небес словно вторил моему сердцебиению.
Эта буря звала меня.
— Дмитрий! — северянин схватил меня за руку, и лишь тогда странное наваждение пропало. Я обернулся и увидел встревоженного Эйрика, что всеми силами пытался затащить меня в укрытие, но я был сильнее. За это короткое время я успел пройти несколько десятков метров. — Дмитрий! Нам надо вернуться!
— А? Да… Я…
И в этот момент ударил ветер. Он был таким сильным, что мог бы снести автомобиль. Он ледяным градом обрушился на меня, и я на одних лишь рефлексах успел окружить себя духовной броней. Эйрик сделал то же самое, и мы, подгоняемые ветром, поспешили назад.
Стоило нам оказаться внутри, как Эйрик немедленно закрыл вход, и что-то мне подсказывает, что если бы мы задержались хоть на миг, то наше незакрытое убежище просто снесло бы ураганным ветром.
— Придурок! Сраный чужак, ты хоть представляешь…
Ругательства и проклятья лились на меня как из рога изобилия, но я как-то пропустил это мимо ушей. Я все ещё ощущал отголоски. Что бы случилось, если бы Эйрик меня не остановил?
Но злость северян довольно быстро сошла на нет. Они поворчали ещё немного, но затем стали устраиваться поудобнее.
— Больше так не делай, — Эйрик в отличие от остальных говорил спокойно, но это подействовало на меня сильнее, чем ругательства. — Помни, что твоя ошибка чуть было не стоила жизни всем, кто находится тут.
— Простите, — извинился я. — Понятия не имею, что на меня нашло…
— Такое бывает, — внезапно сказал самый старый из присутствующих северян, что занимался костром. — Особенно с чужаками. Те, в ком не течет кровь северян, по иному ощущают бурю. Им кажется, что она зовет их, что там, в ней, голоса родных. Тех, кого уже нет. И они взывают, зовут к себе.
Нет, это было другое. Я не слышал никаких голосов, и никто меня не звал. Нет, я чувствовал, как буря и я становимся единым целым, единой сущностью. Но, разумеется, озвучивать собственные чувства я не стал, это бы выглядело слишком странно и дико. В конце концов, только Эйрик знает, кто я такой на самом деле, и зачем вообще пришел на север.
— Так что не слишком налегайте на парня. На, выпей, — старый воин вручил мне флягу с чем-то вонючим. Я осторожно принял её, нюхнул и хмыкнул. Северянская брага, настолько крепкая, что может спалить пищевод… Я до сих пор не понимаю, как они её пьют.
Отказываться не стал. Сделал несколько глотков, поморщился и вернул флягу владельцу.
Буря бушевала весь вечер и всю ночь, и это была очень сильная буря. Порой мне казалось, что наше убежище снесет или раздавит, но вроде обошлось. А на утро, когда все стихло, пришлось откапываться, так как нас занесло чуть ли не до самой крыши. Зато после бури немного распогодилось, впрочем это тоже было обычно. Ураганный ветер словно срывал туманный покров с этих земель. Длилось это обычно недолго, и жаль. Эти суровые края очень красивы, когда небо кристально чисто, и вокруг нет тумана.
Но уже через минуту я заметил то, что наши укрытия теперь располагались совершенно не там, где мы их ставили. Некоторые вообще обнаружились в сотнях метрах от прежнего места. Я решил уточнить об этом у Эйрика.
— Это обычное дело для бурь, они меняют предметы местами. Перемещают землю.
— В Йонгарде я такого не замечал.
— Это касается лишь новых построек. Если раз за разом что-то строить или ставить на одном месте, то в конце концов оно перестает двигаться. Есть и другие хитрости, но лишь смягчают эффект. Всегда есть шанс, что по окончанию бури мы можем оказаться очень далеко. В этом и есть одно из коварств бури. Именно поэтому нельзя двигаться, оказавшись в буре, потому что она утащит тебя за собой, и ты будешь плутать бесконечно, если конечно она тебя не прикончит раньше.
На этом разговор и закончился, потому что нам нужно было продолжить путь. Северяне уже впрягли псов в сани, и даже перекусывали мы на ходу. Я закинул в рот пару кусков вяленого мяса, запил всё это горячей водой и занял свое место в санях.
Как выяснилось, до места назначения мы не добрались совсем ничего. Поселение, на которое напали, мы нашли спустя чуть больше часа, и сразу стало понятно, что тревога была не ложная. Несколько домов были сожжены, от сигнальной башни мало что осталось. Казалось, что её просто снесли.
Но это было только началом. Стоило нам въехать в само поселение, как перед нами предстала гораздо более страшная картина. Трупы, десятки трупов, часть из которых была словно разорвана на куски. Настоящее поле боя.
Впрочем, мне доводилось видеть вещи и похуже.
— Будьте осторожны, враг может быть ещё тут.
Кем бы ни были таинственные нападавшие, йотунами или ещё кем, но то, что они устроили, иначе чем бойней не назовешь. Пока следопыты пытались найти след, мы занимались разбросанными то тут, то там телами. На центральной площади нашлись только тела мужчин, а вот в домах хватало тел женщин, стариков и детей. Таинственный враг не щадил никого.
— Словно дикий зверь. Не припомню, чтобы йотуны были так жестоки, — хмыкнул один из северян.
— Они и есть животные, — плюнул на землю другой. — Говорят, некоторые племена едят человечину, а сердце хэрсира считается у них деликатесом. Придет время, и мы с ними разберемся!
Пока что мы собирали то, что осталось от жителей, и сносили их к месту, где будет организован погребальный костер. Работа грязная, неприятная, и разумеется, меня, как человека, что стоит в самом низу их иерархии, к этому делу привлекли. Конечно, я мог бы отказаться, но тогда надо мной просто посмеялись бы, посчитав бесхребетным южанином.
Так что пришлось задвинуть свою гордыню куда подальше и поработать. А учитывая, что я человек не брезгливый, не сказать, что мне это было в тягость. Хотя, говоря откровенно, я бы предпочел таскать бревна для костра.
Мы почти закончили, когда вернулся один из следопытов. Благодаря сверхчеловеческим способностям, даже находясь в паре десятков метров от мужчин, я неплохо слышал каждое слово.
— Я нашел следы, и это действительно йотуны. И с ними ледяной тролль.
— Большой?
— Метров шесть-семь, больше сказать сложно. Буря сильно замела следы.
— А сколько йотунов?
— Больше десяти, но меньше двадцати. Но с ними точно были ищейки. Это покажется странным, но они тут так все исходили, словно что-то искали.
— Возможно, выживших, — предположил Льёт.
— Возможно.
— Давно они ушли?
— Нет. Думаю, если постараемся, то нагоним их за пару часов. Но вот что странно: они идут не на север, а на юг.
— На юг? Обычно после таких рейдов они уходят назад, в свои земли.
— И я про то. Возможно, им просто мало крови, — пожал плечами разведчик.
— Это мы пустим им кровь, — прорычал Льёт. — Иди вперед, будет плохо, если мы потеряем след.
Следопыт кивнул и поспешил в сторону леса, а Льёт направился к остальным. Я тоже перестал греть уши и вернулся к работе, но её было велено спешно заканчивать. Мы не могли просто бросить тела, но и проводить все по церемониям не было времени. Поэтому Льёт велел ускориться.
Тот самый пожилой воин, имени которого я так и не узнал, прочитал что-то вроде молитвы, которая пусть и была произнесена на языке, что я понимал, но при этом от меня совершенно ускользала суть. Очень напоминало то приветствие, что говорила Хильда, прибыв в поселение. Только тут было что-то про воронов, кровь, землю и Игдрассиль.
Как только кострище вспыхнуло, и мы убедились, что оно достаточно разгорелось и не потухнет, покинули деревню. Костер догорит и без нас, а бояться, что пожар перекинется на что-нибудь, не было нужды. Тела сжигали на пустыре, где поблизости только снег.
Псов и сани пришлось оставить, так как дальше путь, по словам следопытов, был непригоден для них. И действительно, там, куда мы пошли, земля была словно изрыта. Повсюду камни, торчащие из земли, и когда я говорю камни, имею в виду не что-то маленькое, а чуть ли не скалы. Самые маленькие из них были размером с человека, а самые большие… Один достигал в высоту полсотни метров, словно огромная пика он возвышался над нами.
