мы с тобой сегодня говорим, советую на вашем семейном собрании сыновьям пересказать. Потому как делаю замечание я вашему роду. Считай строгий выговор. Наши суровые сибирские законы тебе известны: что-то подобное повторится — и я силой своей власти лишу титула посмевшего так борзеть наглеца. И судить его будут потом, уже как простолюдина. Это ты, Саша, словом и делом уже давно доказал право на своё место в моем княжестве. А вот твои дети, пока что не хотят демонстрировать тот уровень благородства и благоразумия, что были всегда свойственны их отцу и деду. А потому рискуют потерять всё то, что имеют. Но я буду рад в них ошибаться. Тут только время покажет. Во-вторых, крайне рекомендую Олегу заняться благотворительностью в нашем крае. И чем искреннее и старательнее он окунется в этот вопрос, тем быстрее забудется весь этот позор.
— Понял, Ваша Светлость, как скажете. — тут же согласно кивнул головой граф, наконец-то позволив себе мысленно выдохнуть.
— И ещё, ты уже три раза при мне называл Алексея просто «мальчишкой», когда сам император признал за ним титул князя. — не моргая произнёс Евгений Константинович. — Тут решать, конечно, тебе самому, но советую иметь ввиду, что такое пренебрежение уже многих привело к беде.
* * *
Вернувшись в полицейский участок, я уже заранее от Кали знал о прошедших здесь проверках и случившихся изменениях. Из самого основного, полковник Ларин таинственным образом куда-то пропал. Вчерашним утром он просто не вышел на работу и на этом всё. Не было его ни дома, ни в застенках княжеской контрразведки или службы безопасности, ни ещё где-либо у своих знакомых и родственников, о которых мы успели узнать.
— О, дежурный! — мигом узнал я капитана, с которым однажды уже здесь пересекался.
— Здравствуйте… Ваша… Светлость. — быстро поднялся с места мужчина в форме. Судя по взгляду, он тоже меня узнал.
— Где полковник Ларин?
— Не могу знать, Ваша Светлость… — часто захлопал глазами офицер и странно вытаращился на меня.
— А если между нами? — оглядевшись по сторонам и вытаскивая из кармана несколько крупных купюр, заговорщически начал я.
— Ой нет-нет-нет! Что вы! Не нужно! Я честно не знаю! — моментально запричитал капитан, складывая руки крестом перед собой.
— Молодец, хоть чему-то вас здесь научили. — довольно кивнул я и добавил. — А Захаров и Малютин?
Эти два полицейских были из тех, кто прибыл по вызову на место того самого происшествия и вполне возможно, имело смысл задать пару вопросов и им.
— Этих в КСБ забрали. — моментально ответил дежурный, заметно успокоившись.
Вздохнув и молча оглядевшись по сторонам, я кивнул капитану и направился в сторону выхода. Моей «работы» здесь больше нет, и на этом, стоит полагать, историю можно считать законченной.
Вытащив из кармана пиджака завибрироваший телефон, я улыбнулся и тут же принял вызов:
— Аллоу?
— Привет, Лёшенька! — раздался из динамика телефона приятный женский голос, словно звон колокольчиков на ветру.
— Привет, Алина!
— Ой, простите, хотела сказать «Здравствуйте, Ваша Светлость!» — явно подтрунивая надо мной бросила девушка и резко умолкла, ожидая реакции.
— Мне первый вариант больше понравился. — усмехнулся я и добавил. — Полагаю, тебе эта шутка ещё долго не надоест?
— Ещё как!
На этих словах мы с подругой дружно рассмеялись, одновременно с чем я на короткий миг погрузился в воспоминания.
Когда я вернулся со службы и наконец-то оказался в постоянной зоне доступа сети, друзья это дело быстро прознали и поспешили устроить телемост. Во время организованной в этот же вечер видеоконференции, ребята радостно поздравляли меня и с возвращением домой, и в большей степени с восстановлением исторической справедливости в виде возвращения в свет моей фамилии и титула. Это был очень приятный душевный разговор и портило его лишь одно — все они находились в столице, в нескольких тысячах километров от меня, в то время как я обживался в своей усадьбе на окраине Тюмени.
И так уж вышло, что всё это выпало на период сессий в МГУ и товарищи в те дни вырваться в наш край никак не смогли. Меня от визита в Москву, по соображениям безопасности также временно попросил воздержаться князь Белорецкий и в конечном итоге, встреча с друзьями перенеслась на неопределённый срок.
— Как там Москва? Как учёба? — первым отозвался я после короткой паузы.
— Москва как Москва. Красиво, конечно, но слишком много людей. — неожиданно стала серьёзно отвечать Белорецкая. — С учёбой у меня все хорошо, хотя если честно, весной учиться совсем неохотно. Кстати об этом! — тут же оживилась девушка. — Ты же в курсе, что наступают майские праздники?
С празднованием Дня труда в этом мире вышло довольно интересно. Октябрьской революции, например, так и не произошло, но праздник весны и трудящихся, ещё с первой половины прошлого века был не только принят, но и широко отмечался по всей империи. Вкупе с Днём Победы в Великой Отечественной Войне и удачно выпавшими выходными, получались довольно продолжительные праздничные дни, на которые все традиционно строили большие планы.
— Так… допустим? — подобрался я.
— Что допустим⁈ Встречать будешь?
— Эм… сейчас, погоди. Открою свой ежедневник и взгляну, есть ли свободное время. — серьёзно бросил я и выждав небольшую паузу, наслаждаясь немым недоумением подруги, сдерживая смех добавил. — Конечно буду! Когда и во сколько?
— Сегодня вечером, в девять. — бойко ответила собеседница, поддерживая смехом мою шутку.
— Принял. А ты одна или с остальными ребятами?
— Одна. По прилёте всё расскажу.
* * *
Вернувшись домой в свой кабинет, я оглядел стол, преимущественно занятый сейчас школьными учебниками и тетрадями, и направляясь к нему невольно остановился напротив окна, выходящего на задний двор.
Периферическое зрение случайно зацепилось за несоответствие должной картинки с тем, что сейчас творилось в саду.
— Кали, рацию. — ментально бросил я вытянув руку вправо от себя, и спустя пару секунд нажимая на кнопку оказавшейся в ладони станции, произнёс. — Лёня, что у вас там происходит?
— Ничего нового, Ваша Светлость. — спустя несколько секунд, казалось бы со вздохом произнёс охранник и следом же добавил. — Сейчас вам видео отправлю на телефон. Сразу всё поймёте.
— Он там что, застрял?.. — внимательно приглядываясь с небольшой высоты второго этажа, бросил в микрофон я.
—
