Вусмиор. По ту сторону барьера - Майя Олав Глакс

Он рискнул коснуться подбородка Дженнифер, за что чуть не поплатился откушенным пальцем.

— Узнаю свою пылкую инфанту, — прошептал он, сделав особый акцент на слове «своя», а потом уверенно шагнул в сторону. — Что ж, друзья, вот и оно — будущее, о котором я вам говорил. Будущее, где нет места сомнениям. Будущее, где мы стали сильными, как никогда.

Орел вытянул вперед руку, и фигура Эштона Грен с болезненным стоном поднялась в воздух.

— Да, убей хотя бы его! — нетерпеливо выпалил симбионт Стефан, стоявший в первом ряду. — Покажем им нашу силу!

«Нет-нет-нет» — мысленно вопила Ева, понимая, что все это сейчас видел весь Вусмиор. — «Так же нельзя…»

— Нет, остановитесь, нет! — уже вслух кричала навзрыд Джоан, найдя в себе силы подняться. — Что он вам сделал? Он же ни в чем не виноват…

Но ее слова лишь утопали в осуждающем хохоте собравшейся публики.

— Будущее… — громко повторил Орел, после чего послышался какой-то хруст. А потом снова, еще и еще. — … когда Эстер подписал себе смертный приговор!

Вскоре Ева поняла, что так, с каждым новым словом, ломались кости в теле Эштона. Его шея уже была не в силах держать безжизненную голову, а хруст все продолжался и продолжался.

Ева вдруг вспомнила, как на злополучном приеме Де Браоза рассказывала Алларду о сыне одного из аристократов со столь редкой и схожей способностью. И среди присутствующих сегодня Рид его точно не видела, и уж точно не ожидала узреть в арсенале Правителя и такой эфир.

«Какое совпадение…» — подумала она, наблюдая за тем, как костные осколки вспороли кожу невидимки, и кровь капала и капала на мраморный пол у самого трона. Никто из пленников больше не кричал и не сопротивлялся, безмолвно наблюдая за этой картиной.

Наконец, когда Арнлейву Эгго надоело играться с бездыханном телом, он отбросил его, как надоевшую игрушку, и, скучающе рухнув на трон, отдал приказ увести заложников Эстера в темницы, а репортерам — прекратить трансляцию.

Перед тем, как уйти, Квентин, которого Ева только вчера сдала Алларду, бросил на нее горько-осуждающий взгляд, отчего шпионка слышала звенящее в голове:

«Что же я наделала…»