Так, движение Пастернака от сложного к простому связано с конвертируемостью цепочек «ситуация — образ — слово». В первых книгах поэзии и прозы у Пастернака всей мощью «говорит образ» («ОГ»), т. е. слово в движении своего иносказания приближается к образу, создавая многочисленные ряды семантических переносов, перефразирований, рифменных и звуковых соответствий одной ситуации. Постепенно набор поэтических ситуаций очерчивается, в них приводятся «общие члены» и «выносятся за скобки» — в скобках (или строке) остается чистое выражение поэтической мысли, которое нельзя преобразовать в более простое.
Например, «размороженный» во «ВР» «ручей», иносказательно соотнесенный с поэтом (Когда ручьи поют романс О непролазной грязи), вновь появляется в книге «На ранних поездах», где уже рифмуется с «речью»: Где я обрывки этих речей Слышал уж как-то порой прошлогодней? («Опять весна»). Но «полным благозвучия» ручей речей становится лишь в книге «КР», когда его «голос» уже почти буквально сливается с авторским: Он что-то хочет рассказать Почти словами человека («Тишина»), Одновременно в набросках к книге «КР» появляется рифма «речь — стеречь»: Воды журчащей переливы. Теченья речь Ночами буду терпеливо Ходить стеречь. Снимается оппозиция «природный — человеческий» субъект по от ношению к поэту-творцу, что почти параллельно наблюдается и в романе «ДЖ»[191], где по отношению к Живаго концептуализируется паронимия речь — реченька, и его имя второй раз соотносится с Христом (в Библии Христос назван «сыном Бога Живаго» и именуется «Река Жизни»). Так слово обнажает «корни» своего иносказания.
Следовательно, в ходе развития идиостиля Пастернака система глубинных инвариантов и поверхностных вариантов (т. е. содержательно-семантический и формально-семантический аспекты идиостиля) стремятся к гармонии, и на вершине эволюционного развития как бы авторефлексивно формулируются инварианты этой системы. Так, в книге «КР» и в вариантах к ней все время повторяется набор признаков, выраженных наречиями: все вглубь, все настежь (Готово будущее мне <…> Оно распахнуто, как бор, Все вглубь, все настежь), наружу (И безудержно наружу Рвутся трели вон [о птичке]), насквозь (В нем [лесу] видны все времена насквозь); целиком (Лес распахнут с горизонта Настежь целиком). Именно поэтому к выросшим и взвившим свой ствольный строй «деревьям» Пастернака, в семью которых он «вошел историческим лицом», применимы метатекстовые «слова» самого поэта, намечающие выход из «лабиринта» его «лиры»: Ряды стволов Открыты настежь. Без лишних слов.
В связи с генетическими корнями Пастернака в книге также прослеживается, как язык музыки и живописи облекается в словесно-художественную форму. Анализ показывает, что творческое мышление Пастернака интермедиально — для него словесные построения аналогичны музыкальным и живописным и, переплетаясь, образуют единый стиль художественного выражения. К примеру, синтаксис Шекспира представляется поэту сразу во всех «регистрах» и «оттенках»: «высокомерный, отчаянный, шафранный, es-moll’ный, ми бемоль минорный с модуляцией в ре мажор, обманувший ожиданья си мажора, тинтореттовский» [4, 692].
Не случайно поэтому в книге определяются основные «созвучия» и любимые музыкальные инструменты Пастернака (рояль, орган, колокол, которые в своей символике уподобляются друг другу), а также рисуется спектр цветов поэта-прозаика, в котором обнаруживается переход от преобладания бело-черной гаммы в поэзии к бело-красной в романе «ДЖ». Специально рассматриваются и поля «Растительный мир», «Животный мир», близкие поэту уже по его «природной фамилии», определяется общая частотность названий каждого вида растений и животных для прозы, поэзии и в сумме. Согласно этим частотным характеристикам, строки последней книги Пастернака — Я б разбивал стихи, как сад <…> В стихи б я внес дыханье роз — получают реальное частотное подтверждение: роза имеет у поэта самую высокую частотность, как и соловей.
Анненский И. Избранное. М., 1987.
Белинский В. Г. Сочинения: В 2 т. СПб., 1907. Т. 1.
Белый А. О художественной прозе // Горн II–III. М., 1919.
Белый А. Ритм как диалектика и «Медный всадник». М., 1929.
Белый А. О ритмическом жесте. Ритм и смысл // Труды по знаковым системам. XII. Учен. зап. ТГУ. Вып. 515. Тарту, 1982.
Блок А. Собр. соч. М., 1932. Т. 1.
Брюсов В. Вариации на тему «Медного всадника» // Брюсов В. Собр. соч.: В 7 т. М., 1973. — Т. 3.
Вересаев В. В. Живая жизнь (О Достоевском и Льве Толстом) // Вересаев В. В. Собр. соч. М., 1961. Т. 3.
Верхарн Э. Лирика и поэмы. М., 1935.
Григорьев Ап. Сочинения. СПб., 1876. Т. 1.
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1955.
Достоевский Ф. М. Идиот // Достоевский Ф. М. Собр. соч.: В 10 т. М., 1957. Т. 5.
Достоевский Ф. М. Преступление и наказание // Достоевский Ф. М. Собр. соч.: В 10 т. М., 1957. Т. 6.
Ивинская О. Годы с Борисом Пастернаком. В плену времени. М., 1992.
Кузмин М. Стихотворения (Сер. «Новая библиотека поэта»). СПб., 2000.
Кун Н. А. Легенды и мифы Древней Греции. М., 1955.
Лермонтов М. Ю. Сочинения: В 2 т. М., 1990. Т. 1.
Мандельштам О. Э. Собр. соч.: В 2 т. М., 1990.
Мандельштам О. Э. Собр. соч.: В 4 т. М., 1991.
Материалы для биографии. Борис Пастернак / Сост. Е. Б. Пастернак. М., 1989.
Мир Пастернака. М., 1989.
Набоков В. В. Собр. соч.: В 4 т. М., 1990.
Набоков В. В. Волшебник // Звезда. 1991. № 3.
Набоков В. В. Лолита / Пер. с англ. автора. М., 1990.
Набоков В. В. Прозрачные вещи. Смотри на арлекинов. Память, говори. СПб., 1999 а.
Набоков В. В. Приглашение на казнь: Романы. М.; Харьков, 1999 б.
Набоков В. В. Ада, или Эротиада. Семейная хроника. М.; Харьков, 1999 в.
Пастернак Б. Л. Стихотворения и поэмы. М.; Л., 1965.
Пастернак Б. Л. Воздушные пути. М., 1982.
Пастернак Б. Л. Избранное: В 2 т. М., 1985.
Пастернак Б. Л. Собр. соч.: В 5 т. М., 1989–1992.
Пастернак Б. Л. Письма к Жаклин де Пруайар // Новый мир. 1992. № 1.
Пастернак Борис. Письма к родителям и сестрам. Stanford Slavic Studies. Stanford, 1998. Vol. 18, 19.
Переписка Бориса Пастернака. М., 1990.
Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10 т. М.; Л., 1949.
Платон. Пир. Беседа о любви. М., 1908.
Письма Б. Л. Пастернака к жене. З. Н. Нейгауз-Пастернак. М., 1993.
Рильке Р.-М., Пастернак Б., Цветаева М. Письма 1926 года. М., 1990.
Толстой А. К. Собр. соч.: В 4 т. М., 1963–1964. Т. 4.
Цветаева М. Избранная проза: В 2 т. Нью-Йорк, 1979. Т. 1.
Цветаева М. Проза. Кишинев, 1986.
Цветаева М. Собр. соч.: В 3 т. М., 1990.
Цветаева М. За всех противу всех. М., 1992.
Nabokov V. V. The Gift. Translated from the Russian by M. Scammell in collaboration with V. Nabokov. Penguin books, 1981.
Nabokov V. Lolita. Pinguin books, 1995.
Аверинцев С. С. Пастернак и Мандельштам: опыт сопоставления // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1990. Т. 49. № 3.
Аверинцев С. С. Числа // Мифологический словарь. М., 1990.
Адамович Г. Владимир Набоков // Октябрь. 1989. № 1.
Альфонсов В. Поэзия Бориса Пастернака. Л., 1990.
Андроников И. К музыке. М., 1992.
Анисова А. Н. «Роковое родство»: Пастернаковское у Набокова // Литературный текст: Проблемы и исследования. «Свое» и «чужое» слово в художественном тексте. Тверь, 1999.
Арутюнова Б. Звук как тематический мотив в поэтической системе Пастернака // Boris Pasternak and His Times: Selected Papers from the Second International Symposium on Pasternak / Ed. by L. Fleishman. Berkeley, 1989.
Арутюнова Н. Д. О синтаксических типах прозы // Научная конференция «Проблемы лингвистической стилистики». М., 1969.
Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская речь. Л., 1928.
