Ознакомительная версия.
Восемь лет назад в автокатастрофе погибла моя двоюродная сестра. Она не была замужем. В 29 лет родила сына. На момент смерти матери мальчику было три года. На сегодняшний день мы – опекуны Эдика. Он растет и воспитывается у нас, вместе с нашими детьми. Сейчас их у нас трое – Борис, Эдик и младшая Танюшка. Она родилась уже после того, как мы взяли племянника. Мальчику, пережившему такую травму, я старалась уделять больше внимания. Надеялась, что он будет называть меня мамой. Но Эдик с ревностью относился к моим заботам о родном сыне. Отнимал у него игрушки, нередко дрался и хулиганил. И раньше, и сейчас в запальчивости может сказать: «Ты мне никто!». Между мальчиками до настоящего времени натянутые отношения. Боря очень хотел сестренку. С ее появлением он всячески старался помочь мне. Мог погулять с ней, пока она спала в коляске. Обязательно присутствовал при купании девочки. Никогда не отказывался сходить в аптеку или на молочную кухню. Эдик подчеркнуто агрессивно отнесся к появлению в семье нового ребенка. Задавал вопросы типа «А чего она так кричит?», «А что, она сама не может?». В общем, проблем много. И прежде всего это вопрос, как наладить отношения между детьми, сделать так, чтобы они росли одной семьей, стали поистине родными?
Дети остаются без попечения родителей по разным причинам. Самая распространенная причина – дети-отказники. От них мамы, чаще всего матери-одиночки, отказываются еще в роддоме, считая себя неготовыми или неспособными к выполнению материнских обязанностей. Ребенок может потерять родителей из-за серьезной или неизлечимой болезни взрослого, в результате его смерти в катастрофе или гибели от несчастного случая. Реже, но все же случаются моменты суицида, то есть самоубийства людей, имеющих несовершеннолетних детей. В любом из перечисленных случаев ребенок остается сиротой, и заботу о нем берет на себя государство.
Но в домах малютки, детских домах и интернатах помимо детей-сирот воспитываются и другие дети. Сироты при живых родителях, или социальные сироты – таково их официальное название. Это ребята из неблагополучных семей. Их родители были лишены родительских прав из-за жестокого обращения с малолетними детьми, полного пренебрежения своим родительским долгом, асоциального образа жизни (разврат, пьянство, дебоширство) или временной невозможности заниматься своими детьми по причине отбывания уголовного наказания. Так в стенах государственных учреждений могут оказаться несколько несовершеннолетних ребятишек из одной семьи, братьев и сестер, родных или рожденных от разных отцов.
Значительная часть воспитанников детских домов и учреждений интернатного типа попадает в семьи. Государство строго следит за тем, чтобы будущие родители – усыновители или опекуны – обладали хорошим здоровьем, материальным достатком, не вели антиобщественный образ жизни, хорошо характеризовались по месту работы или службы. Значение имеет и возрастной ценз, ведь воспитание ребенка – дело долгое. Так, если ребенка хотят усыновить родные бабушки и дедушки, то им в этом может быть отказано.
Информация о прошлом ребенка, которого хотят взять на усыновление или под опеку, является в значительной мере конфиденциальной. Будущие родители знакомятся с ребенком заочно через Интернет или посредством отбора фотографий детей. Затем им может быть предоставлено право на несколько непродолжительных встреч-знакомств. После чего следует подписание документов, и родители (опекуны) получают ребенка как «оплаченный товар» на руки.
Развитие ребенка с другими наследственными задатками (энергетикой, темпом и размахом физического роста и развития, свойствами нервной системы и темперамента) закономерно отличается от процесса развития родных детей, если таковые существуют или были ранее в семье, а теперь выросли или, увы, покинули этот мир. Поэтому любые сравнения могут оказаться не в пользу приемного ребенка. Да и как всякое сравнение, оно может оказаться болезненным для психики и личности ребенка и вызвать к жизни защитные формы поведения, которые часто принимают форму агрессии, саботажа.
Для матери и отца эталоном во многом является процесс их собственного взросления и развития. Женщина и мужчина, принявшие на себя роль родителей, начинают вспоминать, были ли они в соответствующем возрасте тоненькими и худосочными или пышками и толстушками, любили ли плотно поесть и поспать или носились как угорелые по дому и улицам, как рано началось их половое созревание и еще много подобных мелочей. «Общность судьбы» облегчает процесс «притирки», когда сходство процесса развития делает приемного ребенка психологически более близким и понятным. Несовпадения же порождают сомнения и непонимание, прежде всего в сознании приемных родителей и опекунов.
Вошедший в семью неродной ребенок вызывает трепетные и одновременно тревожные чувства. Его хочется окружить теплом и заботой. Хочется ускорить период его адаптации, после которого ребенок действительно сможет почувствовать себя дома. Вместе с тем на форумах в Интернете опекуны и родители-усыновители делятся друг с другом своими тревогами и заботами.
Вот лишь некоторые из них.
♦ Если в характере и поведении усыновленного (опекаемого) ребенка появляются нежелательные черты и формы поведения, как узнать, являются ли они результатом неправильного воспитания (потакания его капризам и чрезмерной терпимости к его недостаткам со стороны родителей и других членов семьи) или речь идет о «развертывании» генетической программы, в которой заложена предрасположенность к определенным поступкам и формам поведения, чаще всего девиантным (отклоняющимся от нормы) или асоциальным (нарушающим общественную мораль и устои)?
♦ Если усыновленный (опекаемый) ребенок ведет себя неподобающим образом, то можно ли его воспитывать как родных детей с применением методов наказания или следует делать поправку на то, что скажут люди, и как это будет оценено органами опеки?
♦ Как реагировать на проявления ревности со стороны родных детей в адрес приемыша? Надо ли что-то разъяснять им, готовить их к появлению «брата» или «сестры» или лучше понадеяться на их доброе сердце и готовность придти на помощь ближнему?
♦ Считать ли нормальной ревность к отцу семейства и другим детям со стороны приемыша? Если да, то насколько продолжительной и сильной она может быть?
♦ Нужно ли терпеть неуважение в свой адрес со стороны приемного (опекаемого) ребенка, объясняя это негативным влиянием внесемейного воспитания и уповая на то, что со временем все придет в норму?
♦ Можно ли противостоять и противодействовать вредным склонностям ребенка, проявившимся в его поведении сразу или со временем?
♦ Если после усыновления ребенка в семье появляется собственное родное дитя, то не следует ли вернуть ребенка государству?
♦ Существуют ли нормативные сроки адаптации ребенка в приемной семье, пока ребенок еще психологически уязвим и давление на него крайне нежелательно?
Перечень этот может быть продолжен.
Считать ребенка неродным, соответственно воспринимать и воспитывать его – это вопрос не морали, а нравственности. То есть вопрос этот остается на совести каждого родителя-усыновителя, и никакие рекомендации и советы здесь не помогут.
Противопоставление «родной – неродной» уже содержит в себе определенный психологический компонент, предопределяющий недостаточную готовность родителей-усыновителей или опекунов взять на себя ответственность за будущую судьбу и воспитание ребенка. Это своеобразная психологическая защита, мол, что мы могли сделать, если наследственность плохая.
Готовность принять чужого ребенка может быть только кажущейся (да, мы или я хотим иметь детей и, не имея своих, готовы усыновить чужих) или показной, когда долг перед родными или долг в широком понимании этого слова толкает людей на то, чтобы взять в свою семью приемыша. Но в том и другом случаях приемные родители оценочно относятся к чужому для них ребенку, решая для себя, хорош он или плох, и насколько его поступки соответствуют требованиям общественной морали. Только когда у человека формируется истинная или подлинная готовность, они безоговорочно позитивно относятся к чужому ребенку, то есть принимают его таким, каков он есть.
Оценочная позиция взрослых формируется еще на этапе принятия решения об усыновлении или опеке и сопряжена с выбором и колебаниями: кого лучше взять, девочку или мальчика, помоложе или постарше, с более броской или неприметной внешностью и т. д. и т. п. Осуществив выбор, они могут разочаровываться в нем, как если бы речь шла не о живом человеке, ребенке, а об обычной вещи, неодушевленном предмете.
Именно родителям-усыновителям с ярко выраженной оценочной позицией свойственно проблемное восприятие событий, происходящих внутри их семьи. Это может касаться действий, характера самого ребенка или его отношений с другими членами семьи. Отнюдь не нехватка опыта общения с детьми и их воспитания порождает большинство проблемных вопросов и ситуаций, а их дистанцированная позиция или неготовность воспринимать ребенка как данность, как дар свыше. Они действуют как скульпторы или художники, пытаясь внести усовершенствования в уже готовое произведение. Под аллегорией «готовое произведение» скрывается идея о наследственной обусловленности процессов физического и психического развития ребенка. И только его социальное поведение, его личностные особенности являются результатом воздействия множества социальных факторов, включая пример родителей и воспитательные воздействия семьи как микросоциального фактора.
Ознакомительная версия.
