Удмуртские сказки - Александра Завалина

Автор иллюстрации: Мария Сандару

Эта история произошла очень давно. Так давно, что почти никто и не помнит, как было на самом деле…

Много земель подчинил себе злой Колдун, жадный до власти и богатства. Все эти земли превратились в мрачные пустыни, потому как осушал он их досуха…

А наш Родниковый Край жил себе да процветал. Зимой он был красив серебристым снегом и звездной ночью; весной — первыми цветами и пением птиц; летом — изумрудом зелени и теплом солнышка; осенью — золотистой листвой и жемчужным туманом. В те давние времена земли Края населяли три древних народа: нюлэсмурты (духи лесов), лудмурты (духи полей) и юсьмурты (духи неба и солнца).

Прознал Колдун об этом чудесном раю, подумал, что Родниковый Край так и ломится от золота, серебра да самоцветов дорогих. И захватил наш Край, превратив древние народы в слуг своих и рабов.

Целый год Колдун правил в том Краю, но так и не увидел богатства, ибо не умел по-настоящему видеть он.

Решил он спросить своих рабов. Позвал Колдун нюлэсмуртов и приказал:

— Через год я хочу видеть кучу золота перед собой!

Поклонились нюлэсмурты и ушли.

И вот, ровно через год, принесли они мешки большие. Удивился Колдун богатству Родникового Края, сунул крючковатый нос в ближайший мешок, да так и отпрянул. Вместо золота получил он желтые листья осени.

— Что это? — рассердился Колдун.

— Золото, господин, — ответили нюлэсмурты.

Осерчал Колдун, обрушился на нюлэсмуртов грозной яростью, и после того стали нюлэсмурты молчаливыми и спрятались в лесах, не желая никому показываться.

Тогда Колдун позвал лудмуртов, надеясь, что они будут потолковее. И приказал им:

— Хочу видеть перед собой кучу серебра да самоцветов!

Лудмурты поклонились и ушли.

Ровно через год принесли они сундуки дубовые — один с серебром, другой — с самоцветами. Да только опять остался недоволен Колдун: принесли ему лудмурты снег зимний да цветы летние.

— Что это? — яростно набросился на них Колдун.

— Серебро да самоцветы, господин, — пробормотали лудмурты.

Стукнул по ним Колдун яростью, и после того случая да по сей день живут лудмурты на лугах, ревностно оберегая свои тайны и не показываясь людям.

Следующими прилетели к нему на поклон юсьмурты — люди-лебеди, сотворенные из воздуха и света.

— Я понял! — сказал им Колдун. — Только на солнце есть золото… Принесите мне солнце.

— Это невозможно, — заявили юсьмурты. — Только если долетишь до солнца, достанутся тебе богатства… Полетели!

Колдун превратился в ворона черного и вознесся в небеса. Долго летели они до солнца весеннего — ворону становилось жарче, а юсьмурты и не думали останавливаться.

И тогда сгорел злой и жадный Колдун…

А юсьмурты радостно носились в небесах и торжествовали:

— Не понял ты, Колдун, богатства Родникового Края!

Потому-то весна считается пробуждением жизни — только она избавила Родниковый Край от жадного Колдуна.

Жил-был на свете жадный Богач. Был у него роскошный дом, дача возле моря и сверкающая машина. Сколько бы не получил денег, он не мог остановиться — все было мало.

Промышлял он природными богатствами: рубил лес и продавал его тому, кто даст больше денег. Много леса он истребил… пока не дошел до Удмуртского края.

Приехал он в Удмуртию, увидел местные леса да так и выдохнул:

— Сколько здесь денег растет!

Вошел он в лес и в предвкушении потер ладони: вот это да! «Найму работяг, — подумал он. — И вывезу отсюда каждое деревце!»

Вдруг из леса выходит ему навстречу чудовище: то ли человек, то ли ожившее дерево. Огромный, ростом с самые высокие деревья, а глаза словно желтые угли горят.

— Кто ты такой? — прогремел великан. — Я — Нюлэсмурт, хозяин этих лесов. Что тебе надобно в моем лесу?

Богач испугался, упал на колени перед Нюлэсмуртом, задрожал всем телом. Соврал:

— Я тут мимо проходил… отпусти меня, хозяин леса!

Нюлэсмурт почувствовал, что лгут ему, прогремел его низкий голос над верхушками деревьев:

— Врешь ты мне, человек! Знаю я, что ты пришел в лес богатства мои забирать!

Богач заскулил:

— У тебя вон этих богатств как много, а мне, бедному человеку, нужно что-то есть, во что-то одеваться, где-то жить… Неужели ты, хозяин леса, не поделишься чуть-чуть?

— Поделиться я могу, — задумчиво пророкотал Нюлэсмурт. — Но в каждом деревце — кусочек души моей есть. Делюсь я ими только, если у человека нужда в том есть…

— У меня нужда! — горячо заявил Богач. — Иначе я умру от голода и холода!

— Ладно, — согласился Нюлэсмурт. Люди не раз помогали ему: вычищали лес от упавших деревьев, а голодными зимами птиц и животных подкармливали. Решил и он подсобить.

Договорились они о том, что Богач вырубит немного леса, но взамен обязательно посадит новый. Богач вернулся в город, нанял работяг и велел им в лес удмуртский поезжать. Вот только пожадничал он: сказал весь лес рубить, а на новые саженцы не тратиться.

Увидел Нюлэсмурт, что Богач слово свое не сдержал, разгневался, разогнал работяг. А потом приказал ветру разыскать лжеца и привести к нему.

Богач в лес возвращаться не планировал — жил себе припеваючи, катался на яхте, пил дорогие коктейли и покрикивал на подчиненных, чтобы лучше работали. Однажды, когда он ехал на курорт на своей сверкающей машине, поднялся ветер, машину оторвало от земли и понесло, понесло, понесло куда-то… Богач испугался, вцепился в руль от страха.

Машина приземлилась в лесу — том самом, в котором Богач встретил Нюлэсмурта. Понял он, что это значит, испугался, нажал на педаль газа, надеясь уехать, но куда там — застряла низкая машина, увязли колеса в грязи. Выбежал Богач из машины и вдруг увидел могучую фигуру Нюлесмурта. В сумерках он выглядел еще больше, еще ярче горели его желтые глаза.

— Смилуйся надо мной! — повалился на колени Богач.

В лесу бушевал ветер, кругом грозно шептались деревья.

— Ты солгал мне, человек! — заявил Нюлэсмурт. — Ты жаден, хотя итак уже несметно богат! И ты глуп, раз решил бросить мне вызов. Что ж, получишь ты по справедливости.

После этого ветер улегся, деревья затихли, а Нюлэсмурт пропал. Дрожа от страха, Богач вернулся домой и обнаружил, что дом исчез. Была у него шикарная квартира в центре, а вот пропала она, вместо двери — пустая стена. Хотел он поесть в дорогом ресторане: смотрит — а вся еда на блюде черная