наколов его как бабочку на чужую шпагу, которую и клинком-то назвать было трудно. А
ведь он считался лучшим дуэлянтом в нашем герцогстве и неоднократно только ради
своей прихоти или насмешки вызывал более слабых противников.
Слава Богу с визитами к нам никто не приезжал, после полученного урока все
присылали ко мне приглашения или спрашивали через посыльных о возможности
прибыть к нам. Отношения с женой ухудшились еще больше, теперь не имея на меня
влияния через своих друзей, она перестала со мной разговаривать и вообще выходить из
комнаты. Как мне сказали слуги она часто рыдала, до тех пор пока ей не сообщили, что
жизни барона ничего не угрожает, только после этого она стала есть и чуть больше спать.
Меня все бы устраивало в этой ситуации, если бы не одно – я влюбился в неё. Да,
вот так вот. Это я понял однажды, когда целых четыре часа маячился перед её окнами, только лишь для того, что бы один раз увидеть, как качнулись её шторы.
Когда я осознал, что я делаю и ради кого, я был поражен, после потери Иды я
думал, что не полюблю больше никого так сильно, но вот снова это чувство угнездилось в
моем сердце, заставляя меня мучатся по ночам и вяло ковыряется в тарелке. Апатия
захватила меня, не хотелось больше ни есть, ни рисовать.
Прошел месяц, прежде чем мне удалось вызвать жену на разговор и то только под
тем поводом, что нам нужно поговорить о совместном будущем.
- «Какая же она красавица», - думал я, стараясь унять предательски бьющееся
сердце, когда смотрел на Натали. Хотелось её обнять и не выпускать из своих объятий
никогда. Её беззащитное выражение лица, когда она подала мне руку, чтобы сойти со
ступеней и эта божественно пахнущая кожа – я едва не сдержался и не испортил все, когда
попытался сжать её меленькую, узкую ладошку чуть сильнее. Она тут же вырвала её из
моей руки и дальше пошла, гордо развернув плечи.
Выгнав всех слуг, я сам налил ей и себе сок. Точнее больше себе, свой стакан она
сразу отодвинула, когда я налил в него несколько капель.
- Через два месяца ко мне придет вызов ко двору короля, - начал я, стараясь не
смотреть на её чуть покрасневшие от слез, но такие красивые глаза.
Она промолчала.
- Натали я предлагаю заключить хотя бы временно перемирие, - снова попытался
я.
- Мне это зачем? – независимо поинтересовалась она.
- Мы обговорим, что можно будет нам делать, а что категорически нельзя, - я
пожал плечами, - в качестве жеста доброй воли я разрешу тебя, чтобы твой любимый
барон приезжал к нам в дом.
По её удивленно вскинутому взору я многое понял, я знал, что она испытывает к
нему определенные чувства, но все же надежда на её порядочность подтолкнула меня к
такому решению. Я долго не мог решиться на это, но похоже это был единственный шанс
как-то её расшевелить. Я угадал, это сработало.
- И что ты не будешь против, если я приглашу и остальных своих друзей? Не
накинешься на них как дикий зверь, чтобы разогнать, как ты сделал прошлый раз? – с
вызовом спросила она.
Я снова наступил своим чувствам на горло. Сердце кричало: - «Стой! Одумайся,
что ты делаешь! Ты толкаешь её ему в объятия!». Голова же убеждала: - «Она воспитана
дворянкой, она не позволит себе такого, лишится девственности с другим!».
- Я люблю тебя, - внезапно даже для самого себя произнес я проклятые слова, ну
что мне стоило промолчать!!!
- Что-о-о??? – Натали с ужасом посмотрела на меня, отодвигаясь, словно увидела
мерзкое насекомое.
- Это я понял недавно, поэтому и готов пойти тебе на уступки, - я проклинал свой
язык и себя, ну зачем!!!
- Виконт дю Валей, - официальным тоном произнесла она, - чтобы я больше
подобной мерзости не слышала от вас в свой адрес!
- «Получил, - даже с каким-то успокоением я хмыкнул про себя, - зато теперь
действительно все понятно».
- Все же я предлагаю перемирие, - нарушил я затянувшееся молчание.
- Я подумаю, всего хорошего…виконт, - делая акценты в нужных местах, Натали
поднялась самостоятельно, отодвигая протянутую для помощи руку и ушла к себе.
- «Болван!», - только и высказался я в свой адрес после её ухода.
Еще неделя уговоров и стояний под её дверью, чтобы она согласилась. Я был
счастлив даже от одной такой малости и носился по дому, словно дикая лошадь. Даже
странно было чувствовать то, что мне была необходима такая малость с её стороны.
Просто одобрение или кивок головы делали меня сразу счастливым.
Мы договорились, что она будет поступать, как посчитает нужным, если только
это не вредит моей и её репутации. На этом мне пришлось настоять и она поклялась на
распятии, что сдержит слово.
До прибытия королевского гонца оставался месяц, а я уже собрал все, что мне
было нужно: боевого коня, неплохую шпагу, пару новых костюмов и модную нынче
широкополую шляпу. Вот и все, что мог себе позволить средне зажиточный дворянин
моего уровня. Обычай отдавать сыновей и дочерей ко двору короля был настолько стар, что все уже и забыли, что это была традиция обмена заложниками между королем и всеми
сильными дворянскими родами. Отдавая сыновей и дочерей раз в несколько лет на три
года, Роды словно говорили: - «Мы верны присяге. Мы верны королю».
Если бы Натали не выдали за меня, она бы тоже предстала перед двором, но
теперь, будучи замужней она не могла попасть туда без моего сопровождения. Может быть
еще поэтому она так возненавидела меня, что я прервал её блистательный путь на
вершину успеха.
Так что в день моего совершеннолетия я буду представлять перед королем свой
некогда могущественный и богатый Род. Обычно в этот день устраивался большой пир, ведь детей забирали только из самых знатных семей королевства и одно то, что
королевский глашатай в цветах рода короля прибудет в захудалый уголок, такой как наш, будоражило умы всего дворянского собрания.
Меня просто засыпали предложениями о встречах и возможности посмотреть на
это событие своими глазами. Поговорив с женой мы решили, что отказывая людям в такой
мелочи мы многих обидим, поэтому съездив к родителям и взяв у них большую сумму
денег мы решили пригласить всех, кто хоть что-то значил в нашем герцогстве.
Нужно сказать мы не прогадали, стоя рядышком с женой и вежливо улыбаясь
приглашенным, я чувствовал, насколько все довольны. Столько хвалебных слов в свой
адрес я не слышал давно, все только и говорили о таком значимом событии и возможности
увидеть его лично. Забывшись я даже попытался взять Натали за руку, за что был сразу же
награжден злобным взором и тихим шёпотом, который услышал только я: - «Убери сейчас
же!».
Сердце трепыхнулось, но я постарался его успокоить, моя любовь горела ярче
любого костра и я просто старался не обращать на подобное внимание, хотя было немного
неприятно.
По традиции, я узнал об этом от отца, который конечно же тут присутствовал, да
еще и с какой-то незнакомой мне девушкой, что гонец прибывает в обычной одежде, затем
переодевается у ворот, ожидает захода солнца и с последними уходящими лучами входит в
замок или в дом к тому, кого призывает король.
В зале царила гробовая тишина, все смотрели на солнце, которое уже целиком
скрылось за горизонтом и вот-вот последние лучики погрузят землю во тьму. В гробовой
тишине отчетливо были слышны раздавшиеся четкие шаги и когда все повернулись к
двери, я остался один. Глашатай одетый в праздничный наряд, чеканным шагом вошел в
зал и подойдя ко мне, протянул мне свиток.
- Я призываю тебя, - сказал он всего лишь одну традиционную фразу.
Я взял из его рук свиток и также произнес.
- Иду за тобой.
Как мне говорил отец, мы не обязаны были отправляется тут же, хотя во времена
его деда тот, кому вручили свиток обязан был сразу же следовать за посланцем. Времена
изменились и теперь по правилам хорошего тона посланца короля, а ими были только
дворяне из уже призванных к службе молодых людей, полагалось накормить, дать
отдохнуть и уже на следующее утро отбыть ко двору.
Странно, но меня никто не поздравлял, в зале стояла такая же гробовая тишина,
как и перед его приходом. Только поэтому я обратил внимание на то, что цвета одежды
«посланца короля» не были его цветами! Цвет одежды посланника был не красным, а
серебристо-черным!!! Такой цвет имел только один Род.
Развертывая грамоту, внезапно затрясшимися от волнения руками я увидел
подтверждение своей догадки.
« Сим повелеваю, наследнику Рода дю Валей явиться.
Император Варрава».
Я ошарашенно посмотрел на глашатого, потом на всех остальных. На лицах всех
было такое же ошеломление. Вот уже сто лет Император никого не призывал к себе на
службу из детей дворянских Родов нашего королевства. Считалось, что мы живем
