Ознакомительная версия.
Несколько раз Лиса всё же решалась и задавала домашним наводящие вопросы:
— Вот вы всё время говорите «дай бог», «слава богу», «не дай бог». А кто он — этот Бог?
На что мама лишь смеялась и, коротко переглянувшись с отцом, отвечала одно и то же:
— Что ты, доченька, это мы так, по старинке говорим, на самом деле бога нет!
«Как это нет?! — бурчала про себя раздосадованная Лиса. — Живут и не знают, что в шкафу, на застеленной белой бумагой полке, в коробочке со старыми пуговицами и булавками — ОН ЕСТЬ! Эх, Светка, Светка…»
Крестик мама нашла случайно. Уже на новой квартире.
К тому времени Лиса стала забывать свои детские тревоги и перестала его перепрятывать. Не так давно она узнала, что ничего страшного в этой штуковине нет, просто в её атеистической семье не было принято об этом говорить и держать в доме такие вещи.
Искавшая пуговицу мама неожиданно вскрикнула. Поначалу Лисе показалось, что та укололась иглой, но всё оказалось гораздо серьёзнее:
— Это что ещё у нас тут такое?! Откуда? — воскликнула мама.
…Лиса сразу же догадалась, о чём она спрашивает. Сердце ушло в пятки…
— Кто принёс ЭТО в дом? — у мамы резко испортилось настроение, но, продолжая рассуждать, она вскоре нашла объяснение своей находке: — Только бабка могла это принести… Больше некому. Знай всё себе колдовала да молитвы нашёптывала — никак угомониться не могла! — и ушла разбираться по этому поводу с отцом.
Лиса облегчённо выдохнула. Больше ей скрывать было нечего. Она поняла, что под подозрение попала уже год как умершая бабушка. Повезло бабуле! Можно сказать, вышла сухой из воды. А всё из-за этой Светки!
Впрочем, как Лиса не злилась на свою подругу, но так никогда и никому не открыла её тайну…
И про Бога. И про крестик.
Глава 5
Одиннадцатый день рождения
Так уж получилось, что свой одиннадцатый день рождения Лиса запомнила куда более отчётливо, чем все предыдущие и последующие.
Родились они с братом с несуразно большим интервалом в десять лет, но близко по датам — с разницей всего в два дня. Неудивительно, что их дни рождения праздновались вместе. И это была не только вполне разумная экономия средств и нервов. Просто любой двойной праздник, как ни крути, по своей сути событие куда более весёлое и насыщенное. Неординарное событие.
Гостей собирали общих и за один стол, готовясь к празднованию заранее. Основательно. Продумывая каждую мелочь.
Родители приберегали к этому, старательно обозначенному в календаре, дню всякую дефицитную вкуснятину, забивая ею холодильник под завязку. Чёрную икру и балык закупали заранее через знакомых, живших в небольшом городке со странным названием Св. Банк. Причём закупали в устрашающем количестве. Скоропортящиеся и недефицитные продукты приобретались перед самым праздником.
Еды было столько, что приходилось включать ещё один холодильник — старенький «Саратов», хранившийся в обесточенном состоянии под старой голубой клеёнкой в дальнем углу остеклённого балкона.
Но закуски, салаты, картошка во всех мыслимых видах, а также прочие праздничные блюда — ерунда! Главное, что в этот день непременно будут собственноручно выпеченные эклеры и совершенно замечательный своей вкусностью торт «Прага».
Самые трудное в процессе приготовления эклеров и торта — взбивание крема… Трудное потому, что задание это, всегда и неизменно, доставалось Лисе. Осуществлялось это взбивание вручную. Рука, вращавшая в постепенно густеющем месиве огромную деревянную ложку, просто отваливалась. Мечталось лишь об одном, чтобы скорее наступило долгожданное праздничное завтра, когда всё будет готово и оформлено. Но до этого «завтра», было ой как ещё не близко…
Регулярные мамины замечания добивали и без того таявшее как мороженое настроение: «И ты не скребись там у стеночки, а взбивай, взбивай! Да поэнергичнее!»
«Я что ли не взбиваю! А это что? Что это, спрашивается?» — бурчала про себя Лиса, уткнув нос в кастрюлю и ненадолго увеличивая темп…
Промучившись так около часа, она, виновато взглянув на маму, сбегала с ненавистной кастрюлей и деревянной ложкой в комнату, к телевизору. И уже там, подсев поближе к папе, пускалась во все тяжкие. «Работница» страдальчески морщила лоб и тяжело вздыхала. Ложка вращалась с неимоверными усилиями, старательно скопированными с цветной картинки из учебника «Родной речи», той самой, что изображала тяжёлый труд «Бурлаков на Волге».
Выбранная тактика всегда срабатывала, и вскоре Лиса, для виду поломавшись, перепоручала своё серьёзное задание папе, а сама, тут же, с совершенно счастливым выражением лица, бежала на кухню, чтобы сообщить маме невероятное:
— Мам, а папа сам захотел крем повзбивать… Ему же можно? И, знаешь, он совсем не скребётся у стеночки, а именно взбивает! Всё как ты говорила!
И, действительно, у папы здорово получалось! Его не знающая устали рука работала с удивительной быстротой. Через какие-то четверть часа он сам пришёл на кухню, демонстрируя наполненную пышным воздушным кремом кастрюлю!
— Ух ты-ы-ы! — восхитилась Лиса, но, тут же опомнившись, осторожно покосилась на маму.
Было бы плохо, если бы та не разделила её восторга, но придирчивая в этих вопросах мама довольно кивнула и улыбнулась.
Всё шло замечательно!
Теперь оставалось дождаться, когда крем попадёт в уже испечённые в духовке эклеры и на румяные коржи «Пражского». До этого к заветной кастрюле с остатками крема лучше не приближаться… Толку никакого, зато сплошное расстройство детской психики.
«Нервы у меня не железные!» — вспомнила Лиса любимую мамину поговорку и, вздохнув, покосилась в окно.
За окном вечерело.
* * *
Вечером к ним домой зашла незнакомая Лисе мамина сотрудница. В комнату она не прошла, сослалась, явно смущаясь, на то, что торопится, и осталась стоять в коридоре, вежливо всем улыбаясь.
— Ладно, раз не заходишь, готовь сумку, а я пока сметану из холодильника достану… — сказала ей мама и прошла на кухню. Открывая холодильник, она механически взяла трёшку с его покрытой голубоватым пластиком поверхности и недоуменно спросила: — А это что за деньги?
Никто из собравшихся в коридоре домашних на этот вопрос отчего-то не ответил.
— Не знаем, — дружно пожали плечами мужчины. — Мы думали, ты оставила…
— Я не оставляла… Ладно, потом разберёмся.
Потом мама заглянула в холодильник, и её лицо приняло ещё более растерянное выражение. Она снова оглянулась на домашних, краем глаза приметив, как Лиса, стремглав, на цыпочках, улетучивается в свою комнату.
Мужчины же явно не понимали её удивления и растерянности.
Взяв себя в руки, мама достала несколько баночек сметаны, отдала их своей сослуживице и, наскоро с ней попрощавшись, закрыла входную дверь. После щелчка дверного замка перед домашними оказалась не мама, а богиня возмездия. Та, которую курчавые греки называли Немезидой.
— Так, — грозно начала «Немезида», с места набирая обороты. — Где сметана?! Где?!!
— Какая сметана? Мы не трогали! — удивились мужчины.
Все дружно посмотрели в сторону, где с виноватым и беспомощным выражением лица стояла девочка. Девочке накануне захотелось почувствовать себя взрослой, и она сделала попытку решать взрослые дела… Добросовестную попытку.
* * *
Сметана в Закавказье входила в тот ряд дефицитных продуктов, которые приходилось доставать. За ней, разлитой в маленькие стеклянные баночки с крышечкой из тонкой алюминиевой фольги, выстаивали в многочасовых очередях. Попасть в такую очередь считалось удачей.
Закавказская сметана изготавливалась по порошковой технологии, имела кисловатый привкус и уже на вторые сутки поднималась уплотнившейся массой вверх, оставляя в осадке мутноватую водичку в мизинчик толщиной — совершенно безвкусную порошковую сыворотку. Другой сметаны в Закавказье не было. А какой столичный салат без сметаны?
Содержимое такой баночки бакинские хозяйки аккуратно протыкали ложкой и осторожно сливали совершенно лишнюю в салате собравшуюся на дне водичку. В эпоху дефицита главное было иметь продукт, что же касается его качества — выход всегда можно было найти!
И вот этой самой сметаны в мамином холодильнике было завались!
Днём в дверь позвонила жившая напротив Арутюновых соседка с нижнего этажа, тётя Валя. Девочка была дома одна, но, разглядев в дверной глазок нетерпеливо переминавшуюся соседку, дверь открыла.
— Здравствуй, бала… Слушай, мы тут уже во всех магазинах были, сметана везде кончилась. Отправляли нашу бабушку в центральный гастроном, но и там нет. А завтра праздник — Новруз-байрам. Без сметаны — никак… У вас случайно лишней нет?
Ознакомительная версия.
