В одной африканской саванне жил слон, который любил играть на скрипке. По вечерам он поднимался на холм, брал скрипку и смотрел, как солнце опускается за раскаленный горизонт.
Алый закат разливался над саванной и угасал. В небе загорались звезды. А слон сидел на холме и задумчиво водил смычком по тонким струнам. Скрипка пела, голос ее был красивым и нежным.
Но другие слоны хмурились и сердито качали хоботами.
– Слон должен играть на трубе, – говорили они. – На большой солидной трубе. Скрипка – удел павианов.
Это была неправда. Павианы не играли на скрипках. Они вообще ни на чем не играли, а только целыми днями бегали с места на место, шумели и дрались. Павианы не любили музыку.
Однако слонов это не заботило. Они упрямо твердили свое:
– Слон должен играть на трубе.
Но он играл на скрипке.
Каждый вечер к подножию холма приходили разные звери: величественные львы, быстрые гепарды, грациозные антилопы, полосатые зебры, даже неуклюжие носороги. Много зверей и птиц собиралось у холма, чтобы послушать слоновью игру. И никто никого не обижал. Все, замерев, слушали, как из-под тонкого волосяного смычка струится удивительная и прекрасная мелодия. А когда на саванну опускалась ночь, и скрипка умолкала, звери, тихие и задумчивые, расходились по домам.
Но слонов это раздражало. Они были уверены:
– Слон должен играть на трубе.
Сами они каждый день собирались вместе и без устали гудели в большие медные трубы. Слоны исполняли бравые марши и серьезные гимны. Их музыка была такой же тяжелой и солидной, как они сами.
Но никто не приходил их послушать. Даже неуклюжие носороги.
Тогда слоны подарили скрипачу большую золотую трубу. Труба сверкала в лучах яркого африканского солнца и слепила глаза. Слоны принесли ее на холм и велели:
– Играй! Слон должен играть на трубе.
Но слон даже не притронулся к подарку и по-прежнему играл на скрипке. А в потускневшей трубе свил гнездо ткачик.
– Это позор! – возмущались слоны. – Слон должен играть на трубе.
Однажды вечером они окружили холм и дружно затрубили в свои трубы, чтобы никто не услышал слоновьей скрипки. Слоны трубили три дня и три ночи, а после утомились, выронили трубы и от изнеможения уснули.
И тогда слон взял скрипку и коснулся струн смычком. Ласковые звуки полетели над саванной, словно освежающий ночной ветерок.
Слоны проснулись и пришли в ярость.
– Ты рушишь устои! – заревели они. – Ты позоришь весь слоновий род! Слон должен играть на трубе!
Они набросились на своего сородича, отняли и растоптали его скрипку.
– Вот так! – сказали они, уходя. – Посмотрим теперь, как ты поиграешь. Слон должен играть на трубе.
Потекли унылые дни. Слон тосковал. Время шло, солнце прокатывалось по небу, вспыхивали и гасли звезды, а он все сидел на холме с опущенной головой и молчал. И вечерами над саванной стояла такая тишина, что казалось, будто все живое здесь умерло и никогда больше не оживет.
Слоны, прислушиваясь, шевелили ушами и радостно шептали друг другу:
– Вот так. Хорошо. Теперь порядок. Всё правильно. Слон должен играть на трубе.
И вдруг случилось чудо! Однажды вечером, едва зарделось закатное небо, на холме вновь пронзительно и нежно зазвучала скрипка. Обитатели саванны обрадовались и поспешили к холму, а перепуганные слоны недоумевали и спрашивали друг друга:
– Как? Почему? Откуда?
Но никто не знал, как и откуда у слона появилась новая скрипка. Говорят, что птицы искали и нашли ее далеко за пределами саванны. Говорят, быстрые гепарды мчались день и ночь, не зная отдыха, чтобы доставить ее слону. И еще говорят, что один неуклюжий носорог не пожалел своего единственного рога и отдал его в уплату за новую скрипку.
Слон был счастлив. Он снова играл на скрипке. А слушателям казалось, что они пьют эти чистые звуки, словно прохладную воду из родника после долгих дней жажды.
Но слоны не смирились. Слоны позвали своих извечных врагов – браконьеров.
– Возьмите этого слона, – сурово сказали они, – и делайте с ним, что хотите. Только чтобы не звучала больше его скрипка здесь, в саванне. Слон должен играть на трубе.
Браконьеры обрадовались. Они взяли ружья и грузовики, взяли сети и крючья и ночью, под покровом темноты, прокрались в саванну и убили слона-скрипача.
Они погрузили его в большой грузовик и увезли. А скрипку оставили, потому что браконьеры, как и павианы, не любят музыку.
Слоны ликовали. Весь день они смеялись, пританцовывали и весело гудели в свои большие трубы.
– Наконец-то в саванне воцарится порядок, – говорили слоны. – Никто больше не опозорит нас и нашу музыку. Слон должен играть на трубе.
Но радовались они недолго, потому что на следующую ночь жестокие браконьеры вернулись. Они перебили всех слонов-трубачей и увезли их в грузовиках, а блестящие медные трубы собрали и продали старьевщику.
Так пропали слоны.
А скрипка осталась лежать на холме. Говорят, о ней заботился ткачик, что поселился в старой трубе. Он укрывал ее листьями от палящих лучей солнца и редких дождей, отгонял муравьев и термитов и, как мог, хранил память о слоне, который любил играть на скрипке.
И еще говорят, что в саванну пришла новая слоновья семья, в которой никто не играет на трубе. И что маленький слоненок теперь учится играть на скрипке, а все животные саванны по вечерам собираются у холма, чтобы послушать, как продвигаются его уроки.
