Его политика носит многослойный характер. Он постоянно делает странные движения навстречу традиционной российской «левизне» в общественном сознании. Но в то же время, как я уже писал, представил свою экономическую программу, достаточно либеральную. К сожалению, не обнаруживается понимания, что дорога к успеху только одна — продолжение комплексных либеральных реформ: свобода слова, независимый суд, гражданское общество, развитие людской инициативы через малый бизнес, обуздание чиновничьего произвола, беспощадная борьба с коррупцией. Хотя, возможно, виртуальное понимание и существует, но, видимо, не хватает сил переломить сопротивление сталинокра- тии, да и преодолеть самого себя.
Когда я пытаюсь найти более или менее корректные определения характера и деятельности Путина, я все время натыкаюсь на слова Анатолия Собчака. Они как-то смущают меня. Мы дружили с Анатолием и доверяли друг другу. Недели за две до своей гибели он позвонил мне и сказал, что вскоре приедет в Москву. Надо поговорить, сказал он. Я задал ему только один вопрос — вопрос о Путине. Анатолий ответил, что подробно поговорим об этом, когда приеду. А сейчас скажу только, что он не способен на предательство. Что это означает, осталось без ответа. Анатолия не стало.
Коренной вопрос России сегодня — восстановление доверия к власти, хотя бы минимального и относительного. Однажды у меня состоялась беседа с Путиным. В основном она касалась хода реабилитации жертв политических репрессий, но обсуждались и другие вопросы. Среди них — проблема доверия к власти. Она беспокоит президента. Но опять же боюсь, что многоопытный российский чиновник идею укрепления элементарной дисциплины в сфере управления использует в целях усиления своего произвола, удушения свободы, а вовсе не для развития инициативы людей, что и мостило бы дорогу к доверию. Пока что расщелина между властью и народом расширяется.
Лично я не верю в особую судьбу России, ее исключительность, в некий «третий путь». Мы обречены на ту же логику исторического развития, что и все народы мира, мы, если говорить об идеале, исповедуем те же ценности, что и все человечество. Но все это вовсе не отрицает того, что в развитии нашей страны есть свои особенности, сформировавшие своеобразие культуры, характера, психологии народа. Об этом рассказывают тысячи страниц, написанных историками, философами, экономистами, теологами. Здесь я хочу обратить внимание лишь на одну сторону характера моего народа. Его особенность становится чрезвычайно выразительной, когда на наши головы обрушивается свобода.
Так было после обнародования практически первой Конституции — Манифеста 17 октября 1905 года, объявившей политические свободы. Россия растерялась и пошла в разнос: анархия, смуты, убийства, поджоги. Громко запела свои песни преступность. Справиться со свободой Россия не смогла.
Так случилось и во времена Февральской демократической революции 1917 года, провозгласившей принципы свободы и демократии. Россия вновь растерялась и снова поехала в разнос: демагогия, анархия, нетерпимость, развал хозяйства, горлопанство вместо ответственности. И вновь Россия не сумела овладеть свободой. Результат: кровавая диктатура большевизма — одни нищенствовали, но вдохновенно песни пели, а другие — в лагерях и могилах гнили. Преступность стала государственной.
Бархатная мартовско-апрельская революция 1985 года вновь принесла свободы, но вновь Россия раскрыла глаза от удивления и растерялась. Повторились те же самые сюжеты — опять преступность, коррупция, воровство, чиновничий произвол.
Особенно тревожно, что Россия впадает в растерянность не перед угрозой войны, не перед террором, не перед голодом, а перед свободой. Даже не считает ее высшим достоянием и национальной идеей. Вот тут-то и поставлена ловушка президенту. Она завернута в надежду, что торможение свобод ускорит ход экономических реформ. Едва ли! Возникает вопрос: дадут ли чиновники в этих условиях осуществить и экономическую программу? Номенклатурный крокодил обожает проглатывать любые разумные идеи. У номенклатуры — свои интересы и надежды, далекие от народных. Дебюрократизация в управлении ей не нужна. Носы у номенклатуры — совершеннейшие биокомпьютеры, они точно угадывают время для своих действий и направлений ветра времени.
Ни Горбачев, ни Ельцин не смогли преодолеть чиновничий саботаж. Номенклатура втянула их в бессмысленные политические дрязги. Номенклатурное большинство на съезде народных депутатов осенью 1990 года загубило программу «500 дней», пустив тем самым реформы под откос. Фракция КПРФ сумела обеспечить бездействие Думы во время президентского правления Ельцина, добившись того, что демократия вообще оказалась в обороне, хотя основные позиции удерживала. Путинское чиновничество кричит: ура, стабилизация, что означает на самом деле тот факт, что коррумпированная бюрократия удобно и прочно обустроилась в государственном хозяйстве.
Сторонники реставрации активизировали, по моим наблюдениям, мобилизацию сил реванша, чтобы «одернуть хулителей светлого прошлого». Думается мне, что не так далеко время, когда повыскакивают из кустов и подворотен «автоматчики» из отрядов политических проституток и начнут палить по тем, кто якобы предвзято изображает историю сталинского фашистского прошлого, то есть критикует его. Эти люди, в том числе и во властных кругах, продолжают грезить о другом прошлом, таком, которое было бы сплошь героическим, чтобы из него день и ночь летели петарды патриотизма, восславляющие государство, то есть власть, а вовсе не Родину. Налицо явные потуги вернуться к историографии, служащей не истине, а интересам власти, ей выгоднее судить о событиях не по фактам, а по понятиям, как это делали большевики.
Когда власть пытается взять под контроль прошлое страны, то о какой же демократии может идти речь? История получает свою «вертикаль», пишется под власть. Только вот сразу уши торчат: взгляды сталинократов. Опять память подводит. Суда истории не избежать тем, кто так падок на шоколадки от власти, в том числе и самой власти, столь демонстративно обнажающей свое невежество. Говорят, надо воспитывать людей на позитивных моментах советской истории. А как же быть с правдой, с фактами? Опять в спецхран ее, бедолагу? Даже не смешно.
Иными словами, сегодня наше прошлое, а вернее — отношение властей к нему, начинает воровать по кусочкам возможность свободного будущего.
Мне порой кажется, что Президент Путин под тяжелым грузом ответственности, который свалился на его не очень опытные политические плечи, страдает недооценкой последствий преступлений, совершенных большевистским фашизмом. Не хочется верить в заранее обдуманный план движения назад. Да и нет такого плана. Но бросается в глаза странная и жесткая последовательность. Гимн, однопартийная система, послушный парламент, примат государственности над человеком, вождизм, сращивание государственных структур с бизнесом, особенно с криминальным, приручение средств массовой информации, возвращение к государственной историографии, то есть приспособление истории к интересам власти, отсутствие подлинно независимых судов, расширение сферы деятельности и влияния на политику специальных служб — все это тревожные сигналы, способствующие возвращению столь привычного для нас липкого страха, явная работа на охлократию — опору любой диктатуры.
Что еще меня реально тревожит? Как и при всех прошлых правителях, вновь загрохотали подхалимствующие барабаны. Сочиняют пошлые книжки о президенте. В другом месте льют чугунные и медные изваяния. Захлебнувшиеся «чувством любви» призывают: «Сомкнемся вокруг любимого президента, сплотимся!» Появилась даже молодежная организация под названием «Идущие вместе». Я бы назвал ее — «Заблудившиеся во тьме». Они тоже восхваляют начальство. Ну и так далее, чего мы уже нахлебались досыта еще в прошлом столетии.
Не думаю, что восстановление на здании ФСБ барельефа Андропова, установка ему памятника, поток воспевающих его мудрость статей и передач делаются честными руками. Того самого Андропова, который активнейшим образом участвовал в подавлении народного восстания в Венгрии, «пражской весны». Того самого деятеля, который отправлял инакомыслящих в психушки, лагеря, тюрьмы, выгонял за рубеж Л. Богораз, П. Григоренко, А. Синявского, Ю. Даниэля,
Ю. Любимова, И. Бродского, лишил гражданства В. Войнови- ча, Л. Копелева, В. Аксенова, Г. Владимова и многих других. Из документов Политбюро известно, какую травлю он развернул против Александра Солженицына, Андрея Сахарова, Мстислава Ростроповича.
Если подобные шаги по воспитанию гордости за свою страну носят политический характер, то они грозят не только заморозками, но и обледенением. К тому же нельзя всерьез верить, что участившиеся всхлипы о прошлом и любовное облизывание сапог Ленина и Сталина носят случайный характер. Не стесняются же заявлять некоторые представители художественной интеллигенции, жаждущие стать побыстрее придворными, что надо «очеловечить» Сталина. А что, если попытаться «очеловечить» самих себя, тогда, может быть, отсохнет и первое желание? Пора освобождать мозги и любимые седалища от сгнивших червей минувших эпох. Тогда, глядишь, и у совести глаза откроются.
