попросил ее принести ему прохладительный напиток. Когда она оборачивается к нему, он замечает озабоченное выражение ее лица. В этот момент она спрашивает его, не заболел ли он. И только в этот миг «реальность» возвращается в его память, и он видит свою секретаршу. Мне кажется, что его описание позволяет нам сделать вывод о том, что секретарша смотрела на него, поэтому вряд ли он перепутал ее с женой в первом случае, поскольку он вспомнил жену, которая повернулась к нему лицом, тогда как секретарша скорее всего все время смотрела прямо на него.
Сознание этого человека восприняло альтернативную реальность. Природа его описания указывает на то, что его переживание было не воспоминанием, поэтому этому событию, возможно, еще только предстояло произойти в будущем. Мы видим явно сходные черты между этим случаем и тем, что описал Стриндберг. В обоих случаях главные персонажи потеряли связь с одной реальностью и в течение нескольких секунд переживали другую реальность.
Некоторые факты показывают, что Даймон может передавать «предчувствия» посредством ауры мигрени и, тем самым, изменять вероятные события будущего. Инглис цитирует одну женщину, которая послала в Институт Кёстлера рассказ о совпадениях. Эту женщину звали Марией Фаркухар, она страдала от мигреней. Она описывает, как в течение ауры мигрени она испытывала сильное стремление навестить подругу:
Я не видела ее несколько месяцев, и у меня не было никакой особой причины думать о ней. Но мысли о ней стали у меня такими сильными, что я решила заехать к ней домой (она жила в тех милях от меня) несмотря на то, что у меня мою голову разрывала пульсирующая боль. Приехав к ней, я обнаружила, что она наелась снотворных таблеток, пытаясь убить себя. Я вызвала скорую помощь. Ей спасли жизнь, а я какое-то время заботилась о ее трех малышах.
Если бы Даймон госпожи Фаркухар не внушил ей это «страстное желание», тогда эта женщина скорее всего умерла бы, и жизнь троих ее детей коренным образом изменилась бы. Разумеется, вмешавшаяся сила очень сильно скорректировала будущее.
По всей видимости, мигрень и височную эпилепсию связывают какие-то общие нейротрансмиттеры в мозге. Ученые, измеряя активность нейронных сетей людей, переживающих приступ мигрени, открыли особые изменения в процессе производства нейротрансмиттеров, особенно серотонина. Они установили, что группа этих химических веществ способствовала развитию сильного приступа мигрени. Как мы уже видели, височная эпилепсия также провоцируется избыточным производством нейротрансмиттеров, поэтому мы понимаем, что несмотря на то, что мигрень и височная эпилепсия — абсолютно разные заболевания, все-таки в обоих случаях определенные нейротрансмиттеры в мозге усиливают осознанность человека.
Это явление усиленной осознанности может в ряде случаев довести человека до безумия или еще чего-то похуже. Некоторые неврологи придерживаются того мнения, что многие шизофреники на самом деле страдают от височной эпилепсии и просто не могут справиться с собой, когда их чувства испытывают информационную перегрузку. Психиатр Кёнль утверждает, что во многих случаях височную эпилепсию ошибочно принимают за шизофрению. Он пишет:
От пятнадцати
