Верхневолынцы устроились в мягких креслах, Кристина села за ними с тем, чтобы ей было удобнее отвечать на вопросы всех четверых, Владек пошел в буфет за завтраком. Он помнил, что в буквальном смысле слова вытащил людей из-под одеял и погрузил в экипаж еще тепленьких. Они и так ворчали всю дорогу. А если не покормить, совсем озвереют.
— Владек упоминал какого-то восточного владыку, — вспомнил Янош. — Но дворянское собрание...
— Ах, мой мальчик, дворяне — это такие специальные люди, — вздохнул Вацлав. — Видишь ли, в старину, я имею в виду действительно старину, еще до мировых войн и даже еще раньше, во времена крестовых походов. О них-то ты слышал? Так вот, в те далекие времена были люди, которых называли дворянами. И отличались они тем, что их предки, благодаря увесистым кулакам и откровенному хамству, много награбили, а эти, нынешние, это награбленное проживали и ничего не делали, кроме как изучали родословную свою и ближайших соседей. Считалось, что они служили королю, а за это владели землями и людьми, которые на тех землях жили. Впрочем, последнее не обязательно. Иногда дворяне применяли наемный труд, но суть от этого не менялась. Все равно весь навар шел в пользу дворянина. Это было так называемое благородное сословие. Во-первых, они не знали честного труда, во-вторых, знали своих предков, в-третьих, у них были воины и оружие, чтобы заставить окружающих трудиться и не загромождать свою память всякой ерундой типа имен предков до седьмого колена. Когда-то давно, по слухам, они играли еще и утилитарную роль — защищали поселян от других дворян. Но со временем эта функция уступила место другой — войнам и грабежам с неизбежным разорением своих подданных и грабежом их же с целью пустить пыль в глаза своему соседу и сшить кафтан получше. Посему, где-то с семнадцатого века, если мне память не изменяет, прошел целый ряд восстаний и революций. И все они первым делом упраздняли сословное деление, то есть истребляли понятие "дворянин", зачастую вместе с тем, кто имел глупость так себя называть. Постепенно дворянское сословие исчезло. Где-то раньше, где-то позже. И это естественно. Кому понравится, если тебе скажут — кланяйся вон тому, потому как он может перечесть всех предков до десятого колена, и все они были такими же раздолбаями, как и он. И многие даже не знали как выглядит живая курица. Причем, что бы ты ни делал, он все равно будет благородным, а ты — быдлом. И захудалый дворянчик сможет драть нос перед талантливым инженером, врачом, учителем. Более того, считать их людьми второго сорта.
— А дворянское собрание — это место, где собирались эти, с позволения сказать, господа, — перебил его Милан.
— Господа. Цари природы.
— Да, Вацлав, а ты то знаешь?
— Что именно?
— Как выглядит живая курица?
Вацлав задумался, глаза его лукаво заблестели.
— Не помню, мой мальчик, что бы нам когда-нибудь к столу подавали живую курицу. Куриное филе под грибным соусом помню.
— Ну да, ты ведь тоже... — Милан осекся. Он вспомнил, что Вацлав не хотел называть свой титул в дороге.
— Я попрошу, мой мальчик, я не дворянин, — возмутился маг. — Как бы ни называли меня на родине — так еще никто не пробовал.
— Прошу прощения, — извинился Милан. — Я думал, что в старину дворяне были князьями, графьями, маркизами и королями, помимо просто дворян.
— Я же говорил, что революции семнадцатого-двадцатого веков отменили сословия. Короли остались.
— Слушай, а это как?
— Трудно объяснить. Вероятно, чтобы объяснить, сначала нужно это понять.
В этот момент появился Владек с бутылками. За ним шли три официанта с тяжелыми подносами. Они поставили подносы на край ложи, ловко устроили столики на ручки кресел — видимо здесь это было в порядке вещей — обедать во время представлений. Столики немедленно уставили разнообразными горячими закусками и напитками. Позади, на паре свободных кресел официанты расположили два подноса с холодными закусками и удалились.
— Во время представления не принято подносить дополнительные блюда, — пояснил Владек. — Так что до перерыва придется обходиться имеющимся ассортиментом.
— Постараемся, — серьезным тоном пообещал Вацлав.
Милан скептически оглядел блюда и решил, что при среднем аппетите здесь хватит провизии до ужина.
— А когда перерыв? — поинтересовался молодой человек.
— Через полтора часа. Больше сложно сохранять должное внимание. Потом получасовой перерыв — мы можем выйти погулять, а можем продолжить обед. Впрочем, можем продолжить обед и после перерыва.
— А сколько будет отделений? — поинтересовался Янош.
— Четыре.
Маг вздохнул.
— Тогда в перерыве лучше пройтись, — решил он.
Вечером, по дороге в гостиницу, Владек предложил поехать в театр. На лице Вацлава отразился откровенный ужас, Стас содрогнулся, а Янош спросил:
— А завтра можно?
— Но я же и говорил про завтрашний день! — возразил Владек. — Сегодня я отвезу вас прямо в гостиницу. Поужинаете, отдохнете. Завтра поедем покататься, я покажу вам город. А вечером — в театр.
Милан вопросительно поглядел на начальника. Тот благосклонно слушал предлагаемую программу и возражать не собирался.
— Разве мы завтра не едем? — спросил молодой человек.
— Отдохнем еще денек, — отозвался Вацлав. — Мы очень долго ехали почти без остановок, впереди еще с месяц езды. Почему бы не отдохнуть лишний денек?
— Ну да, дома дела, а здесь можно просто развлечься, — насмешливо прокомментировал Милан.
— Здесь ты прав, мой мальчик, — улыбнулся маг. — Дома на нас будут смотреть как на отпускников. По крайней мере, на меня. Ты-то при работе.
— Поэтому ты и грозился меня выгнать.
— Ну да. Из зависти. Наконец-то ты все правильно понял.
Пятого мая Милан почти насильно собрал своих окончательно разнежившихся и разложившихся спутников, погрузил в экипаж, предусмотрительно подаренный Вацлаву, сел на козлы и тронул лошадей.
С заднего сидения, на котором, на этот раз, расположились все трое его спутников, раздавалось непрестанное ворчание. Все им было не так. Ну все. И дорога тряская, и солнце слишком яркое, и ветерок недостаточно свежий, и позавтракали давно и плохо. Милан слушал все это минут тридцать, пока экипаж не выехал из города и не поехал по просторной дороге, с двух сторон которой росли раскидистые деревья. Милан выехал на обочину и пересел на переднее сидение.
Янош слегка смутился и сделал вид, будто хочет уступить Милану место.
— Сиди уж, — хмыкнул молодой человек, и достал из под пледа внушительных размеров корзинку с завтраком. — Прикажете накрыть на столики, или же позавтракаете по-походному?
— А ты и столики захватил? — обрадовался Вацлав.
— Честно говоря, нет, но ведь и вернуться недолго.
— Ага, за столиками ты готов вернуться, а дать поспать лишний час постеснялся.
— Побойся бога, Вацлав, уже полдень!
— Это еще не повод, чтобы вставать с постели, — резонно возразил маг.
— Вацлав, соберись с силами. Доедем до ближайшего города и остановимся. До Намыслува километров пятьдесят. К ужину доедем.
— Не доедем, — капризно возразил Вацлав. — Если ты не сядешь на козлы и не станешь править лошадьми.
— Ох! — Милан вернулся на место возницы и тронул лошадей.
Вацлав достал из корзинки куриную ножку и принялся с аппетитом ее жевать. Янош уплетал крылышко, Стас — грудку. Милан правил лошадьми. У Вацлава было, конечно, много недостатков, но махровым эгоистом он не был.
— Милан, может, и ты поешь?
— А кто будет править лошадьми?
— А ты между делом.
— Потом, Вацлав, пока что-то не хочется.
Вацлав пожал плечами, доел курятину, перебрался на переднее сидение и прилег.
— Давайте поменяемся, Вацлав, — предложил Стас.
— Мне все равно где спать, — возразил маг.
— Интересно, что ты ночью делал? — не выдержал Милан.
— Тебе все расскажи, — зевнул Вацлав и приоткрыл глаза. — По-моему, мы почти до рассвета на пару бродили по ночному Сыцуву. Не понимаю, откуда у тебя берется энергия.
— Просто я хочу домой. У меня почему-то возникло предчувствие, что наши с тобой дамы приедут к нам сами и довольно скоро. И я хочу мало-мальски устроиться к приезду невесты. А то ведь даже привести ее некуда.
— Не переживай из-за мелочей. Все эти вопросы решаются крайне просто и быстро.
— Да. Когда много денег.
— Не прибедняйся, — возразил маг. — По приезде ты получишь жалование за... Ого, с учетом тех первых трех это будет месяцев десять-одиннадцать. Если взять в среднем по четыре с половиной сотни в месяц, то это будет пять тысяч корон. Неужели тебе не хватит на наем квартиры?
