меня, если подумать, столько детей и подростков находилось на попечении, что хоть им, но помочь хотелось. Про сына я уже молчу.
— Я только индивидуальную программу, которую в своё время для сына разрабатывала, смогу воспроизвести, — чуть сиплым голосом ответила Ольга, отведя взгляд. — А состав общеукрепляющих зелий надо сверять с современными.
— Хорошо, займёмся. У меня есть дневники матери, она тоже работала в этом направлении, и, судя по тому, что я не загнулся, вполне успешно. В Хмарево как раз вернулся наш специалист по редким компонентам для зелий, ну а Света сможет в случае необходимости страховать на испытаниях. Думаю, получится создать что-то удобоваримое и безопасное для личного семейного пользования.
— Ты всегда так легко идёшь на эксперименты? — недоверчиво уточнила эмпатка, с беспокойством оглядывая Агафью. У той спонтанно стали проявляться порезы по всему телу. Не раздумывая, Ольга надрезала знакомым кинжалом себе ладонь и тут же подставила к губам вампирши.
— А ты всегда так легко даёшь клятвы на крови?
— Туше, — улыбнулась эмпатка, не глядя на меня, а с удовлетворением наблюдая за затягиванием ран Агафьи. — С доверием у меня и самой туго, но здесь уж ситуация либо пан, либо пропал.
— Это меня и тревожит, — не стал скрывать я свои мысли, — слишком часто меня пытаются разыграть втёмную.
— М-да, а мне тебе и ответить нечего, — грустно улыбнулась Ольга, перематывая ладонь чистой тряпицей после кормления вампирши. — Ваш провидец мне инструкций не дал, всего лишь указав, что есть шанс обрести желаемое, если отправлюсь за тобой. Вот я здесь.
Я осторожно размотал ткань с израненной руки эмпатки. Между ровными краями раны до сих пор сочилась кровь. А рядом и вовсе виднелся свежий след от укуса. Ольга не пожалела себя, откусив кусок ладони, чтобы добыть больше крови.
— Я прокушу рядом, подстегну регенерацию, — предупредил я Ольгу, но та всё равно вздрогнула, ведь в ладонь ей уткнулся змеиный клык размером с её руку по локоть.
— Да что уж там, консерва, так консерва, — нервно хихикнула магичка и закрыла глаза.
Я сделал несколько едва заметных проколов вдоль надреза, впрыскивая немного собственного яда для заживления, а затем проделал тоже самое вокруг вырванного куска на ладони. Не удержавшись, я слизнул пару капель её крови. Вкусно. Сильный дар.
Я замер в раздумьях. Нужно было сделать выбор, забирать ли Ольгу в обитель. Ручаться ли за неё перед Великой Матерью Кровью или оставить здесь? Чего желала она более всего на свете? Ради чего могла дать клятву крови почти незнакомому магу?
Вывод напрашивался один. Эта женщина, ведомая из посмертия на перерождение местью, могла решиться на это только по одной причине. Больше всего во всех жизнях она желала стать матерью, но совместными стараниями людей и богов была лишена этого.
Мне почему-то вспомнился недавний разговор с Густавом Ильдером по поводу редкости ориентированных на семью женщин. Кто я такой, чтобы считать желание материнства недостаточной причиной для доверия? Тем более сама Мать Кровь тоже может осенить своим благословением Ольгу, если посчитает нужным. Не зря же она — Мать.
Я пустил каплю крови для смешения с Ольгиной и произнёс клятвы братания, завершая ритуал.
«Ну вот, теперь мы можем общаться в двустороннем формате!» — произнёс я по кровной связи и наблюдал, как меняется гамма чувств на лице у эмпатки.
— О! А? Ты и так умеешь?
«Там плюшек больше, чем просто связь, но раскрывать всё сразу не буду».
— А со своими ты так же общаешься? Я-то думала, как они у тебя умудряются приказы выполнять, предугадывая твои желания.
— Аста не говорила?
— Нет, — покачала головой Ольга. — Она хоть и ребёнок, но очень серьёзно относится к понятиям чести. Твоих секретов она не выдала даже мне.
Я кивнул, мотая себе на ус, что юная княгиня действительно смогла удержать в узде извечную женскую проблему болтливости.
— Ладно, болтать можно до бесконечности, но пора бы и заняться делами. Для начала проверим мою грузоподъёмность.
* * *
Ну что же моей грузоподъёмности хватило, чтобы поднять в воздух двух барышень средней комплекции, правда, одну пришлось нести в лапах, а другую в хвосте. Выглядело это со стороны весьма экзотично, ибо даже пьяные вороны не летали так, как я. Ну да боги с ним со стилем, главное, что спустя десять минут позора мы оказались у розоватой пелены, отделяющей территорию Обители.
Благо, хоть привратный камень остался по эту сторону пелены, иначе входить пришлось бы на свой страх и риск. Я сменил ипостась на человеческую и вложил ладонь в углубление для взятия образцов крови. Дальше оставалось только ждать. Иголки-анализаторы впивались в ладонь, но пелена оставалась неподвижной. Кровь утекала в привратный камень, не вызывая отклика у Обители, когда-то давно ставшей мне настоящим домом.
Иголки ушли обратно в камень, так и не признав меня своим. Я криво улыбнулся.
«Ну а как ты хотел, Трай? Явиться через полторы сотни лет в чужом теле и открыть дверь с ноги?»
Попробуем другой вариант. Я вынул из сумки макр из собственной крови, где заблаговременно записал часть воспоминаний про свою смерть, проклятие, перерождение, жизнь в другом мире и возврат в этот. И пока моя кровь ещё не до конца впиталась в камень, вложил туда макр. Накопитель памяти рассыпался, а спустя секунду на защитной пелене проявился силуэт лица, пристально разглядывающий меня.
— Приветствую тебя, Трайодасан!
— Приветствую тебя, Привратник Великой Матери Крови! — ритуально поприветствовал я сущность, что и четыреста пятьдесят лет назад первой приветствовала меня в Обители.
— Как и в прошлом я ощущаю в тебе чужую силу, — силуэт хмурился, не спеша давать мне пропуск. — Верен ли ты кодексу нашей Матери, Трай? Тверды ли твои убеждения? Следуешь ли ты Её законам?
Я интуитивно вложил ладонь в углубление на привратном камне, чем несколько удивил Привратника. Собравшись с мыслями, я ответил:
— Во мне пробудилась магия Рассвета, и я использовал её для защиты родных и близких мне людей. Я своими руками убил Одиннадцатого, удостоенного возвышения и способствовал отправке на перерождение Восьмой. Я имею звериную ипостась и собираюсь уничтожить легионы Рассвета и Заката с их главами за то, что они сделали с Обителью и моим домом. Но я не убивал ради убийства, не упивался собственной силой, не поклонялся другим богам. Я защищал людей и разумных
