помню, чтобы забирал его оттуда с собой. Проснулся и увидел его рядом на тумбочке. Как тебе это?
– А почему ты мне о нём не говорил раньше, рассказывая свои последние путешествия?
Он задумался.
– Во-первых, как я уже сказал, он работает только в моих снах, а ты в них ещё не был. Во-вторых, просто не хотел накликать на тебя беду, как на кладовщика. Я повторяю: пока это только мои предположения, но беднягу, судя по всему, убили именно из-за этой вещицы.
– А тот планшет, что лежит?
– Обычная игрушка, которую я прихватил вместе с другой аппаратурой.
Я продолжал вертеть в руках так называемый навигатор. Обычный сенсорный корейский планшет всё-таки был немного похож на него, но лишь отчасти. Плоский, такой же с экраном, но…
Не он.
– И ты видел на нём схему комплексов?
– Да. Подумал, раз мне его «подкинули», и раз он не включается здесь, то прихвачу-ка я его туда.
– И что?
– Оказавшись в Хранилище, попытался его включить. Видишь сбоку маленькую панель? Нажал. Экран засветился сразу же, но ненадолго: панорама показала компьютерную развёрстку, как мы привыкли её видеть, и тут же погасла. Это называется «хорошего понемногу», слышал такое выражение?
– Там была схема?
– Да. Доступная нам, в компьютерном виде, с высоты птичьего полёта, затем ещё выше из стратосферы, а в конце – вообще из космоса. Планета номер Два собственной персоной.
– Охренеть…
– Не то слово, – согласился он, улыбнувшись снисходительно моему потрясению.– Мне показали будущий маршрут наших передвижений из комплекса в комплекс, Лёша. Улавливаешь суть? Затем экран погас, и сколько я не пытался его включить – в следующих снах ничего не выходило. А затем я увидел того незнакомца…
– И потому ты спрятал навигатор у кладовщика?
– Я подумал, что на вокзале среди чужих вещей будет надёжнее. Здесь я часто отлучаюсь и боялся, что незнакомец выследит, где я живу и, усыпив или убив Дорку, обнаружит склады: перевернёт всё и найдёт его. Как видишь, я ошибался. Вместо собаки он убил человека.
– А зачем этот навигатор вообще нужен тому незнакомцу в плаще?
– Вероятно, нужен Лёша, иначе, отчего было убивать совсем постороннего человека? Меня также интересует, каким образом он вообще узнал о навигаторе? Там что, «жучок» какой-то стоит?
Он на минуту задумался, забрал прибор и авторитетно заявил на правах старшего в команде:
– Сегодня сделаем так. Я возьму его с собой и отправлюсь в сновидения сам. Не спорь. Мне нужна оценка со стороны, как я веду себя во сне: может, я растворяюсь в кровати, или гуляю по комнатам как лунатик – вот ты и займёшься наблюдением. Я приму снотворное и засну, а ты посмотришь и запишешь на камеру, не поднялось ли моё тело над кроватью, и не воспарило ли в небеса, образно выражаясь. Согласен?
Я был не согласен ещё до того, как он мне это предложил, поэтому и ответил отрицательно:
– Понаблюдать и записать на видео сможет и Катерина на следующих выходных. А сегодня я решился: снотворное примем вместе, и вперёд! К неизведанному!
Я хитро прищурился:
– К тому же, я обещал своей супруге первый подарок, так сказать, из дебютного посещения. Если ОНИ, Хозяева Мегахранилища, разрешат, конечно.
Через время мы выпили по таблетке снотворного и разошлись каждый по своим комнатам, с уговором, что если я всё же не попаду в Мегахранилище, то буду снимать инженера на видеокамеру весь сеанс прохождения цикла.
На этом и решили, на всякий случай, договорившись встретиться у перекрёстка между секциями.
…А потом началось непонятное.
********
Таблетка подействовала сразу, спустя пару минут после того, как я отложил «Манускрипт Войнича», так и не разобравшись в его расшифровке. Уже проваливаясь в грёзы, я отчётливо услышал голос Катерины: «Лёша, что за шуточки? Зачем ты нас напугал, звоня и крича в трубку, чтобы мы собирались и уезжали к бабушке? К чему такая спешка, и почему так внезапно оборвалась связь?».
Сквозь пелену дрёмы я тянул к этому голосу руки и пытался кричать, что я никак не мог ей звонить, что на болотах нет покрытия связи, и что звонил ей не я, а кто-то другой… может мой призрак, но вместо крика едва выдавливалось какое-то мычание. Впервые в жизни я попробовал снотворное, и оно подействовало на меня как наркотик. Перед тем, как окончательно уснуть, я побывал ещё в двух кошмарах.
А затем…
Затем я «проснулся»…
Как мы и ожидали, я попал в одну из ячеек какого-то очередного комплекса. Меня окружали бесконечные стеллажи с ящиками, коробками, контейнерами, о чём мне рассказывал конструктор.
И где же он?
Глубокая тяжёлая тишина обволокла меня со всех сторон, будто я попал в барокамеру для тренировки космонавтов. Здесь бы подошло выражение: «тихо, как в могиле», однако я знал, что нахожусь не в ней, а уже в своём, собственном сне.
Простоял я долго, прислушиваясь к гробовой тишине, и обдумывая в какую сторону мне, прежде всего, направиться. Ни звука, ни шороха. Меня начала охватывать паника, и теперь я осознал, каково было Андрею Петровичу, когда он попал сюда первый раз – к такому одиночеству в этом гигантском пространстве нужно привыкать неделями, а то и месяцами.
Как назло, на стеллажах не было ни одного разрозненного предмета, по которому я мог бы определить предназначение ячейки или эпохи, к которой она принадлежит. Стоя на верхней ступеньке лестницы и осматривая пространство сверху, я заметил вдалеке тот самый перекрёсток, к которому должен был подойти на встречу с Зориным. Спустившись, я направился к нему, отчаянно жалея, что нет сейчас под рукой скутера, который мог бы мне понадобиться как нельзя кстати.
Я уже подходил к перекрёстку, как вдруг…
Что-то изменилось.
Вначале я не понял, что именно произошло: колыхание воздуха или дуновение слабого ветерка? Так бывает, когда в комнате открываешь форточку при уже открытом балконе. Затем тишина сменилась отдалённым звуком, как вроде где-то далеко заработал экскаватор.
Я прислушался. Сомнений быть не могло: где-то очень далеко от меня работал какой-то механизм. И звук этот нарастал. Изменилось и освещение, будто я оказался в каком-то матовом непрозрачном тумане. Странно… Инженер не рассказывал мне о таком феномене. Что бы это могло быть?
Впервые я пожалел о том, что мы
