проигрывать мне надоело и…
— Какие же вы всё-таки уроды, — медленно произнёс я качая головой.
— Эй! Полегче…
— Да пошёл ты в задницу, — огрызнулся я ему в лицо. — Вам лишь бы повеселиться. И плевать, что с этими ребятами будет. Дай угадаю, твоё «сойти с дистанции» означает позорное увольнение.
— Да. А, что ты думал?
Я лишь покачал головой.
Уроды. Просто уроды. В конец охреневшие от денег и собственной власти.
Едва я только вспомнил о тех молодых ребятах, что приходили в нашу фирму, как меня едва не затошнило. Да, многие из них не выдерживали нагрузки. Особенно в первое время. Работа была адской. Но каждый из них старался потому, что хотел делать это дело. Не важно, почему. Идеалы. Деньги. Другие причины. Они старались!
А здесь их нанимали развлечения ради. Те, кто никогда даже не знал слова такого, как «нужда».
— Засунь своё щедрое предложение себе в задницу, — холодно ответил я, после чего повернулся и пошёл на выход из квартиры.
— Александр! Подожди. Ты не знаешь, какой шанс упускаешь!
— Ага. Засунь свой крысиные бега себе в задницу. Я не стану плясать под вашу дудку, чтобы вы смотрели и ржали…
Когда я подошел к двери, меня внезапно посетила мысль.
— Что получает тот, кто дойдет до конца? — неожиданно спросил я.
— Что?
— Ты слышал.
— Ну, его не увольняют, как, должно быть, ты догадался. А ещё деньги. Но мы об этом не распространяемся.
Как я и думал.
— Значит, говоришь, что тебе надоело проигрывать?
— А, что? — послышался у меня из-за спины довольный голос. — Хочешь попытать удачу?
— Нахрен иди со своей удачей, Лазарев. Если я выиграю, то ты оплатишь моё обучение. Полностью. И получение лицензии.
Раз уж вы хотите посмеяться за мой счёт, то я и за ваш станцую.
— Любопытно. Но, с чего мне это делать?
Я повернулся к нему.
— С того, что тебе надоело проигрывать. Сам сказал.
— А ты, значит, можешь выиграть? — усмехнулся он. — Парень без образования. Против тех, кто учится в лучшем юридическом университете страны?
— Разве от этого их проигрыш не будет ещё обиднее? — спросил я его в ответ, на что получил довольную улыбку. Готов поспорить на что угодно, сейчас он представил чьё-то лицо.
— Какое, однако, безумное самомнение. А если ты проиграешь и вылетишь?
— То ты просто ещё раз проиграешь. Уверен, что твоя аристократическая гордость переживёт это. А я потеряю свой шанс на учёбу, работу и вернусь в свой клоповник. Если к этому времени его вообще не снесут.
— Знаешь, а ведь и правда, — довольно хмыкнул он. — Моя гордость это переживёт.
Он протянул мне руку и я её пожал. Не скажу, что с удовольствием, но это была возможность. Пусть странный, но всё-таки шанс выбиться в люди.
И я собирался им воспользоваться.
Об этом месте знали многие. «Император». Один из самых дорогих и роскошных ресторанов столицы. Чтобы попасть сюда, людям приходилось заказывать столик за месяц. Да и даже просто для того чтобы заказать его, требовалось знать «правильный» номер. Потому что по всем остальным каждому страждущему неизменно отвечали, что в ближайшее время все места заняты и забронировать возможности нет.
Но, как это часто бывает, были и те люди, которые могли себе позволить просто прийти сюда. Хозяева ресторана всегда держали несколько пустых столов на тот случай, если кто-то из них появится.
Роман Лазарев вошёл в ресторан уже поздно вечером. Стоящий на входе метрдотель моментально поприветствовал его и сразу же проводил в отдельный кабинет с видом на Северный залив.
В кабинете его уже ждали. Двое мужчин и женщина. Они сидели за столом. Двое потягивали коньяк, в то время как в руках у женщины был бокалкрасного вина. И Роман знал каждого из них. Сложно не знать людей, с которым работаешь продолжительное время.
Как говорил его отец: важно знать своих друзей, но знать врагов ещё важнее.
— О, вы посмотрите, кто наконец соизволил почтить нас своим присутствием! — воскликнул Алексей Вольский. — Что? Опять задержался, спасая котят с деревьев? Или придумывал, как будешь объясняться за потерянного клиента?
— И тебе привет, Лёша, — вздохнул Роман, отодвигая стул и присаживаясь за стол. — И нет. Объясняться я не собираюсь.
— Разве Гарнилов тебя не уволил? — полюбопытствовал Иван Смирнов.
— А где я, по-твоему, был последний час? — усмехнулся Роман.
— Неужто уговорил его? — искренне удивилась сидящая прямо напротив него младшая дочь графа Голицына.
— Я никого не уговариваю, Лиза, — парировал Лазарев. — Просто объяснил ему, что если он попробует выкинуть нечто подобное, то очень крупно пожалеет. Я заключил для него два десятка успешных сделок. Если он решит сейчас выставить нашу фирму, то потеряет куда больше. Тем более что он сам виноват.
— В красках, значит, расписал ему последствия?
— Верно, Ваня.
— Молодец.
— И без тебя знаю, — не удержался от ответной улыбки Лазарев.
Дверь за его спиной открылась, и в кабинет тихо вошла официантка. Поставила перед Алексеем бокал с коньяком и серебряное блюдце с горячими влажными полотенцами. Персонал «Императора» прекрасно знал потребности и предпочтения своих клиентов.
Вольский не упустил случая проводить точеную фигурку в форме весьма недвусмысленным взглядом. При этом сделал это настолько выразительно, что Елизавета даже поморщилась.
— Боже, да ты бы её ещё обслюнявил, — закатила она глаза. — Мерзость.
— Поверь, я бы сделал это с превеликим удовольствием, — тут же нашёлся Вольский и рассмеялся, на что Елизавета лишь фыркнула.
Глядя на них, Роман лишь покачал головой. Скорее уж ад замёрзнет, чем Алексей станет вести себя хоть чуть менее вызывающе и заносчиво. И вульгарно. И высокомерно. Подобных эпитетов Роман смог бы подобрать ещё много. Но есть ли смысл тратить на это время? Да и так ли это важно? Сейчас, здесь, он сидел в окружении самых настоящих акул. Эти трое адвокатов работали с ним в одной фирме. Четыре старших и лучших адвоката фирмы. И собрались они тут для обсуждения одного и весьма конкретного дела.
— Итак, все выбрали своих щенков? — поинтересовался Вольский, одним глотком допив свой бокал.
Иван и Елизавета кивнули. Впрочем, Вольский и так знал, кого они выбрали. Лишь один
