Дверь в комнату Фреда была закрыта. Я слышал, как он храпит. Я поскребся слегка, потом сильнее, и наконец храп прекратился. Фред встал с постели и открыл дверь.
Я шепнул:
– Не шуми! Пошли со мной, я хочу познакомить тебя со своим другом.
Сначала он разозлился:
– Ты что тут бродишь, поспать не даешь? Пошел вон!
И хотел вернуться к себе.
Я сказал:
– Честное слово, Фред, я серьезно! Там, внизу, человек. Он вошел через окно. Я хочу вас познакомить. Он очень застенчивый, ему будет полезно поболтать с тобой.
– Ну что ты скулишь, – начал Фред, а потом вдруг замолчал и прислушался.
Мы оба услышали, как мой человек ходит по кухне.
Фред метнулся в комнату, а когда вышел, что-то держал в руках. Больше он ничего не говорил и молча стал спускаться по лестнице. Я побежал за ним.
Человек все еще укладывал вещи в сумку. Я хотел представить ему Фреда, но тут Фред, дурень такой, громко заорал.
Мне прямо укусить его хотелось!
Я сказал:
– Ты что? Я же предупреждал, что он застенчивый! Теперь ты его напугал.
И точно, напугал. Человек выпрыгнул в окно, да так быстро, вы просто не поверите. Прямо-таки вылетел. Я крикнул ему, что это всего лишь мы с Фредом, и тут ружье выстрелило с таким грохотом – конечно, он меня не расслышал.
Я совсем расстроился. Ну все пошло наперекосяк! Фред окончательно потерял голову. Вел себя, как последний осел. Естественно, мой человек перетрусил. Я выскочил в окошко, думал его догнать, как-то все объяснить, да только он уже исчез. Фред выпрыгнул сразу за мной и чуть меня не раздавил.
Снаружи была такая темень, ничего не видно. Однако я знал, что человек не мог уйти далеко – я бы услышал. Я стал принюхиваться, и скоро напал на след.
Отец Фреда тоже спустился вниз, и они оба стали бегать вокруг дома. У старика был фонарь. След привел меня к высокому кедру недалеко от дома. Я остановился и задрал голову, но, конечно, ничего не мог разглядеть.
Я крикнул:
– Ты там, наверху? Не бойся, это просто Фред, мой старый друг. Он работает там, где ты меня купил. Ружье случайно выстрелило. Он тебя не тронет!
Ни звука в ответ. Я уж начал думать, что ошибся.
Тут я услышал, как Фред говорит своему отцу:
– Сбежал, видно.
И только Фред это сказал, я услышал, как кто-то пошевелился среди ветвей.
Я закричал:
– Нет, он не сбежал! Он здесь, на дереве!
– Папаша, кажется, пес его нашел!
– Да-да, он здесь! Иди сюда, познакомься с ним!
Фред подошел к дереву и сказал:
– Эй ты, там! Спускайся давай!
Тишина.
– Все нормально, – объяснил я, – он там, только стесняется. Позови его еще раз.
Фред сказал:
– Ну ладно, сиди там, если хочешь. А я сейчас пальну вверх из ружья – так, для смеху.
Тут человек стал спускаться. Как только он ступил на землю, я подскочил к нему.
– Вот как хорошо! – сказал я. – А это мой друг Фред. Он тебе понравится!
Все без толку. Так они и не подружились. И не разговаривали почти. Человек пошел в дом, а Фред – за ним, с ружьем в руке. И в доме было то же самое. Человек сел на стул, Фред – на другой, и сидели молча, а потом приехали еще какие-то люди в автомобиле и увезли моего человека. Он со мной не попрощался.
Когда он уехал, Фред с отцом стали меня за что-то хвалить. Не понимаю я все-таки людей, они такие странные. Человек совсем не обрадовался, что я их с Фредом познакомил, а вот Фред прямо не знал, как меня за это отблагодарить. Отец Фреда принес ветчины – мое любимое блюдо – и позволил мне наесться до отвала, так что я не стал больше думать да гадать об этой истории. Как матушка говорила: «Не ломай голову над тем, что тебя не касается. Собака должна беспокоиться только о меню. Ешь свой кусок, а о чужих делах не задумывайся». Матушке немного не хватало широты взглядов, зато здравый смысл у нее был отменный.
Это был как раз такой случай, когда никто не виноват. Шофер не виноват, и я не виноват. Я случайно встретил на улице приятеля; он побежал через дорогу, я за ним, а тут машина вывернула из-за угла и сбила меня. Должно быть, она ехала медленно, не то меня бы убило на месте, а так только дух вышибло ненадолго. Ну, знаете, как бывает, когда мясник тебя застукает с куском мяса в зубах, – вот примерно такое ощущение.
Я на время потерял интерес к окружающему миру, а когда опять смог уделить ему внимание, то оказалось, что вокруг меня столпились трое: шофер, маленький мальчик и нянька маленького мальчика.
Мальчик был очень нарядный и довольно слабенький с виду. Он плакал.
– Бедная собачка, – повторял он. – Бедненькая собачка!
– Я не виноват, мастер Питер, – почтительно сказал шофер. – Он сам выскочил на дорогу, я даже не заметил, откуда.
Тут я вмешался и сказал:
– Так все и было.
Я не хотел, чтобы у шофера были из-за меня неприятности.
– Ой, он живой! – сказал мальчик. – Он лает!
– Он рычит, – сказала нянька. – Отойдите от него, мастер Питер! Он может укусить!
Все-таки с женщинами иногда трудно… Как будто нарочно всё неправильно понимают.
– Не отойду! Я возьму его домой и позову к нему доктора. Это будет моя собака.
А что, я был не против. Богу известно, я не сноб и умею стойко переносить жизненные невзгоды, но комфорт я люблю, а тут, гляжу, счастье мне улыбнулось. И мальчик мне понравился. Правильный такой мальчик.
Нянька зато, весьма неприятная женщина, тут же стала возражать:
– Мастер Питер! Разве можно брать домой такого страшного, свирепого, беспородного пса!
– Я его возьму! – повторил мальчик. Такая твердость характера меня просто восхитила. – Он теперь мой! Я буду звать его Фидо.
Вот ведь никогда не обойдется без подвоха! Ненавижу имя «Фидо». Все собаки его ненавидят. Был у меня один знакомый Фидо, так ему просто дурно становилось, когда мы на улице выкрикивали вслух его имя. Наверное, бывают и порядочные собаки по имени Фидо, но по мне, так это все равно что Обри или Кларенс. Можно, конечно, всей жизнью доказать, что кличка незаслуженная, только нелегко будет. Ну да что уж тут поделаешь, надо мужественно встречать удары судьбы. Потерплю как-нибудь.
– Вы погодите, мастер Питер, папенька купит вам чудную, хорошенькую собачку…
– Не хочу хорошенькую собачку, хочу эту!
Я не обиделся на его бестактность. У меня нет иллюзий насчет своей внешности. Морда у меня некрасивая, зато честная.
– Не уговорите, – усмехнулся шофер. – Он уже все решил. Пихайте этого пса в машину да поехали, не то дома подумают, что его милость похитили.
И меня понесли на руках. Я мог бы и сам идти, но подумал, лучше не стоит. Раз уж я понравился калекой, значит, калекой и останусь, пока не устроюсь на новом месте.
Шофер завел машину. Я еще не совсем пришел в себя после аварии, а тут еще и поездка в роскошном авто – у меня голова пошла кругом, и я не заметил, далеко ли мы ехали. Должно быть, далеко, потому что остановились мы очень не скоро.
Такого громадного дома я еще не видел! А вокруг – лужайки, клумбы, и рабочие в комбинезонах, и фонтаны, и деревья, а справа – вольеры, и в них не меньше миллиона собак, и все просовывают носы между прутьями решетки и что-то кричат. Они спрашивали, кто я и много ли получил призов. Тогда я понял, что оказался в высшем свете.
Я позволил мальчику взять меня на руки и отнести в дом, хотя он чуть не надорвался, бедняжка, – я ведь довольно-таки тяжеленький. Он еле-еле поднялся по лестнице и, шатаясь, плюхнул меня на ковер посреди самой прекрасной комнаты на свете. Ковер был в целый ярд толщиной.
В кресле сидела женщина. Она, как увидела меня, так сразу и завизжала.
– Я говорила мастеру Питеру, что вы будете недовольны, миледи, – сказала нянька – почему-то она меня невзлюбила, – но он обязательно хотел притащить домой эту гадкую дворнягу.
– Мама, это не гадкая дворняга, это мой песик, его зовут Фидо! Джон его переехал, а я взял его к нам. Я его люблю.
Это произвело впечатление. Кажется, маменька Питера начала смягчаться:
– Питер, милый, а что скажет папа? Ты же знаешь, как он строго относится к собакам. У него все собаки – породистые, медалисты, а эта – обычная дворняжка.
– Противная, невоспитанная псина, миледи, – подхватила служанка, хотя ее, между прочим, никто не спрашивал.
Тут в комнату вошел человек. Увидел меня и сказал:
– А это еще что?
– Питер подобрал на улице пса. Хочет взять его себе.
– Я беру его себе! – решительно поправил Питер.
Люблю, когда ребенок точно знает, чего хочет. Питер с каждой минутой нравился мне все больше. Я потянулся к нему и лизнул ему руку.
– Видите – он знает, что он мой пес! Правда, Фидо? Он меня лизнул!
– Ах, Питер, но ведь он такой свирепый!
Увы, это правда – с виду я действительно свиреп. Большое несчастье для мирной, благодушной собаки.
– Опасно держать в доме такого злого пса!
– Он мой, и его зовут Фидо. Я скажу кухарке, пусть даст ему косточку.
Маменька посмотрела на папеньку, а он засмеялся как-то не по-хорошему.
