сталью лицо слегка наклонилось вперед и прожужжало:
— Я должен укусить тебя.
Атрей в ужасе отпрянул.
— Яд Эргамуля, — тихо продолжал голос, — умерщвляет в течение одного часа, но дает возможность тому, кто носит в себе этот яд, очутиться в том месте Фантазии, в каком пожелает. Подумай только, если бы про это прознали! Тогда любой ускользнул бы от Эргамуля!
— Один час? — воскликнул Атрей. — Но что я успею за один час?
— Ну, — прожужжал рой, — по крайней мере, это больше, чем все часы, которые останутся тебе в противном случае. Выбирай!
Атрей колебался.
— А ты отпустишь на волю везучего дракона, если я попрошу тебя об этом именем Детской Королевы?
— Нет! У тебя нет права просить Эргамуля об этом, хоть ты и носишь АУРИН. Детская Королева никому из нас не препятствует быть такими, какие мы есть, и делать то, что мы хотим. Потому Эргамуль и чтит ее знак.
Атрей опустил голову. Эргамуль был прав. Личная воля Атрея в расчет не принималась. Он выпрямился и сказал:
— Делай, как ты сказал.
Молниеносно стальной рой ринулся к нему и окутал его собою со всех сторон. Он почувствовал пронзительную боль в левом плече, успел подумать: «В Южный Оракул!» — и у него потемнело в глазах.
Когда, спустя некоторое время, Волк Темноты достиг этого места, он увидел лишь пустую гигантскую паутину. След, по которому он шел, резко оборвался. И, как ни старался, он не смог его больше найти.
•
Бастиан прервал чтение. Он почувствовал дурноту, будто яд Эргамуля проник и в него.
— Слава Богу, — тихо сказал он, — что я не в Фантазии. К счастью, в жизни таких чудищ не бывает. Все это только в сказках.
Но разве то была лишь сказка? Как же стало возможным, что Эргамуль, а может, и Атрей расслышали крик ужаса, который вырвался у Бастиана?
Книга становилась все более таинственной и непостижимой.
олго Атрей озирался вокруг. Он только что очнулся и вначале решил, что Эргамуль обманул его. Кругом все еще была скалистая пустыня.
Он с трудом поднялся. И тут увидел, что местность хоть и дикая, но совсем другая. Ржаво-красные слоистые плиты громоздились башнями и пирамидами. Между ними скудно росли чахлые кустики. Все тонуло в ярком солнечном свете.
Атрей приставил ладонь козырьком и разглядел на расстоянии примерно в милю ворота, сооруженные из грубого камня: опорные столбы и сверху плита. Может, это и есть вход в Южный Оракул? Но позади ворот ничего не видно, кроме бескрайней пустой равнины, — ни здания, ни храма, ни рощи — ничего, что указывало бы на обиталище оракула.
Вдруг Атрея окликнули гулким, как колокольный звон, голосом:
— Атрей! — И снова: — Атрей!
Из-за ржаво-красной скалы возник белый везучий дракон. Кровь текла из его ран, и был он так слаб, что еле двигался, но весело подмигнул своим рубиново-красным глазом и сказал:
— Не удивляйся, что я тут. Я хоть и был без сознания, но услышал слова Эргамуля. И подумал: раз уж он меня ужалил, почему бы и мне не воспользоваться его тайной?
Атрей обрадовался.
— Тяжело мне было бросать тебя на растерзание Эргамулю, но я ничего не мог поделать.
— Тем не менее именно ты спас мне жизнь, — отвечал дракон.
— Спас жизнь, — горько повторил Атрей. — На один час, ведь нам осталось ровно столько. Я чувствую, как действует яд.
— От любого яда есть противоядие, — отвечал белый дракон везения, — вот увидишь, все обойдется.
— Знать бы только как, — сказал Атрей.
— Я тоже не знаю. Но это и неважно. Ведь я как-никак счастливый дракон везения. Даже в паутине я не терял надежды — и, как видишь, не напрасно.
Атрей улыбнулся.
— Скажи, почему ты перенесся именно сюда, а не в какое-нибудь другое место, где скорее бы получил исцеление?
— Моя жизнь принадлежит тебе, — сказал дракон. — Я подумал, ведь тебе для Великого Поиска нужно ездовое животное. Ты сам увидишь, что лететь по воздуху на моей спине — это лучше, чем скрестись на своих двоих или даже скакать верхом на добром коне. Согласен?
— Договорились! — отвечал Атрей.
— Впрочем, — добавил дракон, — меня зовут Фухур.
— Отлично, Фухур! Однако, пока мы тут беседуем, отпущенное нам время тает. Что-то надо делать, но что?
— Быть везучим, что же еще!
Но Атрей уже не слышал его. Он упал без сознания, яд Эргамуля действовал.
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Атрей снова открыл глаза. Над ним склонилось сморщенное, как печеное яблоко, личико. Глазки поблескивали на нем, как звезды. Атрей почувствовал, что к губам его поднесли сосуд с питьем.
— Отличное лекарство, замечательное лекарство, — лопотали сморщенные губы. — Пей, детка, пей, поможет!
— А что с белым драконом? — с трудом произнес он, сделав глоток.
— Ему уже лучше, — ответил шелестящий голосок, — не беспокойся, дитя мое. Он выздоровеет. Вы оба выздоровеете. Пей, деточка, пей.
Атрей глотнул еще и снова погрузился в глубокий сон, но теперь это был уже благотворный сон выздоровления.
•
Башенные часы пробили два. Бастиан вздрогнул и прислушался: внизу раздались шаркающие шаги. Двери классов одна за другой открывались и потом закрывались снова.
Бастиан догадался, что это школьный сторож совершает обход перед тем, как окончательно запереть входную дверь.
Сейчас он сделает это, и Бастиан останется во всей школе один.
Он вздохнул, плотнее завернулся в одеяло и снова взялся за книгу.
•
Когда Атрей очнулся во второй раз, он почувствовал себя вполне свежим и сильным. Была ночь, луна сияла в полную силу, и Атрей увидел, что находится на том же месте, куда перенесся вместе с Фухуром. Дракон спал, дыша глубоко и спокойно. Все его раны были перевязаны.
Атрей заметил, что и его плечо перевязано травами и волокнами растений. Неподалеку виднелся вход в пещерку, оттуда падал приглушенный свет. Не шевеля левой рукой, Атрей осторожно встал, подошел к низенькому входу и заглянул внутрь. Пещера напоминала маленькую алхимическую лабораторию. В камине плясал огонь, всюду стояли тигельки, горшки и причудливые сосуды. На полках сушились травы.
Атрей услышал покашливание и заметил, что в креслице у камина сидит, углубившись в
