Пятый. — Очень хороший дом, Ит. Правда.
— У нас, — поправил Ит.
— Нет. У вас. Именно что у вас. Хотел бы я когда-нибудь построить такой же, — Пятый смотрел перед собой, и обращался он сейчас не к Иту, а словно к кому-то неведомому. — С гостиной. С камином. С ванной под звездами.
— Этот дом отравлен, — ответил Ит. — Увы, но это так.
— Ты всё никак не поймешь. И другие не поймут. Он нам не враг, — произнес Пятый с горечью. — Поверь мне. А дом… знаешь, у нас с Лином никогда не было ничего своего. Даже квартиры тут, в Саприи, нашими не были, их арендовала Айк, которая по условиям должна была обеспечивать нас жильем. На Орине — сперва был дом Реджинальда и Тон, потом — мы жили при учебке, потом — в доме Эфе и Кутэ, мы ведь даже их имен так и не узнали…
Ит кивнул. «Эфе» и «куте» — это были цифры «один» и «три» на одном из наречий рауф, довольно широко используемом на Орине, а иногда и на Окисте. Ит знал, что двое Встречающих после смерти своего экипажа отказались от имен, и назвали себя нечетными цифрами, намекая на отсутствие четных, в их представлении говорящих о равновесии.
— У нас никогда не было дома. Своего дома, — продолжил Пятый. — Мы не знали, насколько это может быть… хорошо. Ит, а кроме этого — были другие дома?
— И еще как были, — Ит улыбнулся. — Две квартиры и дом на Терре-ноль. Дом Фэба на Орине. Мы подолгу жили в одних и тех же местах, и мне это нравилось, — признался он. — Тебе бы тоже понравилось, ты просто никогда не пробовал.
— Видимо, да, — согласился Пятый. — Просто… непривычное чувство. Но он не мой, этот дом. Очень хороший, но… ты же понимаешь.
— Понимаю, — серьезно ответил Ит. — Твой — это когда оно выстрадано, причем многократно и порой на пределе сил. Причем выстрадано не для себя, а для кого-то ещё. Был у меня эпизод, Дашке тогда полгода еще не исполнилось. Мы отстраивали заново наш старый дом в Борках…
— Это Терра-ноль? — уточнил Пятый. Ит кивнул.
— Именно. Денег было под обрез, на руках ребенок крошечный, я после операций… в общем, весело, не передать. Купили доски, хорошие, для второго этажа. И пришла гроза. В общем, я эти доски в одно лицо перекидал на второй этаж, под «стул»… ну, это временная крыша такая… чтобы они не вымокли. В жару — сорок в тени было в тот момент. Перекидал, и красиво лёг после этого. Перегрев и перенапряжение. А потом гроза. Ну и… ну и вот. Понимаешь? Зато потом обе дочки бегали по этим самым доскам, которые стали полом, а я каждый раз радовался. Потому что то, что я сделал, было не зря. Потому что семье от этого поступка получилась польза, причем существенная. Это так, эпизод, но в какой-то степени он показательный.
— А твои посадки? — с интересом спросил Пятый.
— О… блин, ты мне опять напомнил про циннии и мой провал, — Ит вздохнул. — Всё она правильно поняла, Джессика. Не думаю я, что Берта её переубедила. Посадки — это отдельная тема. Это я ещё на Орине начал, когда мы с Фэбом жили втроем. И как-то, знаешь, понравилось. Рыжий готовит, я по дому и по саду. Разделение труда. Чего я только дома не выращивал: от цветочков, до деревьев. Участок в Борках, он же был изначально куском леса. Деревья валили, пилили, корчевали — год на это ушёл. Потом строились. Там шикарный участок был, — с горечью добавил Ит. — Одних только яблонь полтора десятка, и каких! Абрикосы, черешня, груши… смородину особую в Темирязевке заказывал, прикинь, смородина размером с вишню? Малина, ежевика, крыжовник. Про всякие мелочи типа огурцов с помидорами можно и не говорить, там тепло, оно вообще само всё растет. Рыжий как-то огурец-переросток под яблоню кинул, я как раз яблони окопал — потом девчонки с яблони огурцы собирали. Мне это всё нравится, — признался он немного смущенно. — Сам знаю, что идиотизм, но…
— Мы уже прилетели, — сказал Пятый. — Ит, ау. Ты что-то замечтался.
— Очень точное слово, — покаянно вздохнул Ит. — А ты почему-то очень внимательно слушал. Или мне показалось?
— Не показалось, — покачал головой Пятый. — Я хочу понять. Всё понять. И это в том числе.
* * *
Эрл встретил их у входа на закрытую территорию, и все вместе они пошли вглубь комплекса, по усыпанной палой хвоей каменной дорожке.
— Мне каждый раз не верится, когда я вас вижу, — говорил Эрл. — Вроде бы наблюдал весь процесс, от и до, а всё равно. Ощущения… непередаваемые. Невероятное что-то. Пятый, как вы оба сейчас? Всё хорошо?
— Всё отлично, — кивнул вежливый Пятый. — Ещё раз огромное спасибо вам, Эрл, за участие и помощь.
— А вам спасибо за награду, — тут же отозвался мистик. — И не только за материальную. Вы для нас — ожившая легенда, и для меня бесконечно важно…
Ит терпеливо слушал эти речи, не перебивая, и не торопя, он знал, что такое происходит каждый раз, и препятствовать этому бесполезно, всё равно Эрл будет выражать своё восхищение, а бывшие Сэфес (в данном случае только Пятый, но это значения не имело) будут, как и он сам, слушать. Потому что ничего иного не остается.
— Эрл, удалось решить что-то с не отслеживаемым каналом связи? — спросил он, когда мистик, наконец, замолчал.
— Разумеется, поэтому я вас и вызвал, — улыбнулся Эрл. — Фэб и Кир, как я понимаю, на переговорах с китайцами?
— Нет, сегодня они у отца Анатолия, — покачал головой Ит. — Китайцы будут завтра.
— Отлично, тогда я тоже присоединюсь. Так вот, на счет канала и аппаратуры. Идёмте, сейчас всё покажем, — Эрл свернул направо, к одному из зданий. — Ит, мне кажется, вы со Скрипачом должны были в своей работе сталкиваться с чем-то похожим.
— Трансивер? — нахмурился Пятый.
— Нет. И это тоже, конечно, но… нет. Вам, как Сэфес, будет любопытно, поверьте…
* * *
— Собаки?! — удивлению Ита не было предела. А вот Пятый сейчас смотрел на мистика с
