глазах в глубь земли... Погружался тогда, когда он стоял там вместе с Софи и со всеми зомби.
Кит посмотрел на приборную доску. Разные циферблаты светились, показывая неизвестно что. Кресло пилота было пусто. Штурвал не шевелился.
"Автопилот", - тупо догадался Кит.
И вот снова стал сгущаться фиолетовый туман. Пол дал более сильный уклон, словно подталкивая Кита к пилотскому креслу. Кит собрался с силами и усадил себя в него.
Штурвал он, конечно, трогать не стал - просто сидел и смотрел перед собой, не понимая, что же перед ним такое - экран или лобовое стекло.
В полной темноте перед ним появилось радужное кольцо... Геоскаф нырнул в него... И тут же перед глазами Кита разверзлась огнедышащая адская бездна, словно он нырнул прямо в жерло вулкана, из утробы которого уже перла вверх, навстречу, кипящая, раскаленная магма. Алая дымка потянулась в лицо прямо сквозь лобовое стекло... Дымка пахла сильно нагретым железом.
Страха не было. Мыслей тоже никаких не было. Кит просто сидел и как будто не дышал. И только сердце его бухало глухо - и в груди, и в животе, и в ушах, и в висках. Оно одно и напоминало, что Кит жив... и сидит теперь будто перед телевизором и будто смотрит какую-то популярную передачу про земные недра. Какой-нибудь красочный канал "Дискавери".
Потом он увидел впереди еще кое-что интересное... Там, в глубинах бурлящей магмы стоял, словно на дне теплой заводи, косяк крупных "рыбин"... Кит медленно сообразил: это геоскафы. Очень большие геоскафы. Они плывут в магме. Они постепенно поднимаются в ней... И это не один геоскаф... это совсем не "Лебедь"... И значит, это геоскафы того самого маркшейдера Вольфа. И он, Кит, видит их... А где же тогда "Лебедь"?
Еще одно радужное кольцо... сначала маленькое колечко появилось прямо по курсу. Оно разрасталось... не попасть в него было невозможно... И Кит приготовился... к чему? К тому самому...
Оно и случилось.
Поверхность огромного геоскафа возникла внезапно перед глазами Кита. Маленький аппарат, в котором находился Кит, теперь скользил вдоль нее на малой высоте. Эта поверхность казалась стеклянной, только "стеклянная" обшивка была такой толщины, что сквозь нее ничего не было видно, как сквозь многометровую толщу воды.
И вдруг маленький аппарат нырнул прямо в эту "воду"... Точно также, как когда-то Кит и таинственный Лев Константинович, сидя в подвале мрачного московского особняка, "ныряли" в "стеклянную" оболочку Москвы неизвестно какого будущего века.
Аппарат пронесся по темному тоннелю, вдоль которого тянулась светящаяся дорожка "посадочной полосы"... остановился... и его боковая стена откинулась вверх.
Кит понял, что его выпускают. Вернее приказывают выйти. Приказывают молча и в меру вежливо.
Кит вышел и оказался на квадратной, слабо светящейся площадочке. В тот же миг, как он ступил на нее обеими ногами, выросли поручни - и площадка плавно двинулась дальше вперед, вдоль светящейся узкой дорожки.
Когда дорожка метров через десять кончилась, стена перед Китом раскололась надвое - и он въехал... куда?
На всех кораблях со времен больших древнегреческих трирем ассортимент помещений, в общем-то, один и тот же. Уютней и роскошней всех - конечно же, капитанская каюта. Поэтому одного взгляда Киту вполне хватило, чтобы догадаться, что он попал не рабом в гребное отделение галеры, а в гости к самому капитану.
Да и капитан его особо не удивил. Таким он себе и представлял его... кого? Кого-кого! Маркшейдера Вольфа, кого же еще!
Кит заметил, что все хозяева положения испокон века используют один и тот же прием. Чтобы сразу успокоить гостя, который может почувствовать себя пленником или заложником, надо первым делом усадить его с собой за стол. А потом уж можно разводить его и морочить ему голову сколько угодно. Маркшейдер Вольф выглядел лет на пятьдесят с копейками. Был он темноволос, были у него короткие черные усики. Одет он был, в отличие от Льва Константиновича, в довольно позитивный светло-серый клетчатый костюм, мажорность которого подчеркивал беленький галстук-бабочка. И казался великий гений всемирного злодейства даже менее таинственным и зловещим, чем почти сахарный Лев Константинович... А еще он был немного похож... на кого?
То-то и оно, что не на какого-нибудь чужого дядю, а прямиком на папу Кита. Не сильно, конечно, но... Кит успел приглядеться: темные волосы маркшейдера Вольфа сильно блестели, он явно усмирил их, густо намазав каким-то гелем и почти мазохистски зачесав и придавив назад.
- С приездом, дорогой коллега! - почему-то с радостным удивлением сказал бывший маркшейдер, а ныне просто великий и ужасный Вольф.
Он непринужденно встал из-за совершенно прозрачного стола, накрытого явно не для ужина: яйцо на серебряной подставочке, чашечка с кофе, молочник, бутербродик с маслом.
- Как раз к завтраку! - объяснил маркшейдер Вольф положение дел.
Знаете, что такое "запредельное торможение"? Это когда уже совсем ничего не удивляет и не пугает.
- Вообще-то, мама на ужин звала, - спокойненько так сказал Кит.
- Вот как! - улыбнулся Вольф и приподнял бровь. - Все-таки я кое в чем промахнулся... И что же твоя мама там приготовила?
Кит вспомнил мамины слова про "хороший ужин".
- Салат, наверно... Мама курицу хорошо запекает, - предположил Кит.
Маркшейдер Вольф сглотнул и поморгал, словно оголодал тут, в своем геоскафе, а ему стали душу травить...
- Да, я бы, пожалуй, сейчас не отказался от приглашения... - грустно вздохнул он. - Да и родных бы навестил заодно.
Нет, не зря слегка прихлопнуло Кита запредельным торможением. Иначе бы он сразу свихнулся, это точно. А так ничего - пережил.
- Каких родных? - спросил Кит, уже давно перегнав вопрос и даже ответ на него, который он уже невольно вычислил математически точно и почти мгновенно.
Хуже того, что обязано было теперь случиться, и той тайны, которая должна была открыться, уже ничего быть не могло. Он, Кит, уже достиг самого дна преисподней.
- Каких-каких... Наших с тобой, Никита, родных, - по свойски доверительно сказал маркшейдер Вольф. - Ты же умный. Наверняка уже обо всем догадался. По глазам вижу.
И маркшейдер Вольф
