Ознакомительная версия.
Игровые характеры
Начиная игру, мы не всегда играем так, как играли до этого. Согласно Стюарту Брауну, для игры мы выбираем один из восьми характеров: сказочник / рассказчик, художник / творец, коллекционер / собиратель, конкурент / соперник, начальник / режиссер, исследователь, джокер, инициатор / автор. Эти «игровые характеры» не абсолютны и не исключают друг друга. Многим людям нравятся черты нескольких характеров или даже все восемь. В раннем возрасте игры помогают нам открыть свои естественные склонности и сильные стороны. Когда мы действуем, учитывая эти свои особенности, то благодаря выработке дофамина вознаграждаемся хорошим самочувствием. Почему же, когда мы следуем своим естественным склонностям и желаниям, наш организм дарит нам ощущение счастья? Многие забывают о втором необходимом условии выживания (первое состоит в том, что выживают те, кто обладает способностью к адаптации) – о разнообразии видов.
Для того чтобы выжить как представителям вида, нам необходимы эти игровые характеры. Внешние условия постоянно меняются, мы часто стоим перед лицом опасности, и когда дело касается выживания, кто знает: может быть, решение проблемы лежит в области знаний коллекционера или художника? Для решения сложной проблемы мы должны подойти к ней с позиций всех характеров, научиться сотрудничать и обмениваться идеями. Если бы все были инженерами, кто бы избавил мир от бубонной чумы? Если бы все были врачами, кто бы боролся с наводнениями? Если бы в мире не было сказочников, как бы мы передавали друг другу знания? Мы должны быть разными, потому что наши мысли должны двигаться в разных направлениях, чтобы находить решения проблем, которые все время встают перед нами в этом постоянно меняющемся мире. Играя, мы хорошо себя чувствуем и ощущаем радость, и благодаря этим чувствам нам хочется и дальше продолжать развивать разнообразие. Без игры нет разнообразия, без разнообразия нет адаптации, а без адаптации нет жизни.
Как видите, для нас очень важно играть и следовать своим естественным склонностям. Каждый, кого хоть раз заставляли делать что-то, что было ему не интересно, знает, какая это пытка. Чья-то большая мечта о сцене для кого-то сущий ночной кошмар. Каждый из нас интересуется каким-то определенным видом деятельности, и тому есть причина. Кто-то хочет стать актером, кто-то художником, кто-то учителем, кто-то инженером. Быть одинаковыми для нас противоестественно. Самой природой в нас заложено разнообразие интересов и талантов. Наша потребность в игре как в инструменте адаптации неизбывна. При этом, когда мы выбираем, как именно нам играть, чтобы развивать навыки и разнообразить интересы, мы делаем это гибко.
В ходе игры мы понимаем, в чем талантливы и что нам интересно, и иногда это происходит неожиданно, интуитивно. Наши желания, таланты, способности не могут быть навязаны нам кем-то другим, и никто не может извне поместить их внутрь нас, даже наши собственные родители. Родители могут стать проводниками, показать детям, на что те способны и чего хотят, но они не могут найти и раскрыть эти способности за своих детей.
Я не утверждаю, что мы все должны в профессиональной деятельности ориентироваться на свои игровые характеры. Однако если у вас это получится, то вы – один из тех счастливчиков, кто любит свою работу так сильно, что даже не считает это работой. Для большинства из нас реальность такова, что мы не можем избежать «работы». Мы стараемся изо всех сил интегрировать свои интересы с работой и другими областями своей жизни и хотя бы таким образом воздать должное этой нашей биологической потребности. Игнорируя важность игры, мы, дети и взрослые, поступаем нечестно по отношению к себе. А когда мы лжем природе и организму, то теряем равновесие и жизненную силу.
Комиссия по правам человека ООН признала, что игра является фундаментальным правом каждого ребенка. Но, согласно исследованиям, за последние 20 лет дети потеряли восемь часов в неделю свободной, неструктурированной и спонтанной игры. Это объясняется огромным количеством факторов, например, скоростным ритмом жизни, изменениями в структуре института семьи, повышенным интересом к обучению и академическим наукам, увеличением разнообразного количества внеклассных занятий. Свободная игра, в центре которой находится ребенок, оказалась на грани исчезновения. По всему миру школы сокращают перемены в пользу уроков. Удвоилось время, которое ребенок организованно занимается спортом. При этом дети стали в два раза меньше времени проводить на улице, а пассивные занятия, такие как видеоигры, занимают теперь не полчаса, как в 1997 году, а три часа в день (данные за 2003 год).
Я прошу вас воспринимать нехватку игры так же серьезно, как нехватку сна. И то и другое наносит серьезный удар по здоровью взрослого человека, но мы можем справиться с этим, потому что наш мозг уже развился. А для детей и подростков, находящихся в возрасте, когда головной мозг стремительно развивается, нехватка сна и игры может оказаться разрушительной.
Давайте рассмотрим приобретающую все более серьезные масштабы проблему СДВГ. Яак Пансепп и коллеги, которые изучали, как играют крысы в Университете Боулинг-Грин, выявили связь между нехваткой жестко-контактных игр и СДВГ. Игра снижает импульсивность, характерную для крыс, переживших травму лобной доли головного мозга. Такая же импульсивность возникает у людей с СДВГ. Пансепп и коллеги пришли к заключению, что свободный доступ к жестко-контактной игре уменьшает неадекватную гиперигривость и импульсивность крыс с травмой лобной доли головного мозга. Социальная жестко-контактная игра может помочь детям с разной степенью СДВГ контролировать свою импульсивность (также игра является профилактикой и для детей, не страдающих СДВГ).
Судя по тому, что я видела за десять лет работы с детьми с СДВГ, я склонна согласиться с этим выводом. У детей, которым не хватает игр (особенно жестко-контактных) в школе и дома, часто развиваются поведенческие расстройства. Таким детям ставят диагноз «оппозиционно-вызывающее расстройство» или «кондуктивное расстройство», а иногда их просто называют хулиганами. Родители и школа иногда наказывают таких детей тем, что лишают их игры. В результате головной мозг ребенка начинает развиваться несбалансированно. Потом эти дети вырастают, и это отсутствие баланса трансформируется в различного вида малоадаптивное поведение, включая нанесение себе увечий, вспышки гнева, депрессии, тревожность, зависимость от алкоголя и наркотиков.
Возможны и более плачевные последствия. В 1966 году бывший морской пехотинец и студент Техасского университета забрался на 27-й этаж башни университетского городка, захватив с собой чемодан, полный оружия, амуниции и патронов. Оттуда он застрелил 14 и ранил 31 человека. Позже было обнаружено, что перед тем, как приехать в кампус, Чарльз Уитмен убил свою жену и мать. Это ужасное событие поставило перед всей страной один и тот же вопрос: почему? После того как следствие получило в руки дневники Уитмена, его мотив стал более или менее ясен. Уитмен никогда не демонстрировал никаких признаков агрессии или склонности к насилию, у него не было приводов в полицию, в детстве он был служкой в церкви и даже стал самым молодым американцем, получившим высшую степень отличия скаутов – значок «Скаут-орел».
Стюарт Браун, о котором я упоминала ранее, был психиатром, которого привлекли к расследованию этого инцидента. После того как Браун и его команда изучили жизнь Уитмена, они пришли к интересному заключению. Оказалось, что отец Уитмена жестоко обращался с ним и слишком сильно опекал его, на корню уничтожив естественную потребность Чарльза в игре. Отсутствие игры привело к тому, что Уитмен утратил способность смотреть на жизнь с оптимизмом, пробовать альтернативные решения и осваивать социальные навыки, которые, будучи частью спонтанной игры, подготавливают человека к тому, чтобы справляться со стрессом. Нехватка игры стала ключевым фактором, приведшим Уитмена к убийству. Если бы в течение жизни он регулярно переживал опыт спонтанной, свободной игры, то у него были бы развиты необходимые навыки, которые помогли бы ему преодолеть стрессовую ситуацию, не применяя насилие.
Браун обратил внимание на других техасских заключенных, отбывавших срок за убийство. И чем больше случаев он изучал, тем отчетливее проступала общая тенденция: в части игрового опыта убийцы значительно отличались от людей, которые выросли в таких же условиях, но умели справляться с проблемными ситуациями и чувствовали себя частью общества. Все убийцы и в детстве, и во взрослом возрасте были лишены игры.
Браун опросил в общей сложности 6000 человек из совершенно разных социальных групп и пришел к выводу, что недостаточный игровой опыт имеет очень серьезные последствия, в частности низкую продуктивность, отсутствие креативности, легкие формы депрессии. Исследование Брауна было поддержано другими учеными, которые доказали, что депрессия, заболевания, вызванные стрессом, насилие по отношению к другим людям, зависимости и ряд других проблем могут быть связаны, так же как и СДВГ, с длительной нехваткой игры. И наоборот, успешные люди имели большой и насыщенный опыт игры в детстве и на протяжении всей жизни. Также было доказано, что, если человек перестает играть, становясь взрослым, он может утратить эмоциональные, социальные и когнитивные навыки.
Ознакомительная версия.
