никогда не встречались взглядом с другими людьми. Стыдились ли они? Наверное.
То, что они испытывали, стоя на обочине дороги, было тем, что наш Спаситель
испытал на кресте, — позор. Каждый аспект распятия был предназначен не только для
того, чтобы причинить жертве боль, но и посрамить его. Смерть на кресте обычно
предназначалась для самых отъявленных преступников: убийц, наемных убийц и тому
подобных. Осужденного человека вели по городским улицам, он нес на плечах
перекладину от креста и табличку на шее, на которой было написано совершенное им
преступление. На месте казни его раздевали и издевались над ним.
Распятие было настолько отвратительным, что Цицерон написал: «Пусть само
название креста будет далеко от нас, и не только от тела римского гражданина, но и от
его мыслей, его глаз, его ушей».
Иисус был не только посрамлен перед людьми, но Он был посрамлен перед Небом.
Так как Он понес на Себе грех убийцы и прелюбодея, Он испытывал позор убийцы и
прелюбодея. Хотя Он никогда не лгал, Он понес бесчестье лжеца. Хотя Он никогда не
обманывал, Он испытал смущение мошенника. Так как Он понес на Себе грех мира, Он
испытал на себе весь совокупный позор мира.
Неудивительно, что автор Послания к Евреям говорил о «Его поругании» (Евр. 13:13).
На кресте Иисус испытал унижение и позор преступника. Нет, он не был виновен. Нет, Он не совершил грех. Нет, Он не заслуживал быть осужденным. Но вы и я были достойны, мы были виновны, мы совершили грех. Мы были в том же положении, в котором оказался
я перед метрдотелем, — нам не оставалось ничего иного, как только молиться. Иисус, однако, пошел дальше, чем метрдотель. Вы можете представить, чтобы хозяин ресторана
снял свой смокинг и предложил его мне?
Иисус так и сделал. Мы не говорим о неподходящем по размеру, оставленном кем-то
пиджаке. Он предлагает одежду бесшовной чистоты и надевает на Себя мою сшитую из
лоскутков одежду гордости, жадности и эгоизма. Он поменялся с нами местами (см. Гал.
3:13). Он надел на Себя наш грех, чтобы мы могли носить Его праведность.
37
Мы приходим к кресту одетыми в грех, но покидаем его в плаще Его любви (см. Ис.
59:17), опоясанными «правдой и истиной» (Ис. 11:5) и облеченными в «ризы спасения» (Ис.
61:10).
Действительно, мы покидаем его облаченными в Самого Христа. «Вы во Христа
облеклись» (Гал. 3:27).
Ему было недостаточно приготовить пир.
Ему было недостаточно освободить для тебя место.
Ему было недостаточно покрыть все расходы и обеспечить транспорт, чтобы ты попал
на этот банкет.
Он сделал нечто большее. Он позволил тебе надеть Свою одежду, чтобы ты был одет
подобающим образом.
Он сделал это... только ради тебя.
9
«Я ПРИГЛАШАЮ ТЕБЯ В СВОЕ
Божье обетование в истерзанно
ПРИСУТСТВИЕ»
й плоти
Имея дерзновение входить путем новым и живым, который
Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою.
/Евреям 10:20/
Потому что через Него и те и другие имеем доступ к Отцу в
одном Духе.
/Ефесянам 2:18/
Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для
благовременной помощи.
/Евреям 4:16/
38
Представьте себе человека, стоящего перед Белым домом. А еще лучше, представьте
себе, что это вы стоите перед Белым домом.
Вы стоите на тротуаре, пристально всматриваясь через ограду и лужайку на
резиденцию президента. Вы в отличной форме: волосы уложены и ботинки начищены. Вы
поворачиваетесь к входу. У вас быстрый шаг и уверенная походка. Такой она и должна
быть. Вы пришли на встречу с президентом.
У вас есть несколько дел, которые вы хотите с ним обсудить.
Во-первых, во дворе вашего дома расположен пожарный кран. Не мог бы президент
повлиять, чтобы его перекрасили в более мягкие тона? Красный — слишком яркий цвет.
Затем вопрос мира во всем мире. Вы за мир — не мог бы он его установить?
И наконец, плата за обучение в колледже слишком высока. Не мог бы он позвонить в
приемную комиссию школы, в которой учится ваша дочь, и попросить снизить ее?
Возможно, он смог бы оказать какое-то влияние.
Все это достойные вопросы, не так ли? Это займет всего несколько минут. Кроме
того, вы принесли ему пакетик с печеньем, которым он может поделиться с первой леди и
первым щенком. С пакетом в руке и улыбкой на лице вы подходите к воротам и говорите
охраннику: «Мне хотелось бы увидеть президента».
Он спрашивает, как вас зовут, и вы отвечаете. Он смотрит на вас, а затем в свой
список и говорит: «Вас нет в списке приглашенных».
«Разве нужно получить приглашение?»
«Да».
«А как мне его получить?»
«Через отдел кадров».
«А вы не дадите мне их телефон?»
«Нет, это запрещено».
«Так как же мне его получить?»
«Будет лучше подождать, пока они сами позвонят вам».
«Но они меня не знают!»
Охранник пожимает плечами: «Ну, тогда, наверное, они не позвонят».
Вы вздыхаете, поворачиваетесь и отправляетесь домой. Вы не получили ответов на
свои вопросы и нужды.
А вы были так близко! Если бы только президент вышел на лужайку, то вы бы
помахали, а он ответил бы вам. Вы были всего в нескольких метрах от его парадной
двери... но вы могли бы с таким же успехом находиться в нескольких километрах от нее.
Вы отделены друг от друга оградой и охраной.
Кроме того, существует Служба безопасности. Если бы вы каким-то образом и вошли
в Белый дом, они остановили бы вас. Сотрудники сделали бы то же самое. Там было бы
слишком много препятствий.
А как насчет препятствий невидимых? Препятствий времени. (Президент слишком
занят.) Препятствий статуса. (Вы не политический деятель.) Препятствий протокола. (Вам
нужно пройти через необходимые формальности.) Вы покидаете Белый дом, усвоив
39
трудный урок. У вас нет доступа к президенту. Разговор с главнокомандующим? Он не
состоится. Вам придется забрать с собой вопросы и о мире, и о цвете пожарного крана.
Если только президент не проявит инициативу. Если только он, заметив вас на
тротуаре, не сжалится над вашим плачевным положением и не скажет начальнику своих
сотрудников: «Видишь того человека с пакетиком печенья? Иди скажи ему, что я хотел бы
с ним поговорить».
Если он даст такое указание, все препятствия рухнут. В Овальный кабинет вызовут
начальника охраны, который позовет охранника, а он позовет вас по имени. «Знаешь что?
Я не могу этого объяснить, но дверь в Овальный кабинет открыта».
Вы останавливаетесь, оборачиваетесь, расправляете свои плечи и входите в ту же
самую дверь, которая всего несколько мгновений назад была для вас закрыта. Охранник
тот же самый. Ворота те же самые. Начальник охраны тот же самый. Но ситуация другая.
Теперь вы можете войти туда, куда раньше не могли.
И более того, вы уже не тот же самый. Вы чувствуете себя особенным, избранным.
Почему? Потому что человек там, наверху, увидел вас здесь, внизу, и сделал так, чтобы вы
смогли войти.
Да, вы правы. Это выдуманная история. Мы с вами знаем, что когда дело касается
президента, вы не получите никакого приглашения. Но когда дело касается Бога, возьмите
свой пакет с печеньем покрепче и входите, потому что приглашение уже было дано.
Он заметил вас. Он услышал вас и пригласил вас. То, что однажды отделяло вас, было
удалено: «А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию
Христовой» (Еф. 2:13). Между вами и Богом ничего не стоит — дверь открыта.
Но как это может быть? Если мы не можем увидеть президента, то как нам могут дать
аудиенцию с Богом? Что произошло?
Одним словом, кто-то открыл занавес. Кто-то разорвал завесу. В смерти Христа
произошло нечто, открывшее дверь для вас и меня. И это нечто описано автором
Послания к Евреям.
Итак, братия, имея дерзновение входить во святилище посредством
Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл
нам через завесу, то есть плоть Свою (Евр. 10:19,20).
Для первых читателей эти три слова были подобны взрыву: «завесу — плоть Свою».
По словам автора, завеса и есть Иисус. Следовательно, то, что произошло с телом Христа, произошло с завесой. А что произошло с Его плотью? Она была растерзана. Растерзана
