Еще до того, как она успела накричать, ударить, мальчик прочитал намерение в мозгу матери и убежал.
Это была первая ласточка. Первое подозрение.
Тогда о телепатах твердили на всех каналах.
Сначала она подозревала.
Потом, после нескольких проверок, подозрение сменилось уверенностью.
А любовь сменилась страхом.
Она боялась его. Мать - своего сына. Боялась, что прочитает ее мысли, боялась, что выведает ее тайны. Страх перед непонятным. Чужим.
Она сама вызвала соответствующую службу. И испытала облегчение, когда они подтвердили наличие телепатических способностей. И забрали его.
Я уходил, уходил прочь, от виллы "Солнечная" и от этой женщины, что не была моей матерью.
Однако, это ничего не значило.
Что, если и моя мать...отдала... сама... добровольно, и не испытала при этом ничего, кроме облегчения.
Что если с ней дело обстояло еще хуже. Эта, по крайней мере, не ненавидела своего ребенка. Боялась - да, но не ненавидела. А ведь телепаты могут вызывать и ненависть. Кому, как не мне - телепату знать это.
Потратить массу сил, энергии, времени, неоднократно нарушить закон, только для того, чтобы прочитать в голове родной женщины то, что бесчисленное количество раз уже читал в головах чужих людей.
Нет!
Я не запятнаю образ матери. Пусть он останется таким, каким представлялся в грезах одинокого ребенка-телепата.
Пусть реальность никогда не замутит его.
Даже если реальность - истина.
А грезы - ложь.
***
Имеет ли право общество лишать жизни одного из своих членов. Даже, если этот индивидуум совершил некое действо, несовместимое с дальнейшим пребыванием в обществе. Изгнать, изолировать, абстрагировать, но убить... Лишая жизни убийцу, не уподобляется ли общество этому убийце. Да, во многих культурах, на большинстве планет, каждый случай тщательно рассматривается, взвешиваются и разбираются мотивы, обстоятельства и побуждения. Но - факт остается фактом, а убийство, во имя чего и после каких бы то ни было разбирательств, убийством, и вопрос открытым. Имеет ли право общество, порицающее преступления, само выступать в роли преступника.
Руслан Сваровски оторвался от записей. Перечитал написанное. Глаза, живущие собственной жизнью глаза, привычно скользнули вдоль дерева стола, переместившись с одних черных строк на другие. Листы, пожелтевшие от времени, украшенные красивым, каллиграфическим почерком с непривычным левым наклоном.
Аккуратная стопка их аккуратно лежала с краю.
Он помнил тот день, когда нашел, получил их, до мельчайших подробностей и оттенков чувств.
Или... казалось, что помнил...
Библиотечная пыль. За дни, недели, проведенные в десятках библиотек, Руслан научился узнавать, определять ее. На запах, на ощущения, как духи любимой девушки, едва уловив легкий шлейф.
В отличие от духов, которые созданы, чтобы нравиться, пыль Руслан ненавидел. Библиотечную в особенности. Главным образом потому, что со второго свидания с ней, у него начинал чесаться нос, затем слезились глаза, порождая сопли, все вместе заканчивалось обильными и громогласными чиханьями.
В результате визита к врачу, Руслан узнал, что у него аллергия, и там же услышал этот термин: "библиотечная пыль".
Что странно - библиотек много, все разные, по долгу "службы" Руслан побывал и в полуподвальных помещениях сельских общин, и в обшитых пластиком дворцах мегаполисов, а пыль везде одна. И на нее у Руслана аллергия. А ведь многие библиотеки, особенно современные, оборудованы ультрамодными системами очистки воздуха и вентиляции.
Это была районная библиотека небольшого провинциального городка. Бог знает, как занесло Руслана сюда. Но бог-то знает точно, ибо ничем иным, кроме его вмешательства, объяснить находку невозможно.
Библиотека располагалась на втором этаже монументального здания. Помимо полуколонн и стилизованного изображения сцепившихся шестеренок, фасад строения украшала претенциозная надпись: "Дом Культуры". Напрашивался вывод - все остальные здания в городе - некультурные.
В конце широкого, скудно освещенного коридора, оббитая кожзаменителем дверь. Старичок, знававший, как и это здание, как и весь городок - лучшие времена, поднял на вошедшего равнодушные глаза. До этого глаза смотрели, вопреки окружению, не в книгу, даже не в газету, а на экран монитора. Мускулистый супергерой в красном обтягивающем костюме с синими трусами поверх трико, замер, не долетев до падающего самолета. Подразумевалось - герою невдомек, что нижнее белье одевают под низ одежды, но по силам спасти самолет.
Чудны дела твои, господи.
Старичок смотрел на Руслана, и было непонятно, то ли он недоволен, что его оторвали от просмотра захватывающего действа, то ли счастлив отвлечься от белиберды на экране.
Вечная пыль тут же полезла в нос, выплеснувшись многочисленными чихами.
Отчихавшись, приняв лекарство, Руслан даже не стал доставать карточку доступа - какие здесь тайны, а просто пояснил библиотекарю предмет своего интереса.
В, до этого равнодушных, глазах загорелся некоторый интерес - не слишком часто к бедняге обращались за помощью. Судя по возрасту - он был еще из тех библиотекарей, что в течение длительного времени специально обучались нелегкому ремеслу составления каталогов и сортировки знаний. Едва ли не впервые за профессиональную деятельность, полученные знания кому-то понадобились.
Супергерой в трусах уступил место ветвистому дереву каталогов и подкаталогов.
- Ожидайте, - старик поднялся со своего места, и дебри шкафов и полок поглотили его.
Ожидание затянулось на пол часа. Менее терпеливый давно бы плюнул, развернулся и ушел. Менее честный, прихватил бы парочку фолиантов с близстоящего стеллажа. Не потому, что они представляли какую-то ценность, или по надобности, а так - назло.
Руслан не чувствовал сил последовать первому и злости сделать второе. Он просто сидел и ждал, разумно предположив, что старик когда-нибудь таки вернется.
И он вернулся.
Тощая папка легла на стол, изрыгнув небольшое облачко пыли.
- Вот.
Так как последующих действий от старика не... последовало, Руслан принялся воевать с резинками, стягивающими пластик. Одна из них, то ли от радости, то ли от нетерпения, лопнула у него в руке.
В папке оказалась стопка желтых листов.
Изучая первый, затем второй, третий, четвертый, Руслан не верил своим глазам. Перед ним был дневник. Палача. По имени - Руслан.
***
Съемная квартира, в которой жили пропавший Антон Ю-пин и заявившая Катарина Дэнджсон, была, конечно, поскромнее жилища телепата Сергея Светина, но раза эдак в полтора больше жилища самого капитана Зайкина.
"Надо было учиться на хирурга", - мысль была почти привычна, время от времени, бывая по долгу службы в жилищах различных людей, она посещала голову Зайкина. Биржевого маклера сменял агент по недвижимости, агента - дантист, дантиста - адвокат, чтобы вновь вернуться к маклеру. Последнее слово менялось, не меняя сути. И нельзя сказать, чтобы Зайкин не любил свою работу... ненормированный рабочий день, встречи с общительными людьми, инопланетные командировки за счет управления...
В отличие от обиталища Светина, здесь все, во всяком случае, что видел Зайкин, было оформлено в стиле "Ультра Модерн". Прозрачные плексигласовые панели, синтетический ковер, мебель из дорогого, но все же пластика.
Что роднило с жилищем самого Зайкина, это... беспорядок. Незадвинутые ящики комода, с которых свисают какие-то детали туалета. Вещи - от носков, до маек, разбросанные по всей квартире. Желтый тапочек, застрявший под диваном, его компаньона, несмотря на весь опыт следака, Зайкин так и не смог обнаружить.
Прозрачный столик завален глянцевыми журналами, вперемешку с рекламными буклетами. Часть сооружения сползла на пол, образуя внизу небольшую гору.
"А девочка порядочная засранка. Может, парень, действительно, сбежал. Смотал удочки и в далекие дали. Есть такие мужчины, для которых объяснения смерти подобны. Есть такие женщины, от которых побег - единственный выход".
- Как вы думаете, его уже нет. Нет в живых, да! - как и в первую встречу, в ход снова пошел платок, этот она выудила из недр комода. В процессе выуживания на пол вывалилось несколько наперсников оного разной степени свежести. - Только честно, прошу вас, не обманывайте меня!
Ну что он мог ответить. О чем она вообще думает, задавая подобные вопросы!
- Мисс Дэнджсон, мы ищем. Делаем все возможное. И, поверьте моему опту, надежда всегда есть.
Дежурные слова, от частого употребления, растерявшие большую часть смысла.
- Да, да, я понима-а-аю! - слезы, сопли, платок.
- Мисс Дэнджсон, для успешного продолжения поиска, нам необходимо провести, гм, обыск в вашей квартире. Люди довольно часто оставляют следы, которые могут указать нам, э-э-э, местонахождение разыскиваемого.
