не победа, а тренировки должны продолжаться всегда. Собственно поэтому, не успело взойти солнце, как старый игв был уже тут как тут, пробравшись через балкон и вытащив из кровати сперва шамана, а затем меня.
Теперь пришел черед Германа и, пожалуй, первый комментарий Гундахара оказался на удивление точным. Если бы не храп, я бы подумал, что друг умер. Смятая простыня, скомканное одеяло и неестественно вывернутые конечности, что в совокупности выглядели так, словно напарник разбился о кровать, упав с высоты десятиэтажного дома.
Но был и плюс. Подобное состояние Германа явно свидетельствовало о том, что его бессонница подошла к концу.
— Хм-м-м… — размышляя о чём-то своём, генерал задумчиво вскинул ладонь и навел урканобой на бледную задницу.
— Эй! Гундахар, прекрати! — прошипел я — Даже не думай!
— Ай, да успокойся ты, я пошутил — усмехнулся тот.
— Пошутил?!
— О да! Ничто так не бодрит с утра, как стакан ледяной водки — послышалось с кухни — Интересно, а откуда у многоуважаемого танка в холодильнике водка? Я-то думал, он за здоровый образ жизни. Как, впрочем, и все качки.
— М-м-м… что происходит? — Герман разлепил веки и медленно перевернулся на спину, поймав на себе пристальный взгляд рыцаря смерти — ГОСПОДИ!!!
Испуганно вздрогнув, друг резко вскочил, а затем рухнул с кровати, запутавшись ногами в одеяле.
— Черт! Какого хрена?! Что вы тут делаете?!
— Асцилий препарируем, кретин — генерал швырнул Герману в лицо штаны — Одевайся. Пора тренироваться.
— Тренироваться?! — ужаснулся тот — Какой к черту тренироваться?! На часах полшестого утра!
— Быстро.
— Гундахар, я, конечно, понимаю, что ты мёртвый и тебе в принципе спать не нужно, но что насчет остальных?! Мог бы и подождать! Хотя бы часа два!
— Да мне-то, собственно, насрать на ваши желания — прогудел игв — Как и насрать на Вергилий, Августа, Галилео и на весь остальной мир. Поэтому нечего жаловаться и скулить. Я с вами занимаюсь не по доброте душевной, а только лишь потому, что мне нужно попасть в Орлионтан и спасти Эанну. И поскольку успех сего предприятия, к сожалению, во многом зависит от вас, то вы будете тренироваться. Хотите вы того или нет.
— А я рад, что меня разбудили — показался улыбающийся шаман — Всю ночь напролёт снились одни ужасы. Представляете?
— Про битву с Доминионом?
— Хуже. Мне приснилось, что я Гундахар. Вот только почему-то я был в теле человека. Точнее — юноши. И практически ничего не помнил из своей прошлой жизни. Только холод, бесконечный гнев и расцветающую глубоко в груди тоску, словно подо мною разваливается башня, а я все лезу и лезу наверх к цели, понимая, что покоя и счастья всё равно не будет. Я был в ловушке. В неизвестном мире, что стал для меня тюрьмой, построенной будто бы по инструкции Иереми Бентама. Той самой, из которой невозможно сбежать.
Генерал пренебрежительно покосился на Гласа, но промолчал.
— И что ты там делал? — спросил я.
— То же, что и всегда. Хамил, грубил и терроризировал всех подряд. Особенно местную элиту, что вздумала покушаться на честь и достоинство моей новой семьи — Эстир поднял с пола и бросил Герману помятую рубашку — Думаю, было бы излишним упоминать, что весь мой сон представлял собой сплошной калейдоскоп эпичных сцен и драк. Где из всего множества воспоминаний и навыков сохранились лишь те, что могут быть охарактеризованы посредством чудесного словосочетания: «энквиэ тхон».
— Не вижу здесь ничего ужасного — дернул щекой игв — В отличие от вас, я рос в мире, где смерть была вполне обычной расплатой за лень, безответственность, неповоротливость, чрезмерную жадность и ошибки в соблюдении запутанного протокола. А обычные драки так и вовсе являлись неотъемлемой частью ежедневной рутины.
— Ну, это для тебя. А лично я до сих пор содрогаюсь от воспоминаний о сцене, где один из задир однокурсников оскорбил мою мать, за что тотчас же поплатился, получив вместо криолитового кола черенок от швабры. По самое не могу. Кажется, это произошло в какой-то полумагической академии, где я учился. Точно уже не помню. Сны они такие. Быстро ускользают из памяти.
— А мне, наоборот, снилось кое-что крайне приятное — продолжал ворчать Герман — И я бы не отказался досмотреть этот сон до конца. Блин, мы ведь только вчера успешно справились и победили Небесный Доминион?! Неужели нельзя было выделить хотя бы один выходной?
— Ай, да что ты вообще знаешь об успехе? — фыркнул генерал — У нас на Зунгуфе была поговорка: «Что нас не убивает, обязательно попытается сделать это во второй раз». Поэтому если хочешь добиться реального успеха, то ты должен неизменно следовать трем основным правилам: знать больше, чем остальные; работать больше, чем остальные; ожидать меньше, чем остальные. Ясно, тупица?
Герман промолчал, продолжая сердито одеваться.
— Пока что я преподал вам основы — продолжил игв — Но этого мало. Волшебники, ведьмаки, чародеи крови, охотники за головами, паладины, берсерки, привратники — против каждого из них существует своя отдельная тактика боя, требующая индивидуального подхода. Далеко не каждого противника можно одолеть грубой силой. И даже такой вроде бы незначительный штрих, как «печать цепей» или «брадикардия» может запросто превратить вашу атаку в неуклюжее посмешище.
— Брадикардия? — переспросил танк.
— Управление чужим кардиоритмом вплоть до разрыва сердечной мышцы — пояснил Глас — Отвратная способность. У Инквизитора как раз такая. Кстати, не подскажешь, откуда у тебя в холодильнике водка?
— Это не водка, а спирт. Броню и оружие протирать.
— А-а-а, вон оно что. То-то я чувствую, что больно градус высокий. Аж горло дерёт.
Шаман снова приложился к бутылке.
— Глас, может, хватит бухать? Полшестого утра — напомнил я.
— Это анестезия. Совсем скоро Гундахар снова начнет нас избивать, а я не желаю страдать понапрасну.
— Хоть кто-то из вас умеет ясно предвидеть будущее — усмехнулся игв — Всё, на выход, ленивые черти.
* * *
— Проклятье, да как такое вообще возможно?! — продолжал сокрушаться Герман, болезненно ковыляя по пути к столовой — Я же бился с ним в Чертогах Аргентависа. Наравне. Две минуты! А теперь хрен! Снова раскидал как щенят!
— И не говори — кивнул я, потирая напрочь отбитые ребра.
Хотелось мне того или нет, но с каждой новой тренировкой я всё больше убеждался в том, что тот давний спор с Гундахаром был ошибкой. Чрезмерной самонадеянностью с моей стороны. Мне не победить генерала в ближнем бою ни через год, ни через два, ни через десять. Разве что с магией, да и то не факт.
Разумеется, мы прогрессировали, и
