сторону Бранда, мол, бард сможет усиливать сразу все войско у Провала.
— Что у вас у всех за манера говорить обо мне так, словно меня и нет? – в свою очередь рассердился Минт.
— Так ты не герой, - сказал Ролло.
— Конечно, я не герой, я бард, а это выше любого героя! – не замедлил с ответом Минт. – Постой, и что? Не герой и это все объясняет?
— Да, - ответил Ролло и снова замолчал.
— Вот ты, дед, не только сам молчишь, но еще и других плохому учишь!
Тут трудно было сказать, кто кого «плохому» научил, Скрытник и сам зачастую молчал и вел себя скрытно. Об этом Бранд тоже не сказал Минту, как не говорил о целой куче вещей, и доказывать, что Ролло действительно все объяснил, также не стал. Герои, в силу особенностей своей жизни и чрезмерной ее публичности, привыкали общаться и обсуждать других живых, не обращая на них внимания. Пусть даже мощь и уровни Минта превосходили практически всех героев, пусть он являлся частью команды, но героем не был и привычная модель поведения и разговоров брала свое.
Ну и еще Минт очень смешно обижался на такое.
Орки за это время приблизились, но секирами уже никто не махал.
— Сам несравненный бард…
— Три героя в охране…
— Разве ты не слышал, его постоянно охраняет команда героев!
— Да, вот что значит настоящий талант.
— Такие рождаются раз в тысячу лет!
— Недаром его подняли на белой кошме и объявили Голосом Степи!
Бранд с трудом подавил желание захохотать, но ему помогли. Чуть раздвинув ряды, вперед пробилась наголо выбритая орчанка, которую Бранд уже встречал в прошлом году. Сестра Гатара, обвинявшая тогда брата, что он выбрал в наставники «трусливого старого Торговца».
— Я приветствую прославленную героиню и ученицу Мартахара Бури, Лану Молнию!
Командир отряда спрыгнул с лошади, чуть склонил голову и сложил руку и кулак перед собой.
— Для нас честь встретить вас и других прославленных героев, а также несравненного барда Вольдорса.
Ролло он явно не узнал и ловко обошел этот момент, демонстрируя, что командиром отряда стал не зря. Остальные орки тоже слезли, совершая воинские поклоны, воздух заполнился гулом голосом и взглядами в сторону драконьих гор.
— Сейчас сделаем праздничной похлебки, достанем бурдюки с аракой! – провозгласил командир отряда, отважный орк Шундар из рода Синей травы.
— Благодарю, я обойдусь сухим пайком, - отказался Бранд.
Все та же проблема с алмазным животом и резями в нем, поесть толком и не выходило. Не самая большая из проблем, на фоне прочих, но все же.
— Великий хан Гатар, да не ослабнет его рука, держащая секиру, позвал всех желающих, - продолжал восторженно вещать Шундар. – В родных степях тяжело, тесно, здесь места и опасностей много! Земля дальше к восходу отравлена, да бегают безумные кентавры, но и их мы одолеем, нет преград оркам! Лихие живые тут, их тоже приструним, образуем новые рода, заживем!
От избытка сил пойдут в набеги на горы, и драконы их спалят всех в Бездну, подумал Бранд, отходя в сторонку. Замыслы Гатара и остальных правителей были понятны, королевства ослабли, воинственная молодежь здесь помогала ослабить внешние угрозы, позволяла быстрее расплодиться живым.
Вспомнилось вдруг племя троллей и их предводительница, с которой переспал Гвидо Солнцедар, после прошлого спуска. Вряд ли она забеременела, но все же, еще одна живая, в судьбе которой мимоходом промелькнули герои и помчались дальше. «Изгиб Луары» и Мурк Красная Шапочка, хотя местных «лихих живых» Бранду было не жаль, изведут их орки, так и плевать.
Но сама атмосфера воспоминаний о прошлом и желания жить, узнать, что с ними всеми стало, вдруг взяла Бранда за горло и сдавила крепко. Такое повторялось уже неоднократно и Бранд каждый раз разжимал тиски на горле, напоминал самому себе, что еще успеет умереть в бою, дабы больше не мучиться так.
— Привет, Этна, - сказал он, останавливаясь возле сестры Гатара.
Два молодых орка рядом с ней смотрели на Бранда настороженно, но в то же время восхищенно.
— Могу ли я еще раз вызвать вас на дружеский поединок, о могучий Кулак? – спросила она.
От слов «еще раз» молодые орки рядом с ней чуть не подпрыгнули.
— Ты опоздала лет на пятьдесят, - хохотнул Бранд.
Судя по реакции Этны ей рассказали, кто навещал род Однорого Быка в прошлый раз, под личиной Брана Хантриса, но мстить ей Бранд, конечно, не собирался. Припомнил, что Гатар пытался и свою мать перетащить в Таркент, но та приехала и уехала, а теперь вот Этна. Наверное, ей было скучно, вот и напросилась сюда, вместе с другой молодежью орков, подумал Бранд, но заговорил о другом.
— Мы скоро будем в Таркенте, передать что-то Гатару?
— Чтобы меньше квохтал над своими женами, - немедленно отозвалась Этна. – Совсем уже голову потерял!
Точно, припомнил Бранд, пока он ездил к Городу Любви и огибал весь мир, Марене и Ираниэль уже должен был подойти срок рожать.
— Разве ты не рада появлению новой жизни? – спросил он, вдруг вспомнив изменившийся настрой Ланы. – Племянников или племянниц?
— Рада, но это еще не повод так сходить с ума из-за подобных пустяков! Ничего с ними не случится!
— Хорошо, передам, чтобы меньше квохтал, - пообещал Бранд с легким смешком.
11 день 4 месяца 880 года, Таркент, столица Стордора
Феола, сухая, мелкая, сморщенная и старая, лежала в огромной кровати, которая своими размерами еще больше подчеркивала, насколько меньше стала Три Глаза. Умирающая Феола. Миониалиоуэль Три Стрелы повидал в своей жизни немало смертей, сам неоднократно смотрел смерти в глаза, да что там, еще недавно он и Феола собирались умереть у Провала, в жарком бою с демонами, останавливая угрозу живым.
— Как все это иронично, а, старая подружка? – спросил он Феолу.
— Какая еще подружка? – прошептала та. – Я тебя в первый раз вижу.
Миониалиоуэль видел немало смертей и умирающих, и глаза его оставались сухими, но все же где-то глубоко в груди щемило от такого зрелища. Вот тебе и смерть в бою! Умирать от деградации в кровати, гадя под себя и не узнавая никого, не такой судьбы Феола желала себе. Если она вообще помнила сейчас, чего хотела год назад и ради чего
