Примерно тогда же поляки развязали войну против Советской России в надежде отвоевать у большевиков Украину. Россия, раздираемая Гражданской войной и англо-американо-французской «интервенцией», поначалу несла тяжелые потери. Польша к тому же получала активную поддержку от Франции, причем не одним только современным оружием. Во главе ее штаба стоял один из видных французских военачальников — генерал Максим Вейганд. При поддержке украинских националистов Петлюры польская армия быстро овладела значительной территорией Украины, а в мае взяла ее столицу — Киев.
Офицеры гарнизона в Швейцарии, где служил Гелен, с негодованием следили, как развивались' события. Генерал фон Сект распространил среди всех командиров рейхсвера пространный меморандум, в котором выражал всеобщее возмущение как офицерского корпуса, так и, по всей видимости, немцев в целом: «Франция пытается получить в Польше возможность для нового нападения на Германию с востока. Вместе с Британией она вонзила в плоть Германии острую пику, грозящую проткнуть сердце нашего государства и убить его. Польша — наш смертельный враг. Германия никогда не позволит, чтобы в руках поляков оставались Бромберг, Торн, Грауденц, Позен…»
В Силезию прибыли ударные отряды незаконных праворадикальных формирований фрейкора — впоследствии получивших название «черный рейхсвер», — чтобы совершать вылазки на польскую территорию. Их тепло встретили сослуживцы Гелена, оружейные склады рейхсвера были предоставлены в их распоряжение. Германское правительство попыталось заверить Варшаву, что не имеет к этому ни малейшего отношения. Однако ничего не делалось для того, чтобы пресечь подобные вылазки. Как бы то ни было, правительство Веймарской республики оказалось бессильно, столкнувшись с противодействием со стороны командования рейхсвера.
Летом 1920 года победное шествие Красной Армии, которая не только вымела поляков с Украины, но и сама появилась на подступах к Варшаве, было встречено в Германии едва ли не с ликованием. Из штаба генерала фон Секта поступил очередной меморандум: «Нынешняя Польша — это детище Антанты. Борьба Советской России против Польши бьет не только по последней, но, самое главное, по Франции и Британии. Если Польша падет, то рухнет и само здание Версальского договора, Германия не заинтересована в оказании Польше какой-либо помощи. Наоборот, мы будем только приветствовать ее поражение. Для Германии нет ничего важнее, как освободиться от цепей Антанты. Это может быть сделано только с помощью Советской России, что отнюдь не означает, что мы стали жертвой большевизма».
Хотя большинство немецких генералов и политиков правого крыла и пылали ненавистью к большевикам, они тем не менее согласились с мнением фон Секта о возрождении освященной временем бисмар-ковской идеи о дружбе и союзнических отношениях с Россией. Чуть раньше один из друзей фон Секта, генерал-майор граф Рюдигер фон дер Гольц, писал ему: «Самое главное для Германии сейчас — обзавестись новым, сильным союзником, и это можно сделать, только лишь заручившись дружбой с Россией. Когда мы обретем в лице России нового союзника и когда в наших руках окажется значительный экономический регион Восточной Европы, нам будет не страшна никакая новая блокада — да и вообще, вряд ли Британия осмелится тогда на такие действия». Сект в принципе согласился с этим, хотя и опасался в душе, что подобная дружба с большевиками может усилить позиции коммунистов внутри самой Германии. На этот счет у фон Секта имелось собственное мнение: «Нам необходимо принять соответствующие меры, чтобы не допустить широкого проникновения большевизма в Германию. Прежде всего нам следует обезоружить враждебные элементы и укрепить власть в стране».
Генерал фон Сект, как увидим, f лупил в тайные переговоры с большевиками еще летом 1919 года, когда Карл Радек — позднее активный деятель Коминтерна — сидел в берлинской тюрьме. Первым, с кем связался фон Сект, был советский военный комиссар Лев Троцкий. Помог ему в этом Энвер Паша, бывший турецкий министр, которого Сект хорошо знал еще с тех времен, когда во время войны тот командовал турецкими войсками. Эти первые контакты привели к военному сотрудничеству, которое продолжалось долгие годы и благодаря которым рейхсвер получил возможность производить в Советском Союзе тяжелую боевую технику и самолеты, получать от СССР вооружение и осуществлять на его территории подготовку военных кадров.
Первый опыт секретной службы
Все это, разумеется, было неизвестно младшему офицеру Рейнхарду Гелену. Однако его острый ум быстро уловил общее направление мыслей в беседах старших по рангу. Генерал фон Сект прислал в Швейднитц несколько офицеров разведслужбы, чтобы следить за передвижениями польских частей по ту сторону границы. По мере приближения плебисцита в Верхней Силезии напряженность в отношениях между Германией и Польшей все накалялась. Германские разведчики совершали ночные вылазки через границу, и Гелен в числе других молодых офицеров был направлен им в помощники. Так он впервые вкусил секретную деятельность. Швейднитцкий гарнизон, подобно другим подразделениям рейхсвера в восточной части Германии, был в любую минуту готов подняться по тревоге.
Плебисцит в Верхней Силезии, проходивший под контролем британских и французских военных наблюдателей, показал, что две трети голосов было отдано за воссоединение здешних земель с Германией. Однако военный мятеж под предводительством польского комиссара Альберта Корфанты — при поддержке правительства Польши и с молчаливого согласия французского командующего, чьи войска якобы находились здесь для поддержания порядка от лица Лиги Наций, — не дал ему осуществиться. И пока Лига Наций еще целый год дебатировала о том, что же делать с Верхней Силезией, между немцами и поляками то и дело завязывались ожесточенные перестрелки. Со всей Германии в Силезию устремлялись тысячи боевиков распущенного только на бумаге фрейкора.
Немецкое правительство запретило рейхсверу вмешиваться в конфликт, однако генерал фон Сект проигнорировал это распоряжение и привел в действие разведку.
В поддержку непокорному фрейкору он направил непосредственно из своего штаба несколько десятков офицеров-разведчиков, а кроме того, отдал распоряжение обеспечить незаконные воинские формирования оружием и боеприпасами. Однако, несмотря на боевые успехи, немцам вскоре пришлось расстаться с частью завоеванного. Лига Наций приняла решение о разделе Силезии. И хотя самые густонаселенные районы — а таковые занимали большую часть ее территории — отошли к Германии, Польша получила практически все важнейшие угледобывающие и промышленные области. Реакцией на этот раздел стала очередная вспышка германского национализма, особенно после того, как Лига Наций вознамерилась передать Бельгии Эйпен и Мальмеди, где пятьсот из шестисот тысяч населения были немцами. Примерно в это же самое время старинный ганзейский порт Данциг был отделен от Германии и объявлен вольным городом.
Не удивительно, что в глазах многих немцев их собственное правительство представлялось кучкой изменников и предателей. Социал-демократы проигрывали очередные выборы, и им на смену пришла коалиция партии католического центра и правых консерваторов. А за год до этого шаткое основание Веймарской республики поколебал праворадикальный капповский путч. В Берлине мятежники под покровительством генерала рейхсвера барона Вальтера фон Люттвица захватили ряд правительственных зданий, отчего правительство было вынуждено бежать в Штутгарт. Генерал фон Сект, после долгих душевных колебаний, все-таки восстановил порядок, однако отказался арестовать фон Люттвица и не стал преследовать офицеров рейхсвера, запятнавших себя связями с Каппом и фрейкором. Более того, судьба правительства оказалась на волоске — оно устояло лишь потому, — что обратилось к фрейкору и рейхсверу помочь ему в подавлении коммунистического мятежа в Рурской области. В августе 1921 года был убит католический лидер Маттиас Эрцбергер, чья подпись стояла под перемирием 1918 года. Вскоре последовало еще одно политическое убийство — в июне 1922 года от рук правых экстремистов погиб министр иностранных дел Вальтер Ратенау.
