Не соответствует действительности и другой исторнко-литературный штамп - о иском чрезмерном миролюбии славян, порой изображаемом настолько идеалистически, что для человека VIII-IX вв., превыше всего почитающего воинскую доблесть, это выглядело бы просто патологией. Несмотря на все "добродушие" и "приветливость" у себя дома, воевать наши предки умели, а порой и любили. Те же балтийские пираты, гостеприимством которых так восхищался Гельмгольд, в деле ничуть не уступали своим скандинавским "коллегам". А на юге в этом отношении выделялись русы, -как уже отмечалось, не раз наводившие страх даже на Закавказье.
Очередной раз славяне проявили себя в Крыму. Так, в конце VIII или начале IX в. состоялся поход князя Бравлина на "Сурож". Как сообщают византийские и древнерусские источники, "приде рать велика русскаа из Новаграда князь Бравлин силен зело". Его упоминает и "Велесова Книга": "И был князь Бравлин, который поборол эллинов у берегов морских" (I, 86). Эта рать опустошила побережье Крыма от Херсонеса до Керчи, после десятидневной осады взяла г. Сурож (Сугдею). Правда, согласно "Житию Стефана Сурожского", у гробницы святого князь раскаялся, вернул награбленное, отпустил пленных и принял крещение, но "Велесова Книга", крайне отрицательно относящаяся к христианству, о таком факте не говорит и почитает его среди героев, а не "отступников". Этот поход до нынешнего времени вызывает споры историков. Например, откуда же свалилось на Крым войско Бравлина, из какого Новгорода? На Волхове или Новгорода-Северского? Некоторые считают, что вообще из Неаполя Скифского, т. е. из крымских поселений русов. Если рать была северская или местная, то не исключено, что ее набег инициировали хазары или византийцы. У них в данное время как раз возникли разногласия из-за Крымской Готии, пожелавшей отложиться от каганата и перейти под власть Константинополя. В 787 г. хазары усмирили их, взяв г. До-рас, но в 790-х годах готы все же добились своего. Поэтому возможно, что, не желая напрямую ссориться с Византией, хазары решили насолить им руками русов. Или наоборот, поскольку набег задел владения тех и других.
Но, может быть, рать действительно пришла с обычным пиратским рейдом из Новгорода-Великого, где тоже проживала ветвь этого племени (Старая Русса). В этом случае, ясное дело, им было глубоко плевать и на Итиль, и на Константинополь, и на их взаимоотношения. Что же касается возврата части добычи и пленных, то, вероятно, Бравлин пошел на это после переговоров, получив что-то взамен, либо под угрозой силы со стороны хазар и византийцев. Хотя существует и версия, что Бравлнн попросту сделал захваченную Сугдею своей базой и осел здесь с частью войска и что именно после его набега появились русские поселения в Крыму; например, Св. Кирилл в полемике с римским духовенством называл здешних славян "сугдеанами". В этом случае князь мог действительно пощадить жителей мест, в которых намеревался расположиться. Как бы то ни было, в результате набега Бравлина выиграла Хазария, т. к. византийское влияние в Крыму оказалось сильно подорванным, и города Южного берега после восстановления перешли уже под юрисдикцию каганата.
Славянские воины в VIII-IX вв. имели отличное снаряжение, они носили стальные шлемы, брони, щиты, вооружение состояло из мечей, боевых топоров, копий или бердышей и луков со стрелами. Чаще сражались пешими - боевым строем был клин, так называемая "кабанья голова". Но у северян, граничивших со степями и ассимилировавших осколки кочевых народов, имелась также сильная конница, а с 773 г. известны и действия их флотилий. Аль-Бекри писал: "Славяне - народ столь могущественный и страшный, что если бы они не были разделены на множество поколений и родов, никто в мире не мог бы им противостоять".
Увы, в том-то и дело, что славянских княжеств было несколько, и между собой они отнюдь не дружили. Как пишет "Велесова Книга": "За десять веков забыли мы, кто свои, и так роды стали жить особыми племенами, так образовались поляне, и северяне, и древляне, а по сути все руские от Русколани, поделившиеся, как сумь, весь и чудь. И оттуда пришла на Русь усобица" (II, 46). Подробности междоусобных войн автор не сообщает - ведь он призывает к единению Руси против варягов и ворошить старые обиды в данном ключе вряд ли было бы целесообразно. Но по другим источникам и ряду косвенных свидетельств мы можем уверенно судить, что такие войны имели место.
Например, Нестор упоминает о нападениях древлян и прочих соседей на полян, которых он, как киевлянин, показывает исключительно миролюбивыми и чуть ли не единственными носителями культуры в славянском мире, "мудрыми и смысленными". Но уже тот факт, что поляне сумели перессориться со всеми соседями, говорит отнюдь не в пользу их собственного миролюбия. Следы глубокой межплеменной вражды видны и в том, что даже в конце XI - начале XII вв. летописец не жалеет самых черных красок в адрес других славянских племен и не стесняется прибегать к откровенной клевете, которая опровергается и другими данными, и содержанием самой "Повести временных лет". Так, о древлянах, северянах, радимичах, вятичах говорится, что они были совершейными дикарями и жили "звериньскнмъ образом", далеким от основ какой-либо государственности. Но выше уже приводились данные о существовании других славянских княжеств, и Нестор не мог об этом не знать, поскольку информация о княжестве древлян содержится в его же работе.
Нестор обвиняет соседних славян в том, что они не знали никакого закона, в распрях и ссорах убивали друг друга, не ведали ни целомудрия, ни брачных союзов. Что тоже надо признать довольно грубой подтасовкой. Без правовых норм, основанных на обычаях и традициях, совместное существование даже отдельного племени (а уж тем более крупных племенных союзов, каковыми являлись и северяне, и вятичи, и древляне) попросту невозможно. Относительно убийств нужно отметить, что обычаи кровной мести продолжали действовать даже в христианские времена, причем вполне официально - они узаконены в "Русской Правде" Ярослава Мудрого. А судные поединки известны вплоть до XVI века. Ну а насчет брачных союзов Нестор противоречит сам себе. Во-первых, он рассказывает о сватовстве древлянского князя Мала к Ольге. Во-вторых, параллельно с этим обвинением он тут же говорит, что у северян, радимичей, вятичей и древлян женихи выбирали невест на совместных игрищах и что у них практиковалось многоженство. То есть опять указаны вполне нормальные явления для многих дохристианских цивилизаций, да и для самого Киева до его крещения - скажем, Владимир Святославович, согласно той же "Повести временных лет", имел шесть жен и восемьсот наложниц.
Таким образом, все выпады Нестора в адрес соседей - и о их варварстве, и об отсутствии у них какой бы то ни было организации, и о бескультурии, беззаконии, безнравственности - выглядят вполне преднамеренной и односторонней попыткой искажения действительности и их очернения, из чего мы можем судить, какие племена до объединения Руси являлись врагами полян и до какой степени эта вражда и взаимная неприязнь могли доходить. Есть и другие факты, свидетельствующие о том же. Рассказывая о событиях IX в., "Велесова Книга" опять упоминает укрепленный город Воронежец, отмечая, что он прикрывал Русь (имеется в виду Северская Русь) от "запада Солнца" (II, 4в). А от кого было северянам укрепляться с запада, если не от соседних славянских народов? И от какой угрозы возводили древляне сильную крепость Искоростень?
О резкой обособленности восточнославянских племенных союзов и княжеств друг от друга свидетельствует любопытный археологический опыт. Была составлена карта находок украшений различного типа, главным образом височных колец, и сопоставлена с картой расселения славян из "Повести временных лет". Выяснилось, что эти типы украшений четко совпадают с определенными племенными союзами и нигде не смешиваются, образуя замкнутые области. Поэтому говорить применительно к VIII-К векам о каком-то славянском или хотя бы восточнославянском единстве, как это нередко делают современные авторы, все равно что говорить о единстве германских народов или единстве Спарты с Афинами, иногда действовавших совместно, но чаще враждовавших между собой.
О причинах междоусобиц нам остается только догадываться. Видимо, северяне и поляне претендовали на гегемонию в восточнославянском мире. Ведь северяне считали себя правопреемниками Великой Русколани и носителями ее традиций, наконец, они в это время были действительно богаче и сильнее. Но и Киев, возвысившийся после падения Русколани, отстаивал свое первенство, не желая подчиняться соседям. Тем более что поляне сложились из местного населения, а северяне были для них чужаками - русы пришли из Прибалтики во II веке, а савиры - только в V-VI вв. В чем суть разногласий между полянами и древлянами, понять еще труднее. Может быть, тоже пробовали подчинить друг дружку, а может, все пошло с обычных территориальных споров. Ну а радимичи и вятичи вообще были пришельцами, а значит, для поселения им пришлось занимать чьи-то чужие земли. Кривичи тяготели к Новгороду, и их альянс выпадал из сферы южнорусского выяснения отношений.
