Найти еще одну причину расставания нам поможет осмысление того, какое место занимает Нина Молева в творчестве Короткевича. В интервью, опубликованном в «Комсомольской правде», журналистка Ольга Антипович называет свою собеседницу (со ссылкой на друзей писателя) «роковой женщиной». А вот цитата из романа «Леаніды не вернуцца да Зямлі»: «Я знаю, она не всегда хорошая. Измучила меня... Год безумцем хожу, на последних нервах. Знаю — иногда изменчивая. Знаю — иногда играет со мной...» Приведенная выше переписка убеждает, что такую оценку можно распространить не только на романных героев, но и на взаимоотношения Молевой и Короткевича.
Романы или документальные произведения о чувствах творцов и «роковых женщин» читаются или смотрятся на одном дыхании и всегда привлекают драматизмом, надрывом чувств. Но удивительная вещь: большинство людей, выходя вечером из театра или закрывая книгу, возвращаются не к женщинам типа Кармен, а к Микаэле, ее антиподу, живой и естественной девушке. Отношения творцов с «роковыми женщинами» действительно активизируют их фантазию, вдохновляют на новые произведения. Но случается, и полностью опустошают.
Неужели образ Нины Молевой может быть нарисован только драматическими и темными красками? Конечно же нет! Именно она открыла Владимиру Корот- кевичу безграничный мир искусства и подняла его до уровня своего понимания многих художественных явлений. Но одновременно выявилось и ужасающее несовпадение! Для Нины Михайловны искусство было миром и смыслом всего существования. Для Короткевича — только частью богатой и разнообразной жизни. Поэтому в определенный момент Владимир Семенович как писатель превзошел своего бывшего педагога и пошел дальше. Один — по просторам жизни.
Новелла. Нателла. Валентина
Как заметил читатель, в одном разделе представлены сразу три имени. Попробую пояснить свое решение. Взаимоотношения с этими женщинами имели место в 1960—1962 годах, когда Короткевич учился в Москве на Высших сценарных курсах. Сложность заключается в том, что во всех трех случаях мы имеем только один источник информации, что лишает возможности ее проверить.
Новелла. О первых двух героинях упоминает в своих мемуарах украинский писатель Николай Амельченко, также учившийся на курсах. Процитируем первый отрывок: «Володя был влюблен не в красавиц. В женщинах его больше всего привлекали интеллект, тонкость чувств, необычайная духовность и, конечно же, настоящий талант. Как раз по этой причине мы дружили с одной талантливой поэтессой, девушкой-бардом, песнями которой восхищались, как и произведениями известного, знаменитого Булата Окуджавы. Она часто приходила к нам — или ко мне, или к Володе в комнату — играла и пела. Короткевич тогда сидел около ее ног на полу, не сводил с нее влюбленных глаз и как-то сказал мне:
— А ты знаешь, я на ней женюсь. Ей-богу, женюсь.
У нее были два существенных недостатка — некрасивость и болезненность, из-за которой она не только не могла ездить в троллейбусе, летать в самолете, но даже находиться в поезде, потому что не выдерживал вестибулярный аппарат. Как-то я зашел на Высшие литературные курсы, где она училась. Занятия закончились, все шли домой. Она увидела меня и спросила: «Спешите ли Вы куда- нибудь?» Мне некуда было спешить, и мы пошли в общежитие вместе, конечно же, пешком. Хотя это и было весною, но солнце жгло неимоверно. Я, идя по тротуару, старался, чтобы его лучи меньше попадали на нее. Вел Новеллу по зыбкой тени деревьев. Но через какое-то время она взяла меня под руку и подтолкнула в тень. Я удивился и сказал ей со смехом:
— Ты что, хочешь спрятать меня от солнца?
Она засветилась своей застенчивой и какой-то виноватой улыбкой и ответила:
— Ты прости, пожалуйста, но деревья шатаются, и мне от этого скверно, голова кружится от теней, прыгающих по тротуару.
Да, надо быть очень больным человеком, чтобы становилось скверно от теней листвы, которые скользят по земле. Позже я услышал, что она все же вышла замуж, но не за Володю, а за какого-то другого человека. Говорят, что он разносил ее стихотворения по редакциям. А писала она тогда много, все чаще и чаще стихотворения этой поэтессы появлялись в «Новом мире».
Полагаю, мемуарист умышленно называет только имя героини, но в то же время дает точную подсказку, которой сложно не воспользоваться. В 1960-е годы в России была только одна женщина-бард с именем Новелла. Поэтому считаю, что речь идет о Новелле Матвеевой.
Она родилась в пушкинском Царском Селе в 1934-м и была младше Владимира на четыре года. Новелла с детства писала стихи, но начала печататься только в 1958 году. До этого она работала в детском доме, в 1962-м заочно окончила Высшие литературные курсы при Литературном институте. К моменту знакомства с Короткевичем у Матвеевой уже вышел первый сборник «Лирика», ее приняли в Союз писателей. Тогда же Новелла начала сочинять песни на собственные стихи и исполнять их под гитару. Кстати, по иронии судьбы в «Лирику» включены стихотворения «Рембрандт» и «Рубенс», посвященные художникам, которыми так восхищались Короткевич и Молева. Возможно, влюбившись в Новеллу, Владимир надеялся найти вторую Нину?
В дальнейшем Новелла Матвеева стала одним из самых оригинальных русских поэтов:
Когда потеряют значенье слова и предметы,
На землю для их обновленья приходят поэты,
Их тоска над разгадкой скверных, проклятых вопросов —
Это каторжный труд суеверных старинных матросов,
Спасающих старую шхуну Земли.
Новелла стала лауреатом Пушкинской и Государственной премий Российской Федерации. В 1963 году она вышла замуж за поэта Ивана Киуру (умер в 1992-м). Теперь Новелла Матвеева живет в Москве.
Нателла. Опять предоставим слово писателю Николаю Амельченко: «Когда мы учились на Высших сценарных курсах, Володя был увлечен грузинкой — умной и высокообразованной женщиной. Помню, что один глаз у нее косил. Эта женщина часто приезжала к нему из Грузии, тайком ночевала в общежитии. Тайком, потому что ни она, ни Володя не хотели, чтобы друзья, поэты, которые жили рядом, знали об этой связи. Грузины осуждали тех женщин, которые имели внебрачные отношения с русскими, хотя сами делали это с большой охотой. Меня Володя не боялся, и Нателла, так звали его возлюбленную, не стеснялась. Когда утром я стучался к ним в комнату, она позволяла Володе впустить меня, прикрывалась одеялом до подбородка, здоровалась, мило и загадочно улыбалась и не казалась косоглазой. Любовь делала ее более красивой, чем это было на самом деле. У меня есть фотография, на которой они сняты вдвоем рядом, как муж и жена. На обороте ее довольно шутливая надпись: «Гениальному украинскому писателю от грузинского и белорусского гениев».
К сожалению, других сведений о Нателле у белорусских исследователей пока что нет.
Валентина. Единственным источником информации о Валентине Поповой (Чекаловой) являются ее воспоминания, опубликованные в ноябрьском номере журнала «Полымя» за 2000 год. Однако надо признаться, что их автор сделала все возможное, чтобы оставить поклонникам Короткевича минимум информации.
Известно, что Валентина была младше Владимира Семеновича на 10 лет. Они познакомились 17 декабря 1961 года в ресторане «Будапешт» на свадьбе ее однокурсницы. Любимым местом свиданий стал памятник белорусским партизанам в московском метро (в переходе между «Белорусской кольцевой» и «Белорусской радиальной»). Встречались и в общежитии у Короткевича, посещали выставки.
Согласно воспоминаниям, взаимоотношения между Валентиной и Владимиром имели место в декабре 1961-го — первой половине 1962 года. Вскоре после последнего свидания Короткевич вернулся в Минск.
В последнее письмо, которое пришло из Минска, было вложено стихотворение, точнее, его перевод с белорусского языка:
Не хочу упиваться прошедшим,
Не хочу погибать в тоске.
Сегодня выпал, как цветы акации,
Последний мартовский снег.
Он скрипит под ногами от счастья,
Он поет о новых днях.
И любовь, как морские снасти,
Вновь способна поднять паруса.
Ночь со мною шагает к утру,
Чтобы встретить его поцелуем,
Новый день мой,
Новый рассвет,
Ты как призрак моего счастья.
Больше писем не было. Валентина «двадцать лет строила подводные лодки для исследования океана».
Валентина
Информация о личной жизни писателя в 1963—1967-е годы пока спорная. Первая дата связана с последним известным письмом Короткевича к Нине Молевой. Вторая — со знакомством писателя с будущей женой. Сведения об этом времени на уровне слухов. Отсутствие документальных доказательств лишает нас права озвучивать их.
