Когда эти объекты отработали свою функцию, они из помощников превращаются в помеху. Да, мы действительно долгое время шли рука об руку, но — это время прошло. У растения одна точка роста. На вершине пирамиды может быть только один камень. В разумных мирах доминирует всегда только один вид…
— И над кем же ты, интересно, вознамерился доминировать? — спросил Скрипач, хотя и так уже знал ответ.
— Над теми, кому это требуется, — снисходительно произнес Ри.
— Ты не заигрался в бога? — напрямую спросил Ит.
— Нет, не заигрался. Вы ведь догадывались, не так ли? Догадывались, но так и не поняли. Значит, не дано.
— Что именно мы не поняли? — спросил Скрипач. — Уж поясни для тупых. Пожалуйста. Если тебя не затруднит.
— Незачем, — покачал головой Ри. — Бесполезно. Скорлупе не объяснишь, что птенец вырос, и его больше не нужно сдерживать. Вы тормозили всё… очень сильно, как я сейчас понимаю. Как только я перешел выше, я понял, что на самом деле происходило. Причем очень и очень давно. Вся эта эмоциональная глупость… к счастью, я сумел осознать всё то, что действительно важно, и отделить зерна от плевел.
— Ри, эти слова звучат очень красиво, но всё равно — ты так и не удосужился объяснить ничего. Ни происходящее, ни столь пристальное внимание, которое ты оказываешь сейчас нам, ни прием, ни твое сотрудничество с официальной, — Ит задумался. — Что произошло?
— То, что должно было произойти, — Ри пожал плечами. — Всё просто становится на свои места. Когда вы, прихватив Дерзкову, сбежали, воспользовавшись первой итерацией, я очень серьезно задумался о том, что происходит. Если вы помните, на том этапе и вы, и я работали на официальную службу, но работе этой отчаянно сопротивлялись. По крайней мере, вы. Я же, после вашего побега, пришел к выводу, что сопротивление мало что глупо, оно несет в себе неоправданные риски, и имеет под собой отнюдь не положительную основу. Ваша так называемая борьба, в которую вы меня втянули, являлась, по сути, глупым подростковым бунтом против системы, которая якобы способна навредить.
— Якобы? — переспросил Скрипач.
— Якобы, — кивнул Ри. — Я не просто принял систему, я не притворился, я… понял её истинные намерения. В первые же два года я сумел отобрать у дилетантов и чьих-то ставленников практически всю науку, и дело двинулось вперед семимильными шагами. Немногим позже мне удалось сперва подвинуть, а затем и сместить руководство нашего кластера, а затем взять под своё начало еще восемь, а сейчас к ассимиляции с нами готовятся уже несколько сотен областей, причем не только нашего Круга Сферы, а и других тоже. Я…
— А ты почему-то гоняешься за нами по тому свету, да еще и Мотыльков угробил, — заметил Скрипач. — То, что ты дорвался до власти, мы уже поняли, но их-то за что?
— Промежуточное звено, — Ри вздохнул. — Мне жаль и вас, и их, если ты об этом. Но ваше время кончилось. Увы.
— Так и оставил бы нас в покое, зачем такие почести и такие объемы всего подряд? — удивился Скрипач. Удивился, надо сказать, вполне искренне. — И этот разговор — зачем? Что ты хочешь от нас? Убить несколько раз пытался, шпионов каких-то подсылал, черти что вообще, на бред похоже, уж прости, конечно. По Берегу, опять же, бегаешь, как курица без головы, не смотря на все свои регалии…
— Между прочим, я и оставил, — строго произнес Ри. — Всех оставил, в том числе и ваше семейство, которое сейчас с так называемым сопротивлением штурмует мир, в котором… неважно. Даже их атаки отбиваются без потерь для них, по сути, их просто отпихивают в сторону, как назойливых собак, чтобы не лезли до времени. Я отпустил Берту, которая категорически отказалась со мной работать, я отпустил того рауф и Дерзкову, я не садист и не урод, которым вы сейчас пытаетесь меня выставить.
— Ты Мотыльков угробил, скотина, так что ты и садист, и урод, и последняя сволота!!! — рявкнул Скрипач. — Что Джессика про это сказала, интересно?
— Так она их, собственно, собственноручно в крионики и уложила, — пожал плечами Ри. — Она, в отличие от вас, умеет отличать подлинное от временного. Детское платишко и куклы были хороши для девочки, но взрослой женщине они без надобности. Это пройденный этап.
— Что ты говоришь такое, — шепотом сказал Ит. — Какое платишко? Какие куколки? Мастера проходов и Связующие для тебя куколки? С каких это пор?
— С тех пор, как мы подобрали их на Онипрее, — отрезал Ри. — Они были прекрасными сотрудниками и друзьями, но при этом они оставались тем, чем были изначально. Да еще и рауф ко всему прочему, — он осекся. — Ну, тут, думаю, и так всё понятно.
— Когда они в вентиляции в Питере сидели, тебя поджидая, когда от блевоты тебя пьяного потом отмывали, когда раненых по проходам Вицама-Оттое таскали на твоем же корабле, когда порталы проходили, когда с аппаратной базой и расчетами сидели, работая наравне со всеми, как проклятые, когда с Мороком воевали — они были кто? — Ит говорил спокойным, размеренным голосом, но в голосе этом сейчас звучал такой металл, что даже Скрипач невольно отшатнулся. — Всё это время они были — кто, Ри Нар ки Торк?
— Не твоё дело, — отрезал Ри. — Они — были. Это всё. Теперь они, кстати, тоже будут. Просто уже здесь, и, заметь, в более полноценном состоянии, чем там. Они будут жить здесь. Наравне со всеми другими.
Скрипач закрыл глаза ладонью.
— В своё время, — продолжал Ри, — они затыкали дыру в сердце Джесс, и, да, всё верно, они ей очень и очень помогли. Потому что ей было тяжело в тот момент. Но сейчас у неё есть я, и дыры больше нет. Зачем бинт, если рана исцелена? А, доктора? Сумеете ответить?
— Какая же ты всё-таки мразь, — покачал головой Скрипач. — Мусор выносишь? От пробок и бинтов избавляешься, значит? Надо будет тебе вечную пробку подарить. С драгоценным камнем в сто тысяч карат. Анальную!!!
— Замолчи, — поморщился Ри. — Истерика и пошлость, впрочем, как и всегда. Томанов, между прочим, понял все абсолютно верно, он интуитивно догадывался о том, кого следует спасать, и сделал правильный
