Ушедший Род. Книга 3: Неофит - Валерий Листратов

Мгновенно разгоняю четыре снарядика до скоростей, когда металл начинает плавится и разлетаться каплями. Головы охранников просто лопаются, но я пока этого не вижу. Еще четыре снаряда повторяют путь первых. Итого, минус восемь самых ближних бандитов. Еще двоим просто сообщаю скорость достаточную, чтобы их оторвало от земли. Черт их знает, что там с ними будет.

Мир на мгновение застывает, становится четким и объемным настолько, что даже немного больно. Я словно становлюсь на мгновение пространством в котором существуют те или иные люди. Вижу каждого из захваченных людей в загоне. Виду охранников, которые еще не знают что они умерли, вижу первого бандита с османами, застывших, смеющихся.

Дотрагиваюсь до охранных амулетов, обволакиваю их собой-в-безвременьи и сжимаю их в труху. Потому что в этом мгновении и в этом куске пространстве всё — это я. Скорее всего, если бы ТАК я ощутил Мир раньше, мне бы и снаряды не понадобились.

Только заканчиваются все обдуманные действия и Мир теряет ту четкость. Черт. Вот к такому стремились псионы. Это переход на полноценный А-ранг, не меньше. Если бы попадать в такое состоянии не случайно, а по необходимости. Нет — смотрю еще и на ощутимо просевший запас пси. Пока это не мой вариант. Но я уже был там, и когда-нибудь… Когда-нибудь…

Время возвращает свой бег. Головы охранников просто взрываются брызгами, я прыгаю через забор.

— Оля! Сон на всех! Живыми брать! — держу телекинезом пальцы и руки первого бандита. Он дергается, пытается что-то сделать, и даже рычать успевает за эти пару секунд, но Ольга успевает. В бандита влетает конструкт, и первый оседает на землю. Мгновенно оглядываюсь. Но Павел и Стас уже заканчивают паковать бессознательных османов. Парни начинают действовать буквально через мгновение после моего прыжка. И действовать, что важно — правильно. И просто кулаками. Никто не задает вопроса, почему не действуют амулеты — потом. Все это — потом.

Вокруг охрана еще не успела понять, что происходит что-то нештатное, только начинают реагировать, а я уже несусь к дирижаблю.

— Ключ рядом с Ольгой! — ору назад Стасу и Павлу.

Сшибаю плечом одного из охранников ворот, второго усиленным импульсом кулаком отправляю не знаю куда — челюсть мужика разлетается, а руку пронзает боль сломанных костей. Не та прочность у меня пока, конечно. Регенерация.

Бегу, вырывая себе легкие, потому что вижу, как оставшиеся в дирижабле люди начинают реагировать и кажется, собираются оперативно рубить концы.

Сотня метров, это много, или мало? Для османов в дирижабле казалось, наверное, достаточным, чтобы оторваться от бешеного меня. И именно поэтому они проигрывают. Только начинаю чувствовать Аспектом гондолу корабля — замедление времени.

Продираюсь на метр сквозь воздух-кисель, и вот первый турок попадает в мое восприятие. Ломаю руки, и ноги второму. Все, уже якорь никто не рубит. Все заняты собой. Дирижабль начинает подниматься, но что толку — это же не самолет, ему нужен совсем другой импульс. Якорь прекрасно останавливает корабль. Металлический канат натягивается, начинает похрустывать такелаж, но уже поздно. В прыжке ломаю коленом челюсть потянувшемуся за чем-то острым матросу. Всё. Я в корабле. И вся гондола под моим контролем.

Два удара пси молнией и округлившиеся глаза тоже, судя по мундиру, одного из офицеров, смотрящего на мои подавители.

— Вниз, с корабля! Сучье племя! — и поди ж ты, понимают. Матросы сыпятся с корабля на выход. И туда же дергается рулевой. Но я уже у рубки. Удар в живот. — Сажай, сука! Аккуратно! Сломаешь чего — сам рядом ляжешь!

И ведь тоже понимает. До чего ж умный экипаж подбирается. Это что-то.

Дирижабль касается земли полозьями так, что если бы на земле стояло яйцо, то он бы его не раздавил.

— Глуши аппарат! — уже спокойнее говорю рулевому. И случается чудо понимания. Переводчик даже не требуется. Дирижабль застывает на месте, покачиваясь на ветру. — Наружу! — снова командую. Подсказывая направление кивком головы. Рулевой по стеночке, с суеверным ужасом смотрит попеременно то на меня, то на мои руки. Поднимает свои и быстро перебирая ногами выметается с корабля. Бросаю взгляд тоже — ну молнии по пальцам, ну синие, ну бегают — было бы чего бояться.

Ахха… Моя прелесть! — облизываюсь на корабль.

Внутри дирижабля никого из разумных нет. Отлично. А вот то, что сигнатуры начинают разбегаться — непорядок. Хорошо, что пока не успевают убежать за пределы моего восприятия. А внутри осознания Аспекта глиф я могу нарисовать везде. Пара молний из неоткуда под ноги убегающим, и сигнатуры резко меняют направление движения обратно к кораблю. Вот говорю ж, понимающая команда. Удивительно быстро учащаяся коммуникации.

На секунду даже задумываюсь — я же сейчас почти догоняю по эффективности себя-же после учебки. Чуть по другому, но все-же. Не, потом. Выдыхаю.

Выхожу из корабля.

Хм. А на хуторе — непорядок. Идет сильный бой. Взрывы доносятся один за одним. Занялась огнем крыша одного из домов. С вышки свешивается тело одного из бандитов. А неплохо команда зажигает! — с громадным внутренним удовлетворением смотрю на происходящее.

Из ворот выбегает кто-то из бандитов. Секунда опознания — не первый. К чертям его. Толстая молния соединяет через полсотни метров меня и мужика, отчего его просто разбивает об ворота, и он опадает бесформенной кучей прямо под проемом.

— Что встали, — громко говорю. берете своих болезных, — киваю на сломанные ноги и скрючившегося еще одного матроса. Не помню, когда я его вырубал. — И пошли туда! — показываю головой, — там целитель. Быстро! Быстро! — придаю понимания сетью мелких молний, которые получаются просто по аналогии с цепью молний магических.

Снимать ограничители магии даже не хочется — как же полно я чувствую пси! Но это непорядок — отказ от магии приведет меня к чему-нибудь нехорошему. Даже больше — магия очень сильно облегчает жизнь, только вот кто мне даст немного времени, что бы с этим разобраться? Или еще чуть побольше, что бы научиться? А ведь я числюсь вполне себе артефактором, только вот еще ни одного артефакта не создал. Вздыхаю. Нет, нельзя направлять себя к лишним проблемам. Обычных вполне хватает — это нам совсем не нужно. Я, можно сказать, только жить начинаю. Оглядываюсь на корабль. Моя прелесть! А вот фиг я