знак. Допустим, сброшу камень. После этого вы присоединитесь ко мне.
Джонс молча кивнул головой и, сжав в руке нож, шагнул к Дадли. Полковник взвизгнул и метнулся в сторону. Джонс быстро подбежал к своему бывшему командиру и, перехватив ему шею левой рукой, с трудом поднял на ноги.
– Я готов и жду, индеец. Теперь дело за тобой.
Чинганчгук оценивающе осмотрел застывшую перед ним пару. Она представляла собой классическое положение «жертва – заложник». Стоявший впереди бледный как полотно Дадли почти не сопротивлялся обхватившему его сзади Джонсу.
Чинганчгук удовлетворенно кивнул.
– Ничего не делайте с полковником без моей команды. Иначе мы погибнем.
– Я понял. А теперь поспеши, у нас мало времени.
Большой Змей бросил последний взгляд на Дадли. Полковник тихо хрипел, судорожно цепляясь за руку, сжимавшую ему горло. Локоть Джонса, словно выпяченный вперед гигантский кадык, то медленно опускался под тяжестью тела Дадли, то быстро, рывком, возобновлял свое прежнее положение.
Чинганчгук отвернулся и быстро, с кошачьей ловкостью, побежал вверх по крутому склону.
– Как вы себя чувствуете? – усмехаясь, спросил у полковника лейтенант Джонс. – Надеюсь не очень плохо?
– Отпусти… Идиот!. – Дадли говорил с трудом, но, тем не менее, Джонс, к своему изумлению не уловил в его голосе прежней нотки страха или отчаяния.
Джонс приставил нож к правой лопатке полковника и слегка на него надавил.
– А если не отпущу? Вы прикажете меня арестовать?
– Ты… Ты кретин!
– Нет, полковник, я умный и я выживу. В отличие от вас.
Из крепко сдавленного горла Дадли вырвались странные звуки чем-то тоже очень напоминающие смех. Джонсу стало не по себе. Он чуть сильнее надавил на нож.
– Вы симулируете сумасшествие, полковник? – грубо спросил Джонс. – Думаете, что у меня не хватит силы воли, что бы поднять руку на сумасшедшего старика?
– Ты… И в самом деле идиот! Сейчас же отпусти меня… Болван! – полковник резко рванулся в сторону.
По мимо воли Джонс ослабил свой захват. Бесстрашие полковника смутило его.
– Вы начинаете мне нравиться, сэр, – вяло улыбнулся Джонс. – В вас наконец-то проснулся мужчина?
Полковник, пошатываясь, сделал несколько шагов и грузно сел.
Джонс посмотрел наверх. Вот-вот Чинганчгук должен был подать сигнал.
– Ждешь, лейтенант? – лицо полковника искривила безобразная усмешка. Ничего подобного Джонс еще ни разу не видел. Перед ним сидел другой человек.
– Жду, сэр, – Джонс растерянно посмотрел на свои ботинки и зачем-то отряхнул грязные колени.
– Ну, жди, жди… А со мной что решил сделать? Убить?
– Убить? Пожалуй, нет… – голос Джонса звучал довольно неуверенно. – Живите, вы мне уже не мешаете. Я попытаюсь найти себе другую дорогу в жизни и больше никогда не встречаться с вами.
Дадли расхохотался.
– Какая тирада!.. Ты знаешь, лейтенант, я только что мимоходом побывал там, – полковник ткнул пальцем в небо. – И должен тебе сказать, что смерть не заслуживает того страха, который она старается вызвать. Она проще и к тому же отлично прочищает мозги. Эта чертова Большая Змея провела нас всех вокруг пальца.
– Сэр, вы сошли с ума!
– Я? Нет. Это мы все сошли с ума, – полковник зарычал и, что было силы, ударил кулаком по валуну. – Неужели ты до сих пор не понял, что индеец удрал?!
– Ну, разумеется, сэр. Скоро уйду и я.
– О, Боже, просвети этого болвана также, как ты просветил меня! – Дадли воздел руки к небу. – Ты даже не идиот, Джонс, ты последний идиот. Этот начитавшийся французских романов краснокожий обманул нас как слепых щенков, неужели ты до сих пор этого не понимаешь?!
Бывший лейтенант вдруг почувствовал страх, при чем такой, какой испытывает человек, идущий по тонкому льду. Это было почти физическое ощущение скрытой, но вот-вот готовой распахнуться бездны.
– Полковник, вы блефуете!..
Дадли открыл рот, но не найдя нужных слов, нашарил возле себя небольшой камень и с силой запустил его в Джонса. Камень ударил лейтенанта в колено. Джонс вскрикнул и присел от боли.
– Очнись, недоносок, индейца уже нет!
Джонс открыл рот, собираясь сказать что-то, но так и застыл.
– Дошло? – рявкнул полковник.
Лейтенант закрыл рот и с трудом сглотнул слюну.
– Вы хотите сказать, что…
– Да, идиот! А, кроме того, сейчас мы находимся в руках своих же собственных солдат, которым наша смерть не сулит ничего кроме выгоды.
Джонс побледнел.
– Этого не может быть, сэр… – леденея душой, начал он.
– Может. Но пока наши ребята не знают, что индеец удрал, у нас есть шанс удрать самим.
Джонс снял с головы кепи.
– Сэр, я не знаю, сможете ли вы когда-нибудь простить меня…
– Наденька свою фуражку, сынок, – быстро оборвал лейтенанта Дадли. – Если Малыш Бредли догадается, что мы с тобой нашли с тобой общий язык, он попросту пристрелит нас без всяких церемоний.
Через пять минут запыхавшийся Дадли и Джонс были на вершине Лысой Горы. Они увидели, что посланные в обход отделения почти завершили свой маневр. Оставалась лишь небольшая щель, в которую еще можно было проскользнуть.
Делая очередной шаг, Джонс споткнулся, под его ногой что-то металлически звякнуло о камень. На земле лежал брошенный кольт, а рядом с ним разряженный патрон, из гильзы которого торчал листок белой бумаги. Джонс вытащил записку из гильзы и быстро пробежал ее глазами. Когда он кончил читать, толстая спина Дадли маячила уже метрах в двадцати.
Джонс поднял глаза к небу и мысленно проклял себя за то, что не прочитал в жизни ни одного французского романа.
Где-то у горизонта громыхнул гром. Надвигалась буря.
Сутулясь, Джонс побежал за полковником…
Р А С С К А З Ы
«ЖЕЛЕЗНЫЕ ЛЮДИ»
Белое солнце пустыни клонилось к горизонту. Вдоль строя пленных рыцарей одетых в грязное нижнее белье прохаживался толстый, безбородый человек в чалме.
– Ну, что?.. – строго спросил толстяк. – Еще никто не решился?
Барон фон Борг ковырнул горячий песок большим пальцем ноги и поднял глаза. Над головами рослых наемников-янычар красовался лозунг: «Добро пожаловать в евнухи халифа Багдадского!»
– Мы предлагаем вам свободу, господа,– вкрадчиво заметил толстяк. – И пять золотых жалования. А потом вы сможете устраивать рыцарские турниры, в присутствии дам из гарема.
В строю янычар тихо гоготнули. Барон Борг снова пошевелил пальцем ноги и наступил на хвост пробегающей мимо ящерице. Та огрызнулась, отбросила хвост и убежала.
«Вообще-то, у ящериц это проще», – подумал барон.
Строй рыцарей угрюмо молчал.
– Еще три дня на размышление и поговорим по-другому, – повысил голос толстяк. – А теперь марш в барак!
В бараке было тесно и душно. Герцог Ларошский сидел на нарах и задумчиво рассматривал
